Майор зашел к Артему Кроссовскому. Фотограф, как всегда, был погружен в работу. Над столом сушились снимки, повсюду были разбросаны пленки с негативами. Сегодня Кроссовский не был так собран и серьезен, как накануне.
Под столом стояла початая бутылка водки.
— Привет, Артем,— сказал Чердынцев, войдя в фотолабораторию.
— Здорово,— процедил фотограф, не вынимая сигарету изо рта.
— Там телевизионщики приехали. Где фотографии в розыск?
Кроссовский обвел глазами комнату:
— Вон, в конверте на полке,— сказат он.
Чердынцев взял конверт и направился к выходу.
— Погоди,— остановил его фотограф.
Он поставил бутылку на стол, вынул из ящика стола два стакана и наполнил их. Долго уговаривать майора не пришлось. Чердынцев и Кроссовский молча чокнулись и осушили стаканы.
— Ладно,— сказал майор,— вечером еще загляну.
— Дверь поплотнее закрой,— попросил напоследок фотограф...
Старший лейтенант Дукалис договорился, что уйдет с работы пораньше. Накануне он звонил знакомой девушке Лене. Они долго разговаривали и в конце концов условились сегодня днем покататься на прогулочном катере по Неве. После катания Дукалис рассчитывал пригласить Лену к себе в гости. Он заранее утром купил цветы и торт. Цветы поставил в вазу в кабинете, а торт спрятал в сейф.
Улучив момент, когда в кабинете никого не было, Дукалис набрал номер Лениного телефона.
— Алло, Леночка,— сказал оперативник, услышав знакомый голос,— я выезжаю. Буду, как договорились. До встречи.
Старший лейтенант взял в руки торт, вынул из вазы цветы и направился к двери. В этот момент в кабинет неожиданно вошел Соловец. Он с удивлением посмотрел на сияющее лицо коллеги.
— Ты куда намылился? — спросил Соловец.
— Как куда? Может быть, у меня личная жизнь!
— Не в рабочее же время.
— Георгич, я договорился...
— С кем ты договорился?
— С нашими.
Дукалис хотел подробно объяснить, с кем и как он сегодня договаривался, но Соловец не стал его слушать.
— Значит, так,— сказал он,— личная жизнь отменяется. У нас труп.
Дукалис все еще не терял надежды.
— Можно в этот раз без меня? — сказал он.
Но Соловец был тверд.
— Отставить разговоры! Через пять минут внизу в машине!
Развернувшись, майор вышел из кабинета. Старший лейтенант тяжело вздохнул. Он поставил цветы в вазу и вернул торт в сейф. Затем Дукалис снял телефонную трубку и набрал номер.
— Алло,— услышал оперативник голос Лены.
— Леночка, это Толя.
Дукалис был в тяжелом положении. Он сам настойчиво просил Лену встретиться с ним. И теперь, когда она согласилась, старшему лейтенанту предстояло отменить вожделенное свидание...
Несколько минут спустя оперативник уже спустился вниз и присоединился к коллегам, ожидавшим его в дежурной машине. А еще через полчаса Соловец, Ларин и Дукалис вошли в квартиру покойного Сергея Алехина. Там их ждал Волков, прибывший на место преступления первым.
Тело бизнесмена уже отправили в морг. На полу мелом были начерчены его контуры. Ларин заглянул в пустой сейф.
— Знакомая картина,— сказал он.
Из разбитого окна веяло августовской прохладой.
— Второго выбросили вниз,— объяснил Волков.— Но он остался жив. Ночью увезла «скорая».
Оперативники подошли к окну. Дукалис выглянул на улицу.
— Как он ухитрился в живых остаться? — спросил оперативник.
— Наверное, пьяный был,— предположил Ларин.
— Повезло парню,— покачал головой Соловец.— Если бы не кусты, расшибся бы совсем.
— Это точно,— согласился Волков.
— В какую его больницу повезли? — спросил его Соловец.
— «Скорой помощи», на Фучика.
Майор задумался.
— Вот что, Толян, у тебя все равно сегодня свидание сорвалось, поезжай-ка ты в больницу, попробуй с ним поговорить.
Напоминание о загубленном свидании больно резануло по сердцу старшего лейтенанта. Однако приказ есть приказ. Дукалис направился в лечебницу, куда ночью без сознания был доставлен Николай Морозов. Оперативник встретился с дежурным врачом и задал ему несколько вопросов.
— Скажите, пострадавший может разговаривать? — спросил Дукалис.
— Он в крайне тяжелом состоянии. Множественные переломы, сотрясение мозга, ушибы. В данный момент находится без сознания.
— А как вы думаете, когда он придет в себя? Врач пожал плечами.
— Пока ничего сказать не могу,— ответил он.
Капитан Ларин встретился с милицейским информатором Петровичем. Петрович был деклассированным элементом или, попросту говоря, бомжом. Иногда он приходил в отделение, чтобы переночевать в «аквариуме». Порой стрелял у милиционеров несколько рублей на пиво. Случалось, его задерживали за мелкие кражи. Однако Петрович хорошо знал улицу и был незаменим, как поставщик оперативной информации.
Ларин расположился с Петровичем на скамейке в Таврическом саду. Разговор пошел о двух последних убийствах. Оперативника интересовало, не знает ли информатор кого-нибудь, кто мог быть причастен к случившемуся. Петрович задумался.
— Да,— сказал он,— занимается тут одна бригада такими вещами. Но только они не убийцы.
— А что о них можешь сказать? — спросил Ларин.
— Они девок пятнадцатилетних подставляют. Люди им деньги сами отдают. Без пыток и убийств.
Оперативник знал о существовании такого рода бизнеса. В нем использовались несовершеннолетние девушки, выглядевшие старше своих лет. Клиент покупал ее, думая, что это обычная путана, а когда начиналась постельная сцена, неожиданно появлялся разгневанный «брат» или «отец» девушки. Под угрозой статьи о растлении несовершеннолетних клиент отдавал все. Убивать его при этом было ни к чему.
— Видимо, аппетит приходит во время еды,— задумчиво сказал Ларин.— А где их можно найти?
— В казино «Восток»,— ответил Петрович.— Они там рулетку крутят, когда не на работе.
— Как их звать?
— Дельфин и Глобус.
Ларин угостил сигаретой Петровича и закурил сам.
— Хорошо,— сказал он.
— Ну что, по пивку? — спросил информатор.
Он имел ввиду, что за сведения ему полагается гонорар. На улице было зябко. При мысли о пиве Ларин поежился.
— Холодно,— сказал он.
— Тогда чего-нибудь покрепче.
— Ладно, пошли.
Пришлось идти покупать Петровичу заработанную им бутылку...
Казино «Восток» расположилось в бывшем типовом одноименном кинотеатре. Когда-то здесь крутили советские и сильнопорезанные импортные фильмы. Бабушки приводили сюда внуков на утренние сеансы. Парочки приходили по вечерам, чтобы целоваться в последнем ряду. Приезжие коротали время перед поездом.
Ассортимент буфета в кинотеатре «Восток» был когда-то очень скромным. Там продавали коньяк и шампанское, лимонад и сок, а также соевые батончики. Впрочем, в восьмидесятые годы с началом антиалкогольной кампании спиртное из буфета исчезло. Позднее из кинотеатра исчез и зритель. Огромное каменное сооружение пустовало до тех пор, пока в нем не обосновался игорный бизнес. Это было вторым рождением «Востока». Он засверкал огнями, зашелестел купюрами, а у его дверей стали парковаться дорогие автомобили.
Вечером ко входу в казино подъехала дежурная машина ПМГ, из которой вышли Ларин, Дукалис, Соловец и Волков,. Оперативники вошли в здание. Ларин показал охраннику удостоверение.
— Чем могу помочь? — спросил тот.
— Разыскиваем двух красавцев — Дельфина и Глобуса.
Охранник оглядел зал.
— Вон они,— сказал он.— За вторым столом.
Оперативники со всех сторон обступили стол.
Ларин взял у стойки пару фишек и поставил их на клетку, на которой уже лежали фишки Глобуса. Рулетка завертелась. Выигрыш выпал на номер Ларина и Глобуса. Глобус потянулся за фишками, но капитан опередил его.
— Братан, это мое,— услышал оперативник.
— Наше,— ответил он.
Ларин вынул из кармана наручники и защелкнул их на Глобусе. В это время Дукалис и Волков уже держали Дельфина. Соловец осуществлял общее руководство операцией.
В тот же вечер оперативники допросили сутенеров.
— Мужики,— сказал Глобус, ударяя себя в грудь,— мы мокрухой не занимаемся. Нам своих дел хватает.
— Где вы были вечером с одиннадцати до часа ночи двадцать восьмого августа? — спросил Соловец.
Глобус криво улыбнулся.
— Вы думаете, я дневник веду? — сказал он.
— Мы ничего не думаем. Отвечай на вопрос,— прервал его Ларин.
Сутенер задумался.
— Двадцать восьмого... Не помню. Может, в казино, может, за городом.
— Ладно, посидите, попробуйте вспомнить,— сказал Соловец.
На следующий день оперативникам стало известно, что Николай Морозов пришел в сознание. Дукалис вновь поехал в больницу «скорой помощи». Врач разрешил ему поговорить с пострадавшим в течение пяти минут.
