Я мысленно зафиксировал эту печальную информацию.
— А о чем вы говорили с Бетти?
Марджери ответила:
— В основном говорила Бетти, а я слушала. Бывало, мы сидели вот тут и слушали радио, а Бетти рассказывала свои истории. Любовные истории про героев войны — лейтенанта Джо, майора Мэтта и так далее. Я знала, что это были просто фантазии. Иногда она говорила, что хотела бы стать кинозвездой, что для этого требуется только фланировать в черном платье, чтобы рано или поздно тебя заметили продюсеры. Это меня немного бесило, потому что я хожу на актерские курсы при театре в Пасадене и знаю, что работа актера — это тяжелый труд.
Я нашел в блокноте записи моего разговора с Шерил Сэддон.
— Мисс Грэм, Бетти говорила что-нибудь об участии в фильме в конце ноября?
— Да. В первый же вечер, как Бет здесь появилась, она стала хвастаться по этому поводу. Говорила, что снялась в одной из ведущих ролей, и показывала всем театральный бинокль. Некоторые ребята стали расспрашивать ее, на какой киностудии она снималась, так одному она сказала, что на «Парамаунт», а другому — на «XX век Фокс». Я думала тогда, что она все привирает, просто для того чтобы на нее обратили внимание.
Я написал на чистой странице блокнота «Имена» и трижды подчеркнул надпись.
— Марджери, как насчет имен? Приятелей Бетти, тех, с кем вы ее видели?
— Ну, я знаю, что она встречалась с Доном Лейзом и Гарольдом Костой и один раз я видела ее с каким-то моряком и...
Она запнулась на полуслове. Я заметил тревогу в ее глазах.
— Что такое? Мне вы можете рассказать.
Тонким голосом она произнесла:
— Прямо перед ее отъездом я видела, как они с Линдой Мартин разговаривали с одной крупной женщиной на Бульваре. Она была одета в мужской костюм, и у нее была короткая мужская стрижка. Я видела их всего раз, так что может это ничего не значит...
— Вы хотите сказать, что та женщина была лесбиянкой?
Марджери закивала и потянулась за носовым платком. В эту минуту вошел Билл Кениг и пальцем поманил меня. Я подошел. Он прошептал:
— Эти ребята сказали, что жертва торговала собой, когда ее совсем уж прижимало. Я позвонил мистеру Лоу. Он сказал, чтобы мы никому об этом не рассказывали, потому что будет лучше, если для всех она останется невинной молодой девушкой.
Я чуть было не рассказал ему про лесбийский след, но передумал, понимая, что окружной прокурор и его лакеи также не дадут ему ход.
— Я уже закругляюсь. Запиши их показания, ладно?
Кениг, хихикая, вышел. Я попросил Марджери подождать и пошел в конец коридора. Там стоял стол регистрации, на котором лежала открытая тетрадь записи жильцов. Я стал ее перелистывать, пока наконец не натолкнулся на строчку детским почерком: «Линда Мартин, комната 14».
Пройдя по коридору, я дошел до комнаты, постучал в дверь и стал ждать ответа. Когда через пять секунд его не последовало, я дернул за ручку. Она щелкнула, и дверь распахнулась.
В тесной комнатенке, кроме неприбранной кровати и тумбочки, ничего не было. Я проверил туалет — пусто. На тумбочке лежала стопка вчерашних газет, раскрытых на статье про убийцу-оборотня; и тут я понял, что Линда Мартин сбежала. Я нагнулся и пошарил рукой под кроватью. Нащупав какой-то плоский предмет, я вытащил его.
Это был красный пластиковый кошелек. Открыв его, я обнаружил там немного мелочи и удостоверение личности, выданное средней школой в Сидар Рэпидс, штат Айова. Удостоверение было выдано на имя Лорны Мартилковой, родившейся 19 декабря 1931 года. Чуть ниже эмблемы школы помещалось фото симпатичной молодой девушки; я мысленно уже начал печатать постановление об ее задержании.
В дверях появилась Марджери Грэм. Я показал ей удостоверение, она сказала:
— Это и есть Линда. Боже, ей всего пятнадцать.
— Для Голливуда в самый раз. Когда вы в последний раз ее видели?
— Сегодня утром. Я сказала ей, что вызвала полицию, что они приедут поговорить с нами про Бетти. Мне не стоило этого говорить?
— Вы же не знали, что ее реакция будет такой. В любом случае, спасибо.
Марджери улыбнулась, а я про себя пожелал ей, чтобы она поскорей рассталась с этим миром кинематографа, и, улыбнувшись в ответ, вышел. На крыльце, словно командующий парадом, стоял Билл Кениг, рядом в шезлонгах полулежали чуть позеленевшие Доналд Лейз и Гарольд Коста. На их лицах было написано, что они явно получили пару подзатыльников.
Кениг сказал:
— Они не убивали.
— Неужели, Шерлок?
— Меня зовут не Шерлок.
— Неужели.
— Чего?
* * *
На участке в Голливуде я воспользовался своим положением служащего Отдела судебных приставов и выписал ордер на арест и объявление в розыск Лорны Мартилковой / Линды Мартин, а также форменные бланки для допроса свидетелей по делу, после чего отдал их начальнику дневной смены. Он пообещал, что уже в течение часа эта информация будет передана на остальные участки и что для допроса жильцов дома № 1611 на Оранж-драйв по поводу возможного местонахождения девушки будет выслана группа из нескольких полицейских. Закончив с этим, я принялся за написание отчетов о проведенных мной допросах, отметив тот факт, что Бетти была патологической лгуньей, а также упомянув о ее возможном участии в съемках в ноябре 1946 года. Заканчивая отчет, я хотел было написать о лесбиянке, про которую говорила Марджери Грэм, но передумал, понимая, что, услышав об этом, Эллис Лоу попытается замять информацию, ведь он не давал хода и тому факту, что Бетти подрабатывала проституцией. Поэтому я решил не упоминать этого в отчете, но передать все на словах Рассу Милларду.
Из комнаты для инструктажа я позвонил в Гильдию киноактеров и Центральное агентство по кастингам и запросил у них сведения по Элизабет Шорт. Клерк сообщил мне, что в их списках актрисы с таким именем, равно как и с другими, производными от Элизабет, не значится, поэтому маловероятно, что она появилась в каком-нибудь фильме, легально снимаемом в Голливуде. Повесив трубку, я подумал, что участие в фильме было очередной выдумкой Бетти, а театральный бинокль был лишь реквизитом, чтобы подтвердить эту выдумку.
На часах было около трех. Освободившись от Кенига, я чувствовал себя словно излечившийся от рака больной. После довольно значительной дозы Бетти / Бет Шорт, полученной во время трех проведенных допросов, касавшихся ее последнего довольно дешевого земного пристанища, я чувствовал себя чертовски уставшим и голодным и поэтому поехал домой перекусить и отдохнуть, но и там застал сцену под девизом «Черная Орхидея».
Возле кухонного стола стояли Кей и Ли и рассматривали фотографии, сделанные на месте убийства на 39-й и Нортон-стрит. Опять изувеченная голова Бетти, ее порезанные груди, выпотрошенная нижняя часть и широко расставленные ноги — все на глянцевых черно-белых фотографиях. Кей нервно курила и бросала взгляды на фото; Ли, напротив, изучал их очень тщательно, его лицо принимало самые разные гримасы, как у наркомана во время ломки. Никто не сказал мне ни слова; и я стоял там, словно декорация в спектакле, главную роль в котором играл самый знаменитый в истории Лос-Анджелеса труп.
Наконец Кей сказала:
— Привет, Дуайт.
Ли, продолжавший глазеть на фото, ткнул пальцем на снимок крупным планом.
— Я уверен, это было сделано не просто так. Берн Смит говорит, что на улице ее подцепил парень, отвез в какое-то место и замучил ее, а потом выбросил на автостоянку. Полная чушь. Парень, который сделал это, очень сильно ее ненавидел и хотел, чтобы об этом узнал весь мир. Боже, он кромсал ее целых два дня. Крошка, ты ходила на медицинские курсы, как думаешь, у этого ублюдка было медицинское образование? Может, он был психом, знавшим медицину?
Кей затушила сигарету и сказала:
— Ли, пришел Дуайт.
Ли обернулся.
Я сказал:
— Напарник...
Ли попытался одновременно подмигнуть, улыбнуться и что-то сказать.
Но все его попытки закончились дикой гримасой. И когда он наконец выпалил:
— Баки, послушай Кей. Я всегда знал, что образование, которое я ей оплатил, окупится сторицей, я вынужден был отвернуться.
Мягким спокойным голосом Кей произнесла:
— Все это лишь догадки. Я расскажу вам свою версию, после того как вы что-нибудь съедите и успокоитесь.
— Рассказывай сейчас, просвети нас.
— Ну, это всего лишь мое предположение, но я думаю, что убийц было двое. Потому что на теле есть рваные неровные раны, в то время как выполненные, очевидно, после смерти разрезы посередине, а также в нижней части живота сделаны очень ровно и аккуратно. Хотя, возможно, орудовал и один человек, который спустя какое-то время после убийства, в более спокойном состоянии, разрезал эту девушку на части и сделал вырез в нижней части живота. А когда тело разрублено пополам, вытащить внутренние органы не составит большого труда. Я думаю, что врачи-психи бывают только в кино. Милый, тебе надо успокоиться. Тебе надо прекратить принимать эти таблетки и что-нибудь поесть. Послушай Дуайта, он тебе то же самое скажет.
