Ознакомительная версия.
— Как ты с ней хоть общался? — невольно улыбнулся Соломин.
— Сначала с помощью русско-немецкого разговорника, который она стала постоянно носить с собой, едва увидела меня больного, но в обнаженном состоянии. Потом освоил…
— Ладно, разговорился… — перебил Соломин, отхлебнув пива. — Связь будем поддерживать, как всегда. Никаких городских телефонов, никаких приходов в гостиницу.
— Понял, — кивнул Ефим, косясь в сторону стоявших неподалеку машин. Похоже, он уже не собирался уезжать отсюда общественным транспортом.
— Ты давно не был в Москве, — заметил Павел Семенович, проследив за его взглядом. — Сейчас здесь сплошные пробки. Особенно в центре. Иногда проще добраться на метро. Ты хоть где остановился?
— Да нашел тут одну сударушку, — неопределенно сказал Ефим. — В Шереметьеве-2.
— Опять стюардесса?
— Стюардесса была в прошлый раз. Эта по торговой части, Антонина зовут. Вместе в одном такси ехали. По пути из аэропорта признался: мол, ночь уже, остановиться где — не знаю. Не подскажете ли ближайшую уютную гостиницу? Слово за слово, утром очнулся в ее спальне. А на мне ничего, кроме презерватива. Не Гертруда, конечно, но хоть общаемся без разговорника… Живу у нее в Дегунине, пока не выгнала.
— Ты хоть как ей представился? — поинтересовался Павел Семенович. — Она за тобой не станет следить, когда будешь исчезать? Как она вообще, не лезет с вопросами?
— Сказал, только что вернулся из эмиграции, ностальгия достала, собираюсь искать свое место в новой жизни, — хмыкнул Ефим. — Недалеко от истины, кстати говоря, — добавил он.
— Поверила?
— Куда денется… — не без самодовольства ответил Ефим.
— И все-таки как ты ей назвался? — спросил Соломин. — На тот случай, если придется тебе позвонить, так чтобы она позвала тебя, а не заявила, что я ошибся номером.
— Вы же мне сами заграничный паспорт сделали! — удивился Ефим. — Я его ей и показал. Или уже забыли?
— Я иногда забываю, как меня самого зовут, — недовольно проворчал Павел Семенович. — Можешь сказать или будешь темнить?
— Тогда запомните: Олег Петрович Давыдов, коммерсант.
— С этим ладно… А если она увидит у тебя пушку, мобильный?.. Не станет задавать лишние вопросы? — продолжал допытываться Соломин.
— Уж задавала. Тяжело, говорю, в вашей деревне Дегунино без нагана, особенно такому честному бизнесмену, как я. Тем более по вечерам, когда встречаю вас, Антонина Павловна, после работы… Она все правильно поняла. Вы бы не брали в голову, Павел Семенович! Мало у вас своих государственных забот? Решу проблему в рабочем порядке, если что.
— Ладно, — кивнул Соломин. — Будем расходиться. Только извини, подвезти не могу. Уходи первый. А я в случае чего прикрою.
Ефим поднялся с места.
— В тренировочный зал ходишь? — строго спросил Соломин, оглядев его поджарую фигуру. — Форму не утратил?
— У меня гены особые, — подмигнул Ефим. — И все, что надо, нормально функционирует в любой обстановке. Гертруда мне это популярно объяснила. Мол, обмен веществ у меня, как ни у кого. Никаких тренировок и разгрузочных дней не требуется.
— Давай иди, демонстрируй, посмотрю, как справляешься. И за сколько времени…
Соломин посмотрел на часы. Потом проследил за выразительным взглядом Ефима — на новенькую «тойоту-короллу», нарядную, как куколка. На ней несколько минут назад подъехали двое молодых кавказцев, шумно приветствуемых поджидавшими их в этом же кафе соплеменниками. Не слишком ли бросается в глаза, собирался было сказать Соломин, но, увидев, как у Ефима загорелись глаза, промолчал. Завтра же он ее бросит, как неверный любовник надоевшую возлюбленную, пересев на какой-нибудь «рено». Ефим всегда знает, что делает.
Через несколько минут после того, как Ефим уехал на новом приобретении, Павел Семенович встал и направился к своему «ауди».
— Минуточку! Извините, можно вас…
Кто-то сзади тронул его за рукав. Соломин обернулся. Перед ним стояли оба молоденьких кавказца, обладатели «тойты», только что ставшие безлошадными, но пока об этом не догадывавшиеся.
— Вы ведь депутат Соломин Павел Семенович? — спросил один.
— Да, а что такое? — нахмурился тот. Узнали-таки, несмотря на темные очки. Вот она, растущая популярность… Стоят и смотрят на известного государственного деятеля с неподдельным восторгом, как девицы на оперного тенора. Просто не верят своим глазам. Будет что рассказать сегодня землякам, если только последующие события не затмят своей значимостью неожиданную встречу с народным избранником, подумал Павел Семенович.
— Извините, мы тут поспорили, это вы или не вы… Не дадите нам автограф? — Тот, что постарше, протянул лист бумаги — то ли меню, то ли прайс-лист из магазина.
— Вы это серьезно? — на всякий случай спросил Соломин.
Он постарался стать так, чтобы они, повернувшись к нему лицом, оказались спиной к тому месту, где только что стояла их «тойота». Но младший уже подставил спину, чтобы Соломин мог расписаться, и, наклонившись, повернулся лицом именно к стоянке.
Соломин так и не успел снять колпачок с ручки. Младший тут же выпрямился и выкрикнул что-то по-своему, после чего оба, забыв обо всем на свете и снова не поверив своим глазам, бросились туда, где только что стояла их красавица.
Ефим медленно ехал вслед за джипом Потапа, держась дистанции в три-четыре машины и обдумывая план.
Важная птица этот Потап, размышлял он. Все время то ему по сотовому звонят, то сам. А то и садятся к нему в машину для переговоров. Хотя самые важные переговоры ведутся, конечно, в этом офисе…
Ефим с тоской посмотрел на дисплей сканера, который дал ему Павел Семенович, потом перебрал подслушки, замаскированные под авторучки, пепельницу, зажигалку, зеркало заднего обзора. Он даже спросил у Соломина: где хоть достаете такие штуковины, не на оптовом же рынке? И где делают такие ксивы помощника депутата Госдумы? Соломин усмехнулся: «Места надо знать. Где же еще, как не в нашей с тобой Конторе, где до сих пор сохранились умельцы вроде тебя?»
Сканер действовал исправно, о чем можно было судить по мельтешению цифр (все больше нулей и единиц на зеленовато-сером табло), но как-то неуверенно: что тут определишь, если разные сотовые работают сейчас одновременно во многих других машинах. И чем ближе к центру, тем работающих мобильников становилось больше. Подумав, Ефим сбросил чувствительность, чтобы сканер отслеживал только ближайшие мобильники.
Он как-то его проверял, переговорив с Соломиным по сотовому. Выяснилось, сканеру нужно не меньше трех минут, чтобы определить номер. Но Потап все разговоры по мобильнику неизменно заканчивал за две минуты. Минимум информации, в основном договаривался о встрече. Или он ученый, этот Потап, или с детства такой неразговорчивый, решил Ефим.
Он выжидал ту единственную возможность, которая не могла не возникнуть (а он свято верил в свой фарт), чтобы подсунуть Потапу одну из подслушек.
Время от времени джип, где находился Потап, останавливался, охранник вылезал из машины и покупал пиво в придорожных ларьках. Жарко, конечно, а мне и вылезти нельзя, пожалел себя Ефим. Он уже решил, что сегодня ничего путного не получится и Соломин будет опять недоволен (чего доброго, прогонит со службы, и придется действительно переквалифицироваться в банкиры), но тут Потап остановил свой джип на углу Гоголевского бульвара возле небольшого уютного кафе в скверике. Там его поджидал какой-то толстый, седой мужик, уже сидевший за столиком с кружкой.
Потап выбрался из машины, потом снял пиджак (запарился, поди, может, кондиционер у него сломался, посочувствовал Ефим) и повесил его в машину. На наружном кармане блеснуло несколько колпачков авторучек, и Ефим сообразил, что это и есть тот единственный шанс, который он не имеет права упустить.
Он вытащил из кейса подслушку в виде ручки, быстро сменил плоскую, как монета, батарейку на более свежую, сунул в карман брюк, остановил машину возле того же скверика, где приземлился с приятелем Потап, и вразвалку, тоже сняв свою куртку, вошел в кафе и заказал у рыженькой девушки пиво.
Немного побалагурил с ней, потом отошел от стойки. Главное — не суетиться, не привлекать к себе внимания, думал он. А для этого и вести себя, как все. И он сел за свободный столик, не спеша стал пить пиво. Краем глаза заметил испытующий взгляд, который бросил на него Потап. А пусть смотрит. Небось насквозь не просверлит. Так же краем глаза увидел, что Потап с собеседником заказали еще по одной и что Потап потерял к нему интерес. Вот и ладно, значит, пора…
Ефим вышел из-за невысокой ограды кафе. Сунул в рот сигарету, а проходя мимо джипа, растерянно похлопал себя по карманам.
— Черт, в машине оставил, — пробормотал он и с заискивающей улыбкой обратился к водиле: — Зажигалка найдется?
Ознакомительная версия.
