Оперативники приступили к выполнению задания. Печка была доставлена в кабинет Петренко.
– Чем будем топить? – обратился к коллегам Дукалис.
Оперативники задумались.
– Может, книгами? – предложил Волков.
– Какими? – спросил Ларин.
– В нашем кабинете в шкафу полно всякого хлама.
– Скажи еще, квартальными отчетами из шкафа Мухомора, – отреагировал Соловец.
– В супермаркете на Большом дрова для мангалов продаются, – сказал Волков.
– Точно! – воскликнул Дукалис.
– Сколько стоят? – спросил Соловец.
– Не знаю.
– Сколько бы ни стоили, я не хочу за свои деньги кабинет начальства отапливать, – заявил Ларин.
– Андрей прав, – согласился Волков.
– Плохо дело, – сделал вывод Соловец.
– Зря мы газеты старые выбрасывали, – вздохнул Дукалис.
Милиционеры приуныли.
– Мужики! – вдруг воскликнул Ларин.
– Что?
– У нас же в коридоре мебель стоит, которая осталась после того, как Петренко стулья из Белоруссии получил!
Оперативники поняли мысль коллеги.
– Мебель для растопки использовать нельзя, – возразил Соловец.
– Почему, Георгич?
– Не для того ее нам выдавали.
– Она все равно на слом пойдет, ставить-то ее не куда.
– Андрюха прав, – поддержал коллегу Дукалис.
– Конечно, прав. Она в коридоре только место занимает, – сказал Волков.
Соловец наморщил лоб.
– Ладно, – согласился майор. – Если что, сами будете отвечать. Толян, иди в хозяйственную часть, попроси пилу и топор.
– Сейчас сделаем.
Через пятнадцать минут оперативники приступили к распилке мебели. Стулья и столы, стоявшие в коридоре, вскоре превратились в стопку дров, сложенных возле стены в кабинете Мухомора.
– Порядок, – сказал Волков.
– Хватит до конца зимы, – произнес Дукалис.
– А если отопление подключат, то и на следующую зиму останется, – заметил Ларин.
– Можно затапливать, – резюмировал Соловец.
– Растапливать печь – целое искусство, – сказал Дукалис.
– Я на даче делаю это за пять минут, – отреагировал Соловец.
– Тебе и карты в руки.
– Нужна газета.
– Сейчас принесу от нас, – сказал Волков.
С помощью топорика из хозяйственной части Соловец настругал щепок и, взяв газету, принесенную коллегой, приступил к растопке. Вскоре в буржуйке заиграло веселое пламя. Оперативники вывели трубу в форточку, но часть дыма все же проникла в помещение, разъедая глаза милиционерам.
– Чертова печка, – сказал Дукалис, вытирая слезы.
– Терпи, Толян, – хлопнул его по плечу Волков.
– Зато теперь тепло будет, – улыбнулся Соловец.
– Как у бабки Мухомора в деревне, – заметил Ларин.
Когда появился Петренко, помещение уже было основательно протоплено и задымлено. Войдя в кабинет, Мухомор почувствовал, что у него першит в горле от дыма.
– Что тут у вас, пожар, что ли? – сказал подполковник.
– Топим, Юрий Саныч, – отрапортовал Соловец.
– Откуда дрова взяли?
– Распилили старую мебель.
– Правильно.
– Что говорят в Управлении?
– Садитесь, сейчас все расскажу.
Оперативники заняли привычные места.
– Делом Максимова заинтересовались на самом верху, – произнес Мухомор. – Мне намекнули, что если мы распутаем его и обезвредим преступника, каждый может получить повышение. Во всяком случае, грамоты я вам гарантирую.
– Лучше уж повышение, – заметил Дукалис.
– Сначала надо преступника задержать, – заметил Мухомор.
– А если он на дно залег? – сказал Волков.
– Не залег, – возразил подполковник.
Петренко вынул из внутреннего кармана и положил на стол открытку.
– Вот, это только что мне передал Чердынцёв. Сказал, что почтальон принес ее полчаса назад.
– От Максимова? – спросил Соловец.
– От кого же еще? – Мухомор протянул открытку майору. – Читай.
Взяв открытку, Соловец прочитал вслух стихи, написанные от руки:
Моя последняя загадка
Не проще, но и не сложней.
Я отправляюсь без оглядки
В край позапрошлых теплых дней.
В кабинете воцарилось молчание. Оперативники оценивали последнее произведение Максимова.
– Прочти-ка еще раз, – попросил Мухомор.
Соловец выполнил просьбу шефа.
– Ну и как вам это? – поинтересовался Мухомор.
– В стихах почти ничего не сказано, – произнес Ларин.
– Может, шифр находится в словосочетании «без оглядки», – предположил Волков.
– А мне кажется, в слове «последняя», – сказал Дукалис. – Тут может иметься в виду последняя электричка в метро.
– Думаешь, он решил ограбить подземку? – спросил Соловец.
– Не исключено.
– А если последний сеанс в кино?
– Не думаю, что он станет грабить кинотеатр, – заметил Ларин. – Слишком небольшая там выручка.
– Смотря в каком кинотеатре, – возразил Дукалис. – Вон в «Кристалл-Паласе» билеты по триста рублей.
– Я в кино уже пять лет не был, – пожал плечами Ларин.
– Какие еще будут мнения? – спросил Мухомор.
Возникла пауза. Милиционеры вновь и вновь прокручивали в головах стихи Максимова.
– Мало зацепок он дал на сей раз, – вздохнул Соловец.
– А ты хочешь, чтобы преступник тебе, как на тарелочке, будущее преступление выложил? – сказал Мухомор.
– Попробуем плясать от «без оглядки», – предложил Волков.
– Что-то связанное со зрением? – произнес Дукалис.
– Магазин, торгующий очками.
– Я знаю один такой, на Второй Красноармейской. Там есть оправы по нескольку тысяч.
– Это рядом с бывшей мороженицей?
– Да, там теперь грузинское кафе.
– Погоди ты со своим кафе, – сказал Мухомор. – Что еще есть в стихах? Думайте.
– «Отправляюсь в край позапрошлых теплых дней», – произнес Соловец. – Может, имеется в виду поездка к морю?
– Но теплое море сейчас только за границей, где-нибудь в Египте, – заметил Волков.
– Что мешает ему полететь в Египет?
– Зачем ему туда?
– Отдыхать, я слышал, там хороший дайвинг.
– Думаешь, в тюрьме он соскучился по подводному плаванию?
Пока в кабинете Мухомора шло бурное обсуждение, что имел в виду Максимов, на дежурный пульт пожарной станции поступило сообщение о пожаре в Двенадцатом отделении милиции. Причиной сигнала стал дым в кабинете Петренко, из-за которого сработала аварийная сигнализация.
Бригада пожарных во главе с бригадиром Дмитрием Васарским срочно выехала на Восемнадцатую линию Васильевского острова. Красная машина понеслась по городу, воя на ходу и не реагируя на запретительные сигналы светофора.
– Быстрее, быстрее, – подгонял Васарский водителя. – А то на пепелище приедем…
Между тем совещание у Мухомора продолжалось.
– Я вот что думаю, – произнес подполковник. – Он пишет не о нынешних теплых днях, а о позапрошлых.
– Совершенно верно, Юрий Саныч, – сказал Соловец.
– Что это может значить?
– Может быть, что-то связанное с его прошлым?
– Вот и я думаю. Мне известно, что незадолго до того, как его задержали, он вместе с Куликовой отдыхал в Одессе, в Аркадии.
Оперативники переглянулись.
– То есть вы думаете…
– Да, я думаю, не там ли собака зарыта?
– В Одессе сейчас тоже холодно, товарищ подполковник, – заметил Волков.
– Уж теплее, чем здесь, – сказал Дукалис.
– Я когда после задержания допрашивал Максимова, он мне сказал, что рано или поздно опять побывает в Одессе.
– С какого вокзала поезда на Одессу идут? – поинтересовался Дукалис.
– С Витебского, – сказал Соловец. – Каждый день.
– Я считаю, надо сделать вот что. – Мухомор обвел взглядом подчиненных. – Отправляйтесь на вокзал и в аэропорт и выясните, не приобретался ли билет в Одессу на фамилию Веры Куликовой.
– Вы считаете, Максимов поедет в Одессу вместе с Куликовой? – спросил Соловец.
– Я считаю, что она для нас сейчас единственная зацепка.
– Хорошо, Юрий Саныч.
От дыма в горле Мухомора продолжало першить. Кроме того, подполковник чувствовал легкую тяжесть в голове после водки, выпитой вчера на фуршете во Дворце молодежи.
– Налей-ка мне стаканчик воды, – попросил Мухомор Волкова.
Старший лейтенант встал из-за стола и подошел к тумбочке, на которой стояли графин с водой и стаканы. Наполнив стакан до краев, оперативник поставил его на стол перед Мухомором. Вода, плеснувшая через край, оставила на столе мокрый круг. Взяв стакан в руку, подполковник со вздохом взглянул на воду.
– Я ведь уже неоднократно говорил, что мебель боится воды, – сказал Мухомор.
– Простите, Юрий Саныч.
– Да я-то прощу, а что будет со столом?
– В следующий раз буду аккуратнее.
– Если мы так будем себя вести, у нас никакой мебели не останется, ни столов, ни стульев – ничего.
Волков понурил голову.
– Запомните раз и навсегда, – сказал Мухомор, подняв указательный палец, – мебель боится воды!
