Но есть еще и худший вариант. Диск с информацией окажется на Западе, и тогда копать начнут уже службы посерьезнее уголовного розыска. Эти запросто могут обнаружить множественные утечки, которые произошли за все годы в бюро, поднимет шум военное ведомство – при таком раскладе предугадать развитие событий вообще невозможно. Единственное спасение – отсечь концы. Тут тоже есть свои подводные камни, о которые можно крепко ободраться, но если все сделать чисто, то можно сохранить место и остаться вне подозрений. А если информация вернется к нему, то немного погодя, когда все уляжется, можно будет возобновить переговоры. Потери, конечно, будут, но уже не столь катастрофические. Остается молиться, чтобы Гриб честно отработал свои два миллиона и вернул все, что принадлежит «Миллениуму». Арнольд Евгеньевич не был сильно верующим человеком, но перекрестил он своего гостя не зря. В его положении нельзя было пренебрегать ничем.
Одиночество – штука по-настоящему страшная, и особенно страшна она, когда тебя при этом окружают чужие. Чем больше этих чужих, тем страшнее одиночество. Эту нехитрую истину Бекас интуитивно усвоил давно, а теперь ощутил в полной мере и на собственной шкуре.
Когда из него вытянули признание и на некоторое время оставили в покое, Бекас надеялся чуть-чуть расслабиться. Сил у него уже совсем не оставалось. На хороший исход не было ни малейшей надежды. Бекас был уверен, что его уничтожат в любом случае – найдут диск или не найдут. Или навалившиеся стрессы загонят его в могилу. Да он, пожалуй, уже и смирился. Ему только хотелось хотя бы ненадолго забыться, отдохнуть, закрыть глаза.
Пока эти мерзавцы рыщут на природе в поисках диска, он вполне мог бы отдохнуть. Но у него ничего не получалось. Внезапно его снова охватили тревога и страх. Возвращения Тенина он ждал с нетерпением приговоренного к смерти. Что же, казнь или все-таки помилование? Он прекрасно понимал бессмысленность своих вопросов, но отрешиться от них не мог. Его опять знобило, кружилась голова, перед глазами плыли красные тревожные круги. Сжавшись в комок, Бекас сидел на разбитой кровати и ждал. Ждал так же безнадежно, как ждут поезда на разбомбленном полустанке посреди войны и разрухи. Именно такой представала сейчас мысленному взору его жизнь. Он хотел богатства, не подозревая, что на его долю судьба ничего не выделила. Но он сильно напрашивался, и тогда она отдала ему то, чего у нее всегда было в избытке, – страдания и боль.
Бекас терзался и ждал, но ждал одного лишь чуда, то есть того, во что сам не верил. Это было нечто вроде дополнительной пытки перед казнью.
Сколько прошло времени, Бекас не знал. Усталость взяла свое, и он задремал, привалившись к спинке кровати. По-прежнему сквозь невидимую щель сыпались серебряные брызги, тусклый свет в подвале, казалось, делался все мрачнее, какие-то невнятные шумы доходили до слуха Бекаса сквозь тяжелую дверь, а ему снились обрывки непонятных, устрашающих снов. Он даже стонал время от времени, пробуждаясь от собственного голоса и снова засыпая.
Внезапно какой-то посторонний звук насторожил его, и Бекас проснулся по-настоящему. Теперь он отчетливо слышал торопливый топот ног наверху. Затем сразу же загремел замок в двери.
Бекас напрягся. До сих пор суеты вокруг него не наблюдалось. Пожалуй, компания, удерживающая его в заточении, вела себя даже слишком степенно и уверенно. Они хотели сделать все побыстрее, но они никогда не торопились. То, что сейчас они засуетились, могло означать одно – произошло нечто необычное.
Бекас не выдержал и встал с кровати. С перепугу у него даже слабость прошла. Он ощущал себя натянутой струной, стальной струной, прочной, но дошедшей до предела. Он решал, что ему делать, если его прямо сейчас будут убивать.
Дверь открылась, и на лестнице показались трое из команды Тенина. Их квадратные физиономии выглядели предельно озабоченными. Такими Бекас не видел их даже в те моменты, когда шеф отдавал им персональные приказания. Впрочем, намерения немедленно расправиться с ним Бекас тоже не увидел. Тут было что-то другое.
Один из охранников остался стоять у двери, с беспокойством выглядывая наружу. Двое других быстро спустились вниз, и тот, что был старшим, сказал:
– Вы не спите? Это хорошо. У нас тут небольшие проблемы.
– У меня давно проблемы, – заметил Бекас. – И большие.
– Мне не до шуток, – сказал старший. – У меня инструкции. Обеспечить вашу безопасность.
– Ага, значит, я в опасности! Замечательно! – воскликнул Бекас. – И что же мне угрожает?
– Тебе угрожает хороший удар по морде, если не закроешь пасть! – сказал второй охранник, не такой вежливый. – Тебе сказали, оставь свои шуточки! Дело серьезное. Нас тут, похоже, хотят замочить. Тебя, между прочим, тоже, не радуйся.
– Я не радуюсь, – со вздохом сказал Бекас. – Я просто ничего не понимаю.
– Я сам ничего не понимаю, – признался старший. – Но нам нужно уходить. Нас вычислили.
– У меня нет сил уходить, – сказал Бекас. – Я измотан, я болен, наконец!
– Вы не думайте, что это менты, – не слушая его, сказал старший. – Понимаете, я случайно знаю этого человека… Знаю, чем он занимается. И вот он вдруг появляется тут и что-то вынюхивает. И он не один. Говорю вам, нас вычислили. По-моему, вам хотят перерезать глотку. Кстати, есть за что. Нам с вами заодно погибать не хочется. К счастью, шеф дал нам запасной вариант на такой случай. Мы еще успеем уйти. Так что пошевеливайтесь и не вздумайте поднимать крик. Еще раз предупреждаю – это не менты.
– Ладно, куда идти? – сдался Бекас.
Забота сторожей подарила ему надежду, что жизнь ему все-таки сохранят.
– Идите за мной!
Старший круто развернулся и почти бегом устремился к лестнице. Второй слегка подтолкнул Бекаса в спину и сам пошел за ним, почти наступая на пятки.
Они поднялись по лестнице.
– Ну что, Вист, все тихо? – спросил старший.
– В том-то и дело, что тихо, – ответил тот, что караулил на лестнице. – Не нравится мне это.
– Никому не нравится, – сказал старший. – В общем, ты нас прикрой, а мы с Котом уходим. Догонишь нас, как договаривались. Только «хвоста» не приведи. Семь раз отмерь…
– Понял, – буркнул тот, кого старший назвал Вистом.
– О-па! Приехали! – вдруг странным голосом произнес за спиной Бекаса охранник по кличке Кот. – Сливай воду, ребята!
Сначала Бекас ничего особенного не увидел. Просто в конце коридора на несколько мгновений возникла мужская фигура – мелькнула и пропала. Потом еще раз вынырнуло чье-то лицо и точно так же исчезло. Бекас и внимания бы не обратил.
Однако его тюремщики видели больше и, надо отдать им должное, действовали уверенно и слаженно. Но дальше события стали развиваться так быстро и необратимо, что у Бекаса голова пошла кругом.
Вист и Кот мгновенно расстегнулись, и под плащами у них обнаружились тускло отсвечивающие металлом автоматы – совсем небольшие, очень похожие на игрушечные. Во всяком случае, Бекасу они показались именно такими, потому что никогда прежде ему не приходилось видеть пистолет-пулемет «ингрэм», произведенный в Соединенных Штатах Америки.
Правда, Бекас догадывался, что сопровождающие его люди не расположены играть в игры, и подумал, что сейчас здесь будет очень шумно. Однако и Кот, и Вист очень ловко и быстро навернули на дула своих автоматов глушители. Потом Кот побежал куда-то в сторону и нырнул в неприметную боковую дверь. Через мгновение он появился снова и махнул рукой.
– Чисто! – заключил вполголоса старший и, схватив Бекаса за руку, потащил его за собой.
Бекас успел заметить, как в конце коридора снова появились люди. На этот раз они уже не прятались, а бежали прямо по направлению к подвалу. Присев на корточки, Вист открыл стрельбу. Последнее, что увидел Бекас, были отлетающая от стен штукатурка и лопнувшее стекло в окне.
Его впихнули в боковой коридор и потащили вверх по лестнице. Уже на бегу Бекас увидел, что в правой руке старшего зажат большой пистолет с глушителем.
«И никакого шума! – мелькнуло у него в голове. – Зато уж месиловка намечается знатная! Если выживешь, впору свечку в церкви ставить. Однако на ментов те внизу и правда не похожи. Кто же они? Неужели Арнольд Евгеньевич меня разыскал? Не верится что-то. Не станет он так засвечиваться, не такой у него характер».
Пока он размышлял, его втащили на четвертый этаж. Бежавший впереди Кот, как заводной болванчик, вертел головой, опасаясь пропустить малейшее шевеление рядом. Но путь был чист. Один раз только мелькнуло на площадке испуганное лицо какого-то молодого человека, но и оно мгновенно исчезло – Бекас даже не успел его рассмотреть.
Однако ни старший, ни Кот не пытались остановиться даже на секунду. Они как будто слышали что-то такое, чего не слышал Бекас. Возможно, и в самом деле слышали – у него-то стоял сплошной звон в ушах.
