Точнее, недостроенный «Детский мир». Возводить универмаг принялись в начале перестройки, но закружилась демократическая карусель, и всем стало не до детей. И потом, когда капитализм победил окончательно, никто не спешил инвестировать средства в эти старые стены. Уж в очень непопулярном у народа месте стояли они. И открой здесь супермаркет или фитнес-центр, можно прогореть с инвестициями. Кому хочется заниматься аквааэробикой или покупать колбасу на бывшем кладбище? При социализме на предрассудки не обращали внимания, но сейчас народ прозрел.
Поэтому полная луна высвечивала лишь голые стены с зияющими пустотой проемами вместо окон и дверей, напоминавшие локацию из компьютерной стрелялки «Call of Duty».
Под оконными проемами по недосмотру местных бомжей сохранилось несколько нетронутых ржавых радиаторов парового отопления.
И как раз к одному из них и был прикован наручниками бывший морской пехотинец, а ныне криминальный элемент Леша Зубов, если верить автомобильной страховке, обнаруженной в бардачке «лексуса».
Глеб проверил прочность крепления, присел на корточки, достал сигарету и мобильный телефон.
— Значит, так, Алексей! — спокойно, если не сказать дружелюбно, произнес он, переключая мобильник в режим диктофона. — Думаю, ты уже догадался, о чем будет разговор. Сейчас ты подробно рассказываешь, как валил Якубовского, по чьему заказу и куда дел винтовку.
— Вежливые люди представляются, — ядовито улыбнулся морпех.
— Зови меня просто Халк.
— Слышь, Халк… В жопу иди, понял?
— Понял… Всего доброго. Извини за беспокойство.
Глеб похлопал пленника по плечу, поднялся и спокойно направился к выходу из «Детского мира».
Леха проводил его ненавидящим взглядом, и, как только тот исчез в дверном проеме, попытался высвободиться. Куда там… Батарея была чугунной, к тому же отлитой и смонтированной еще при советской власти. Сдохнешь тут, прежде чем найдут… Ну и дальше что? Что это за представление?
— Не бойся, я с тобой! — раздалось откуда-то сверху. — Русские своих на войне не бросают.
Киллер поднял голову. Туманов мило улыбался, просунувшись с улицы в оконный проем. Правда, в руке он держал не плакат с надписью «Желаю счастья», а ручную гранату, которая не слишком гармонировала с милой улыбкой.
— Что это за игрушка, надеюсь, объяснять не надо. Поэтому не получится разговора — асталависта, бэби… А винтовку я и сам найду.
— Щас в штаны наложу, — презрительно сплюнул Зубов. — Да давай! Мне, что так, что этак. Или пожизненное, или сразу… Так лучше сразу!
— Ну насчет пожизненного — это еще вопрос… Я ж не собираюсь тебя ментам сдавать… Впрочем — хозяин-барин.
Глеб демонстративно выдернул чеку.
— У тебя четыре секунды. Или пять. Передумаешь — зови, не стесняйся!
Граната легла на подоконник, Халк исчез в темноте. А пленник призадумался. С одной стороны, игрушка может быть пустышкой, но с другой… Проверять не очень хотелось. Девяностые хоть и ушли в историю, но люди-то остались.
А секунды бегут, торопятся. Три всего осталось. До гранаты не достать, да и толку… В конце концов, можно время потянуть.
— Эй!!! Убери! Я согласен!
Халк успел вовремя. Появился в окне, схватил гранату и услужливо отшвырнул ее подальше. Сам же укрылся за брошенной бетонной секцией. Шарахнуло не по-детски. Осколки потревожили старые стены, в ушах зазвенела мелодия из фильма «Спасение рядового Райана». На лбу у бывшего морпеха выступили крупные капли пота. Он обессиленно привалился спиной к радиатору. Интуиция не подвела. Машинка не пустая.
— Ну как? — раздался дружеский голос со стороны дверного проема. Таким голосом радушный хозяин спрашивает у гостей, понравилось ли им угощение.
Туманов подошел и снова присел на корточки.
— Не волнуйся, тут полигон рядом.
— Чего?! — проорал пленник, оглушенный взрывом.
— Говорю — не прибежит никто! Полигон здесь! Штаны-то сухие? Шта-ны!!!
— Понты, блин, дешевые… — огрызнулся пришедший в себя Зубов, но уже без прежнего энтузиазма.
— Нет, милой… Это у тебя понты… А я человек ответственный и конкретный.
В доказательство своих слов Халк извлек из кармана новую гранату. Тоже явно не учебную. Леха опасливо отодвинулся. Теперь игрушка легла между ног киллера.
— Как ты понимаешь, второй попытки не будет. Гранат у меня много, но тратить их в разъяснительных целях я больше не намерен. Они денег стоят. Хватит.
Пальцы взялись за чеку. Мобильник лежал рядом.
— Понимаешь… Дело ведь не в том, что ты сейчас сдохнешь… Одним мудаком меньше, одним больше… «Лексус» жалко… Разворуют на запчасти. Такая хорошая тачка без хозяина останется. А машины, они ведь как собаки… Преданные.
— Ладно, сука, — скривился Леша, — банкуй пока… Заказ это.
— Я догадался, что не несчастный случай, — Халк убрал гранату и поднес мобильник поближе к лицу киллера, — кто заказчик?
— Жена его. Виолка.
Даже в темноте Леха заметил, что новость произвела на похитителя не очень приятное впечатление. Такое бывает у людей, узнавших, что банк, в который они вкладывали деньги, потерял лицензию.
— Жена?.. Что, лично заказала?
— Нет, блин, через посредника… То-то и оно, что лично. Разборки там у нее с ним какие-то. Двадцать тонн положила без вопросов…
Глеб действительно подрастерялся. Он готов был услышать все что угодно, но не такое… Виолка заказала мужа… Двадцать тысяч… Пятнадцать из которых дал он сам. Те, что выручил за винтовку. Она просила на мать, мол, если получится ее обеспечить, она порвет с Якубовским. Но, видимо, поняла, что с миром тот ее не отпустит. У муженька в башке полный компот. И изуродовать мог, да и просто притопить, а потом заявить, что пропала без вести. И Виолка решилась… Ради него, Глеба, решилась.
— Как она вышла на тебя?
— Не знаю… Позвонила, забила стрелку, сказала, что телефон нашла у мужа. Я с ним действительно дело имел. Встретились, договорились. Аванс сразу дала, остальное через два дня. Квитанцию и гарантийный талон, сам понимаешь, я не выписывал. Работу сделал.
— А что там за дела у тебя с Якубовским были?
— Да так… В баньке пару раз парились.
Сейчас абсолютно неважно, что у них за дела. Абсолютно!
— Где винтарь?
— Какая разница?
Глеб никогда не бил задержанных. Сегодняшний вечер был счастливым исключением. И то, до того момента, пока Леша был на улице и без наручников.
— Раз спрашиваю, значит, есть разница. Где?
— В гараже, под полом, — нехотя ответил меткий стрелок.
— Покажешь. И заодно откуда стрелял. Поднимайся.
— Папа, а давай убивать вместе?
— Чего?
— Мне уровень не пройти. Пальцев не хватает. А они прут и прут, блин, сволочи.
Доченька Женечка, стоя в дверях кухни, массировала кисти рук. Причем некоторые пальчики дергались, словно в судорогах. Покрасневшие глазки слезились, а с губок были готовы сорваться злобные проклятия.
— Нет… Сегодня я никого убивать не буду… Я в плохой спортивной форме.
— Женя, папа выпил, ступай спать. Завтра доиграешь.
— Пить вредно.
— Убивать людей еще вреднее.
— Я не людей убиваю, а монстров.
Евгения скрылась в комнате, откуда через секунду донеслись «смертеутверждающие» вопли компьютерных персонажей. Рома налил себе еще граммов пятьдесят водки.
— Ром, правда хватит…
Он согласно кивнул и выпил.
— Юль… Ты Юрку Ермакова помнишь? Из нашей школы?
— Который жену?
— Да.
— И что?
— Понимаешь… Его за месяц до этого задержали. Так, мелочевка. Свистнул кое-что в супермаркете. Я разбирался по дежурству. Отпустил, материал не штамповал. А как иначе? В одной футбольной команде играли, в одной песочнице росли. Я ж не сволочь. А потом это убийство.
— И что? При чем здесь ты?
— Как при чем? — Рома потянулся к бутылке, но потом передумал. — Не отпусти я его тогда, Ирка жива бы была! Я и в ОСБ перешел, чтоб больше таких тем не возникало. Так тут опять.
— По-моему, ты себя накручиваешь. И не пей больше, — Юля убрала бутылку в кухонный шкаф, — иди спать лучше.
— Глеб же тогда с гранатой… Убежать мог… А он остался! Ты не врубаешься? А я его… — Язык заплетался, что являлось признаком опьянения средней тяжести.
— Не переживай. У него был просто защитный рефлекс.
Зазвонивший мобильник жены прервал дискуссию.
— Привет, Кать… Да, могу… Да ты что?! И когда? Давай рассказывай.
Юлька тоже ушла с кухни, и Рома понял, что до его проблем членам семьи нет никакого дела. И рука снова потянулась к верному шкафу.
Соберись! Жестче ставь ракетку, тряпка!
Утром он заехал к картонному другу Васисуалию, поменял в «жигулях» аккумулятор. Бомж готовил в котелке завтрак из ворованной капусты, предложил составить компанию, но опер отказался. В одиннадцать он был в отделе. По дороге несколько раз звонил Глебу. Тот трубку отключил. Рабочий телефон никто не снимал.
