очень приятное для тебя. Ну, как, угадала? Только давай так договоримся, что сейчас ты — мой любимый муж — всё чистосердечно изложишь мне устно о происшедшем. Хорошо?
— Ну, ты уж, как настоящий следователь. Давай чисто-сердечку, да ещё устную! А как закончишь «устную», изложишь на чистом листе бумаги, да ещё собственноручно! Так, да?
— Это зависит, дорогой муж, как ты изложишь «устную часть».
— Как же я могу устоять перед такой красивой и, к тому же, любимой женщиной, конечно же, расколюсь, открою своё чистое сердце!
— Вот и отлично! Я слушаю. — При этом глаза её сияли торжеством и возбуждением. Глядя на неё, я слабо улыбнулся и стал рассказывать:
— Значит так, на оперативке у начальника решили, вещи, что похищены были из пошивочной мастерской, которые в настоящее время находятся в нише под охраной наших сотрудников, изъять. С этой целью после оперативки я взял с собой Бобова и ещё двух человек, и мы пошли к месту хранения вещей. В то время в нише должны были дежурить участковый Иванченко и кинолог Бакланов. Только Бакланов на этот раз был без собаки. Когда мы пришли к нише, время было около трёх часов дня. Мы с Бобовым первыми зашли в нишу. Внутри тишина и, что нас очень удивило, нет никого. Понимаешь?
— Понимаю, — согласилась жена. — Что дальше?
— Бобов, не веря своим глазам, пошарил фонариком всю внутренность. Каждый угол, за трубами. Никого!
Ни души! Мы в недоумении. Стоим и молчим, как немые. Очнулся первым Бобов.
— Ничего не понимаю! — удивлённо и в то же время каким-то упавшим голосом проговорил он. — Где же Иванченко и Бакланов? Где они шатаются? Бросили пост. Это же непостижимо! — Я молча пожал плечами. Вдруг меня осенило, и говорю:
— Николай, посмотри-ка, вещи на месте? — Бобов направил свет фонаря на то место, где должен лежать узел с вещами.
— Узла нет! — расстроенно воскликнул он. — Рудольф, ты что-нибудь понимаешь?
Узнав, что вещей в нише нет, я тоже сильно расстроился. Внутри у меня стало закипать. Что я мог ответить? Ничего. Сказал просто, что ничего тоже не понимаю. Расстроенные и злые, мы вышли из ниши. На улице стали думать, что делать? Прикидывали так и сяк, но ничего разумного придумать не смогли.
Решили идти в отдел и доложить начальнику. Приходим в отдел. Идём прямо к начальнику отдела Пашкову. Заходим. За столом сидит Пашков.
Мы в недоумении стоим. Начальник, увидев нас, пристально посмотрел на нас и не то серьёзно, не то шутя произнёс:
— Пока вы наслаждались зимней природой, прогуливаясь по заводу, Иванченко и Бакланов, проявив настоящую смекалку и бдительность, задержали преступника, который пришёл за похищенными вещами!
Сообщение полковника привело меня в дикое шоковое состояние. Я ушам своим не поверил. «Начальник, вероятно, решил подшутить над нами. Я знаю его давно. На шутки он мастак, когда у него хорошее настроение. По виду, настроение у него действительно приподнятое. Тут что-то не так. В дневное время прийти в нишу за вещами, когда вокруг так много народу, и открыто нести узел — на такой шаг мог пойти только сумасшедший, только ненастоящий вор. А кражу совершил, я уж точно уверен, вор настоящий! — отметил я про себя. — Он что, совсем с ума выжил, рехнулся? Ночью, выходит, он побоялся встречных людей, потому и спрятал вещи в нише. А тут, на тебе, приходит днём! Не-ет, тут что-то не так, нечисто. Нечисто! Но не принимает мой разум такое явление».
Я и Бобов изумлённо посмотрели друг на друга. У Бобова, вероятно, сдали нервы, и он, не сдержав себя перед полковником, не спросил спокойно, а громко выкрикнул:
— Товарищ полковник, это правда или Вы пошутили?
Я посмотрел на возбуждённого Бобова. Взгляд его пожирал Пашкова. «Беспокойство Бобова я понимаю. Он расстроен тем, что награды ждал в случае задержания им преступника. А тут его обскакали. Осечка вышла!»
Полковник, прямо не ответив на вопрос Бобова, неожиданно предложил:
— Идите в кабинет Пилина и сами увидите своими глазами. А ты, Рудольф Васильевич, займись задержанным. Проведи необходимые следственные действия, а после доложишь мне!
«Выходит, правда, что преступника задержали», — подумал я, покидая кабинет начальника.
Мы покинули кабинет начальника и направились в кабинет начальника уголовного розыска.
— Обскакали нас, Рудольф Васильевич, — с обидой и болью в душе высказал Бобов. — Надо же такому случиться! Именно они задержали. Повезло ребятам. Начальник обязательно поощрит их. А мы останемся ни с чем. Это же несправедливо! Почему они, а не мы? Ты не переживаешь, Рудольф? — Я был занят своими мыслями и не слушал болтовню Николая. — Почему ты молчишь? — прогудел голос Бобова рядом с моим ухом. Я не успел открыть рот, как открылась дверь кабинета Пилина. В дверях показался сам хозяин.
— Ба! На охотника и зверь бежит! — воскликнул Пилин, увидев нас. — Так вроде бы говорят в народе?
— Вроде бы так, — произнёс я в ответ.
— А я к тебе собрался, Рудольф Васильевич, — быстро заговорил Пилин, широко улыбаясь. «Довольная улыбка! Теперь он на высоте!» — успел подумать я, глядя на него.
— Только что позвонил Пашков и сообщил, что ты был у него. Я подумал, что ты от начальника пошёл себе, и поэтому я собрался к тебе. Поговорить надо. Пойдём к тебе. Не возражаешь?
— Я-то не возражаю, Алексей Николаевич, но разве мы не можем поговорить у тебя? Что мы будем болтаться туда-сюда. Мне Пашков поручил заниматься задержанным. Вот иду к тебе, чтобы забрать его к себе.
Только успел закрыть свой рот, неожиданно Пилин закрыл дверь и, взяв меня под локоть, стал уводить подальше от двери его кабинета.
— Слушай, тут вот какое дело, — проговорил Пилин, понизив голос до полушёпота, — Сурков категорически отказывается давать показания. Молчит.
— Кто этот Сурков?
— Как кто? Задержанный в нише.
— Почему молчит, не говорит?
— Молчит, как рыба. Слушай, Рудольф, может, задержим его? Пусть посидит некоторое время, а? Может, заговорит?
— Николай Алексеевич, — сказал я, выслушав Пилина, — задерживать ты тоже имеешь полномочия. Зачем спрашиваешь у меня? Ты меня тоже пойми. Я ещё не разговаривал с задержанным и потому ничего тебе обещать не могу. Давай поступим так, Пашков поручил мне заниматься с ним. Я заберу его к себе, а вы переправьте ко мне в кабинет похищенные вещи. Кстати, протокол изъятия вещей составлен?
Пилин удивлённо уставился на меня.
— Не знаю! Пойдём, спросим у Иванченко.
Мы зашли в кабинет Пилина. В кабинете находились Иванченко, Бакланов и незнакомый мне мужчина. Мы поздоровались.
— Николай Иванович, протокол изъятия вещей у тебя? — спросил я у участкового.
