Ознакомительная версия.
— Я не совсем тебя понимаю. Ведь в подобной ситуации ты можешь просто сказать себе, что со временем у тебя будет не меньше денег, чем у них, такая же одежда и такой же шикарный автомобиль.
— Возможно, ты и прав. Они, конечно, выглядят вполне невинными, но все-таки… — Ева постучала пальцем по экрану компьютера. — Здесь что-то есть. А пока я хотела бы получить кое-какую информацию от тебя как от эксперта.
— Эксперта по жадности и алчности?
— По стилю деятельности жадных и алчных. Если в этих документах действительно что-то есть, а там обязательно должно что-то быть, должен ли бухгалтер, отвечающий за ведение счета, знать об этом, или у меня просто развивается патологическая подозрительность?
— У тебя, несомненно, развивается патологическая подозрительность, но в данном случае ты права. Ответственный бухгалтер должен, конечно, знать. Если не сам бухгалтер все подделывает и собственноручно подтасовывает, то у того человека, кто «подчищает» цифры, есть, очевидно, определенная возможность для манипуляций без явного риска быть обнаруженным. Однако хороший аудитор тем и отличается от посредственного, что способен раскрыть любую маскировку.
— Значит, тот, кто занимается аудитом, рано или поздно узнает все, что пытались скрыть за этими цифрами?
— В фирме, подобной «Брюеру»? Без сомнения.
— А тот, кто занимается финансами — фондовые менеджеры, брокеры, или каким там термином они пользуют в «WIN», — он будет знать?
— И вновь я скажу, что возможность для манипуляций есть, особенно если клиент и бухгалтер работают над этим вместе. Но для большего, для того, чтобы все выглядело чисто и — что очень важно — не слишком запутанно, необходимо, чтобы с ними был связан еще и фондовый менеджер.
— Значит, по крайней мере, три человека, — задумалась Ева. — Возможно, на бумаге это будет выглядеть чисто, но на деле все можно запутать еще больше. Чем больше людей задействовано в подлоге, тем выше вероятность того, что кто-то из них сделает что-то не так.
— Что и случилось, — отозвался Рорк. — И в результате мы имеем труп.
— Вот именно. — Ева повернулась к экрану компьютера. — В результате мы имеем труп.
— В каком-то смысле это тоже бизнес, — продолжил Рорк. — Как ты сама говорила об убийстве. Ничего личного, просто бизнес. Подлоги, воровство, незаконное перемещение фондов, откаты, взятки, сокрытие доходов, да что угодно — все это тоже бизнес. Но, чтобы заниматься бизнесом, и заниматься им успешно и с выгодой для себя, нужны консультанты, менеджеры, послушные работники. И, чтобы все шло гладко и не слишком запутывалось, все перечисленные люди должны быть причастны как к законной части бизнеса, так и к его криминальной составляющей.
— Собственно, я думала примерно то же самое. Такому человеку нужны свои люди везде: и в легальной части бизнеса, и в криминальной. И нужен кто-то, кто связывал бы то и другое. — Ева задумалась, допивая остатки кофе. — И если все это именно так и работает, то финансовый менеджер, бухгалтер — всего лишь пешки, инструменты в чьих-то руках. В руках того, — она постучала по экрану компьютера, — кто тоже находится здесь. — Она встала и прошла к столу, затем вернулась к компьютеру. — Он, или она, или они. Их пока нет здесь. Пока нет. Однако их инструменты уже здесь. И теперь мне необходимо выяснить, кто же из представленных здесь людей непосредственно осуществлял подлог.
Она снова принялась за работу.
* * *
Рорк сразу же заметил, когда Ева начала уставать: стала тереть глаза, чесать голову, словно это прибавит ей работоспособности и прогонит сонливость.
Он подумал, что ее хватит еще примерно на час. Ему самому было страшно интересно, как в других компаниях организуют бизнес, как ведут бухгалтерию и выстраивают инвестиционную политику. Он обязательно найдет то, что нужно Еве, ведь она положилась на него, на его интуицию и опыт. И, конечно, он прекрасно понимал, что в определенном смысле это ее вызов ему. Здесь на карту поставлено его самоуважение и конкурентоспособность. Но не имей он упомянутых качеств, он не имел бы и Еву.
Однако Рорк начинал понимать, что сегодня вечером ничего не найдет. У него, конечно, могут возникнуть какие-то вопросы, но, так как он все-таки не затраханный цифрами бухгалтер, ему, по-видимому, не обойтись без консультаций по поводу некоторых налоговых законов.
Но все это завтра.
А сегодня… Он встал, подошел к Еве и поднял ее с кресла.
— Я только…
— Идем спать. За исключением короткого сна днем ты давно на ногах и работаешь уже почти целые сутки. Так же, впрочем, как и я. Нам обоим нужно немного поспать.
— Ты что-нибудь выяснил?
— Мне нужно завтра посмотреть одно законодательство, и, кроме того, я собираюсь начать отдельный поиск вторичных не представленных отчетов. Это будет довольно весело.
— Ты обратил внимание на какое-нибудь имя?
— Пока нет. А ты?
Ева отрицательно покачала головой. По пути в спальню она с трудом сохраняла вертикальное положение.
— Этим двум бухгалтерам врачи пока не разрешают отправляться в обратный путь. У Парзарри стоят спицы и еще какое-то там медицинское дерьмо — какое, я не совсем поняла. Но состояние у них стабильное, они оба идут на поправку, просто им пока не разрешают покидать больницу. По крайней мере, еще пару дней. Мне хотелось бы встретиться с ними лично.
— Мы могли бы съездить в Вегас. Потрясти бухгалтеров и поиграть на рулетке.
— У меня нет особых оснований, чтобы «трясти» их. И все же… — Ах, черт возьми, как бы ей было приятно и в самом деле немного их «потрясти». — Если я отправлюсь в такую поездку, самый главный в этом деле начнет подозревать, что я вышла на тропинку по направлению к нему, а я бы хотела, чтобы он пока думал, что ему ничего не угрожает.
В спальне она разделась и буквально заставила себя доковылять до постели. И как только ее тело коснулось простыней, она мгновенно поняла, насколько прав был Рорк — ей непременно нужно выспаться.
Она надеялась, что сон будет без сновидений, хотя последнее ее сновидение было нестрашным и ни в коем случае не кошмаром. Однако Еву вновь со всех сторон окружали смерть, человеческие муки, жуткие преступления.
Она почувствовала, как рядом с ней в постель нырнул Рорк и привлек ее к себе.
Но теперь она вспомнила мать, явившуюся ей во сне. Кто же прав? Права ли она сама, полагая, что Марта в момент нестерпимого ужаса в той квартире думала о детях, о семье? Или все-таки права Стелла, и Марта была способна в тот момент думать только о себе и своем собственном спасении?
Но на самом деле, какое это имеет значение? И уж, во всяком случае, теперь этого никто не узнает.
«Забудь», — приказала себе Ева.
И тут ей вдруг все стало ясно. Она пропустила самое существенное, отвлеклась на другие составляющие расследования.
— Она думала о них.
— Э-э-э?.. Кто?
— Марта, жертва преступления. Она думала о своих детях, о муже. Когда ее захватили убийцы. Она думала о них, поэтому не сказала негодяям, захватившим ее, всего, что они от нее требовали. Вначале я думала, что она сказала им все, но ошибалась. Она не сообщила им, что скопировала файлы на домашний компьютер. Они избивали ее, запугивали, угрожали и, в конце концов, убили. Но она сумела защитить свою семью.
— То, что она любила больше всего на свете, — заметил Рорк и коснулся губами ее волос. — А теперь спи. Дай своему мозгу отдохнуть.
Абсолютно уверенная в своей правоте, в том, что мать защищала детей, Ева закрыла глаза и погрузилась в глубокий сон без сновидений.
Ева проснулась, почувствовав сильный аромат кофе. В камине горел огонь. Рорк в одном из своих элегантных черных костюмов, сидя на большом диване, просматривал сообщения с фондовой биржи. Какое счастье вот так начинать день, подумала Ева. Счастье будет совсем полным, когда она выпьет кофе и развеет тот туман, что скопился за ночь у нее в голове.
Она выпрыгнула из кровати и налила себе чашку кофе из кофейника, который Рорк уже поставил на стол.
— Ты выглядишь отдохнувшей, лейтенант Даллас.
— Не только выгляжу, но и чувствую себя вполне свежей.
По пути в ванную Ева несколькими большими глотками выпила кофе.
Когда она вышла оттуда, завернувшись в кашемировый халат, на кофейном столике уже ждали чашка с ягодами и тарелка с тонко нарезанной ветчиной и французскими гренками. Ева обрадовалась, что на сей раз Рорк не стал потчевать ее овсянкой. Она уселась за стол рядом с ним.
— Очень мило.
— Я подумал, что мы оба заслуживаем чего-нибудь вкусненького, — заметил Рорк. Ева тем временем отщипнула кусочек ветчины и предложила его коту, жадными глазами уставившемуся на нее.
— В знак примирения, — сказала она.
Галахад с наслаждением вдохнул аромат ветчины, после чего стал тереться головой о ее ногу.
Ознакомительная версия.
