– А ты привыкай. Отдыхай, гуляй. Вода-то теплая?
– Шестнадцать градусов, – буркнула Настя. – Сам в такой купайся, если нравится. Я даже под угрозой расстрела в такую не войду.
– Значит, загорай, спи, в общем, не маленькая, найдешь чем заняться, у тебя, между прочим, муж под боком.
И Стасов захихикал в трубку.
– И если ты такая трепетная, веди учет пустых дней, я тебе за них командировочные не заплачу, будешь за свой счет отдыхать.
Как ни странно, но, услышав эти слова, Настя Каменская сразу повеселела. И успокоилась.
* * *
В первый же вечер Настя и Чистяков отправились гулять по набережной. Народу на набережной было немного, сезон только-только начался, хотя жаркая погода, как уверял Николай Степанович, стояла уже недели две. Море оказалось серым и недружелюбным, совсем не таким, каким Настя помнила его еще с тех давних времен, когда в последний раз проводила отпуск на юге. Неужели море за четверть века изменилось? Или она сама, Настя Каменская, стала другой? И еще одно поразило ее: у моря не было запаха, того самого, который она так хорошо помнила и который раньше чувствовался задолго до того, как оказываешься на пляже. Теперь же в воздухе витали душные и навязчивые запахи шашлыка, шаурмы и прочей снеди, доносящиеся из множества открытых ресторанчиков и кафе на набережной.
Настя шла и рассматривала пляж, тянущийся под парапетом. Крупная галька, никаких тентов и зонтов для отдыхающих, пластиковые шезлонги стоят под навесом, собранные в стопку, и рядом красуется от руки выполненная надпись: «1 час – 50 р., 2 часа – 60 р., 3 часа – 70 р., целый день – 100 р.» Даже душевых кабинок нет, чтобы смыть после купания морскую соль с кожи, только переодевалки, да и тех немного.
– Леш, как ты думаешь, почему пляж такой необорудованный? – спросила она.
– Хозяина нет, – пожал плечами Алексей, – никому ничего не надо.
– А почему не надо? – не отставала она.
– Да это же простая арифметика, Асенька, – засмеялся Чистяков. – Видишь, на пляже лежат отдыхающие?
– Вижу, – послушно кивнула Настя.
– И все как один, а их немало, на полотенцах или подстилках. Неудобно же, крупная галька, все бока, поди, болят, а они все равно шезлонги не берут. Почему?
– Наверное, для них это дорого. Экономят.
– Вот именно. А если оборудовать пляж, то ведь за оборудованием надо смотреть, я уж не говорю о том, что надо вложиться и закупить это оборудование и смонтировать. Следить, ремонтировать, охранять. То есть платить рабочей силе. Значит, что?
– Значит, надо делать пляж платным, чтобы не платить за все это из городского бюджета. И платить вдобавок зарплату кассирам и контролерам. То есть плата за пользование пляжем получится приличная.
– И кто будет пользоваться таким пляжем, если людям даже шезлонг за сто рублей дорого взять? Никто.
– Ты прав, – вздохнула Настя. – Впрочем, как всегда.
По обеим сторонам набережной сплошной чередой уместились во множестве магазинчики, палатки, рестораны и кафе, а также непонятные аттракционы с названием «Лопни шарик». Около каждого стоял зазывала и громко приглашал всех желающих «лопать шарики и выигрывать призы». Настя остановилась и с любопытством стала разглядывать аттракцион. Деревянная доска с двадцатью пятью крупными ячейками, в каждой ячейке лежит надутый воздушный шарик. Нужно бросать в шарики дротиком, похожим на дротик для дартса, чтобы шарик лопнул. За сто рублей хозяин аттракциона выдавал 6 дротиков, и если попасть и «лопнуть» 6 шариков, то получаешь большой приз, если 5 – средний, за 4 попадания полагается малый приз. Тут же на вертящейся стойке висели призы трех калибров – дурацкие мягкие игрушки, цена которым – полторы копейки в базарный день.
– Хочешь попробовать? – предложил Чистяков.
– Да ты что! – возмутилась Настя. – Я никогда в жизни не попаду.
– А я попробую, – решил он, доставая из кошелька сторублевую купюру.
– Леш, не надо, а?
Она попыталась оттащить его за руку, но тот стоял намертво и позиций сдавать не собирался.
– Почему? Я хочу попробовать.
– Но это пошло как-то… Леш, ну не надо.
– Ты что, стесняешься? – Алексей весело улыбнулся и легонько оттолкнул ее. – Тогда отойди, как будто ты не со мной.
– Я не стесняюсь, но…
Но было поздно, Чистяков уже протянул деньги девушке, которая тут же выдала ему шесть дротиков. Он начал бросать их в шарики и ни разу не промахнулся.
– Поздравляю, – радостно заверещала девушка, – вы выиграли большой приз.
Она сняла со стойки и протянула ему большую серо-белую плюшевую мышь, которую Алексей не знал куда девать. Девушка тут же стала предлагать ему сыграть на суперприз, то есть попасть восемь раз из восьми.
– А какой приз? – поинтересовался он.
Увидев огромного розового слона, еще более дурацкого, чем мышь, Алексей отказался продолжать эксперимент с собственной ловкостью и меткостью, а мышь тут же сунул какому-то малышу, идущему навстречу в сопровождении родителей. Малыш радостно схватил игрушку, а его родители удивленно и благодарно заулыбались.
– Трудно было попасть? – спросила Настя, подходя к мужу.
– Проще простого. Это притом что я сроду дротики ни во что не бросал.
– То есть получить приз, хотя бы малый, может практически любой? – уточнила она недоверчиво. – Тогда в чем фишка? На чем они зарабатывают?
– Давай считать, – с готовностью предложил Чистяков. – За участие берут сто рублей. Дротики покупают один раз – и все, они не амортизируются. Шарик стоит рублей пять, значит, за шесть лопнувших шариков кладем тридцатник. Игрушка стоит рублей десять-пятнадцать, вряд ли больше, а скорее всего, не стоит вообще ничего, это списанный брак или некондиция с фабрики. Итого, чистая прибыль с каждой полученной от игрока сотни – пятьдесят пять рублей, и то при условии максимального успеха и порчи шести шариков. Но ведь не всем так везет, некоторые протыкают меньше, то есть и приз дешевле, и шарики целы.
Настя покачала головой.
– Ловко. Что-то вроде беспроигрышной лотереи.
Она обратила внимание, что гуляющие по набережной люди одеты просто и недорого. Хорошо, что она не надела на прогулку свое эксклюзивное платье «от Тамары», она в нем смотрелась бы нелепо и привлекала всеобщее внимание. И хорошо, что она не пошла на поводу у мужа, не поддалась на его провокации и не накупила себе нарядных платьев и вычурных сарафанов, ограничившись белыми брюками и простыми майками, которые здесь оказались как раз к месту. Очки со стразами, правда, Лешка ей все-таки купил, и их придется носить, потому что никаких других очков она с собой не взяла, а вот насчет шляпы, на которой так настаивал Чистяков и которую он тоже купил, придется подумать.
Сувенирный киоск Галины Симонян оказался закрыт, но это ничего, времени у них, как теперь выяснилось, более чем достаточно, и разыскать вдову хирурга Симоняна они успеют. Рядом с киоском, как и говорил Бессонов, расположилась столовая «Волна», а строго напротив нее – заведение с точно таким же названием, но поименованное «кафе».
– Давай зайдем, – предложил Чистяков.
– Ты что, голодный? – изумилась Настя, которая после обильного обеда все еще не пришла в себя окончательно.
– Просто интересно вспомнить, что такое столовая. В Москве столовые остались только в учреждениях и на предприятиях, в городе подобные точки общепита давно прекратили свое существование. Хочется тряхнуть молодостью.
Они зашли, и Чистяков тут же прилип глазами к вывешенному на стене перед стойкой раздачи меню. Звучало все вполне симпатично, и цены были абсолютно божескими, на сто рублей можно было съесть два, а то и три блюда.
– А теперь пошли посмотрим цены в кафе с одноименным названием, – решительно заявил Чистяков. – Я должен получить представление, что сколько стоит.
– Зачем?
– А просто так. Любопытно. И потом, я же вернусь в Москву, выйду на работу, меня будут спрашивать, как там, в Южноморске, стоит ли сюда ехать отдыхать. Хочу иметь возможность дать полный отчет. У нас народ, сама понимаешь, – бюджетники, на Турцию с Грецией не у всех денег хватает.
Меню в кафе «Волна» впечатляло как ценами, так и названиями блюд.
– Смотри, Аська, салат под названием «Чернява дивчина». Как ты думаешь, это съедобно?
Она заглянула через плечо мужа в папку с меню и хмыкнула.
– Было бы странно, если бы за двести рублей оказалось несъедобно. А вот еще какой-то «Хуторок», аж за целых двести пятьдесят. Ой, а кофе-то, кофе-то! Это ж на одном только кофе разориться можно! В Москве и то дешевле.
– Решено, – кивнул Алексей, захлопывая папку, – мы идем гулять, а когда проголодаемся, вернемся сюда ужинать, заодно и узнаем, почему здесь все так дорого. На мой вкус, так можно было бы и в столовке поесть, дешево и сердито.
– Леш, здесь дорого.
– Ну и что? Думаешь, в других местах дешевле? Дешевле выйдет только в столовой. А у нас сегодня праздник, и я не позволю снижать пафос мероприятия меркантильными соображениями.
