Он начал наводить на столе порядок. Достал из кухонного шкафчика несколько тарелок.
— Давай помогай, — бросил он Андрюхе. — Я тут разложу все, а ты картошку почисти. Отварим, укропчиком посыпем. Красота.
Но захмелевший Андрюха не двигался с места, развалясь на табурете и потягивая из горлышка пиво.
— Слышишь, что говорю? Давай картоху чисти!
— Да ладно тебе, — лениво отозвался тот. — Неохота.
— Ты чего тут, спорить со мной будешь? — начал вдруг свирепеть Митяй.
— Да ладно тебе, — заладил одно и то же Андрюха, явно не замечая перемены настроения собутыльника. — Тебе охота жрать, ты и чисти, а мне и так хорошо.
— Ты что, падла, спорить со мной будешь? — неожиданно зарычал Митяй, бросаясь к парню.
Он схватил щуплого Андрея за ворот рубашки, рывком поднял его на ноги, треснул головой о стену и начал душить. — Я тя, падла, придушу сейчас, как кутенка, и ничего мне не будет.
Андрей с ужасом смотрел в побелевшие глаза Митяя, пытаясь отодрать его железные лапы от своего горла и чувствуя, что уже задыхается.
— Я… я… почищу, — успел прохрипеть он.
Митяй тяжело дышал, глядя на багровое лицо Андрея и слезы, полившиеся из его глаз.
— Ладно, живи.
Он швырнул Андрея на табуретку. Тот мучительно закашлялся, вытирая слезы.
— Ты чего, Митяй, я же пошутил, а ты меня чуть не угробил, — ныл Андрюха.
— А ты со мной не шути. — Митяй налил себе стакан водки и опрокинул его одним махом. — Я этого не люблю, понял?
Он посмотрел на парня тяжелым взглядом.
— Понял, понял, — закивал Андрей. — Где картошка-то?
— Ладно, давай выпьем, потом почистишь, — подобрел вдруг Митяй и протянул Андрюхе стакан.
Тот выпил, занюхал хлебом.
— Я это, пойду… — пробормотал Андрюха, поднялся и тут же рухнул на стул.
— Что, развезло? — ухмыльнулся Митяй. — Сиди не рыпайся. Не трону я тебя. Ты со мной не спорь, слушайся меня, и все будет путем, понял? Пойду в сортир схожу, в индивидуальный! Во радость-то! — хохотнул Митяй. — А ты сиди, понял?
Андрюха часто закивал. Он действительно хотел уйти. Он же сумасшедший, Митяй этот. Чуть не убил ни за что. И ведь знает, что ничего ему не будет. В крайнем случае посадят снова в психушку. Андрюха вспомнил, что такие же приступы неукротимой ярости накатывали на Митяя и в больнице. Но там не очень-то попсихуешь. Здоровенные санитары намертво запеленают в мокрую холщовую простыню. А она, когда высыхает, сжимается и начинает душить тебя. Сначала немножко, а потом все сильней. Так полежишь полузадушенный — быстро успокоишься. Или аминазина вкатят на всю катушку. Такая боль — сам смерти попросишь. Так что там Митяя быстро в чувство привели. А здесь санитаров нет, так он опять распоясался.
Не, надо идти.
Но ноги уже не слушались, а мысли прыгали как тараканы. А чего идти-то? Куда? К мамашке, ее нытье слушать и копейки выпрашивать? Здесь вон и жратвы полно, и выпивки. Ну не будет он с Митяем спорить, вот и все. Когда с ним соглашаешься, он очень даже ничего мужик. Добрый. Вон сколько денег потратил. А мог бы Андрюху отшить еще у больницы. Не, он хороший мужик. Спорить с ним не буду, и все.
— Ты чего, парень, спишь уже? — проснулся Андрюха от громкого, прямо над ухом, голоса.
Он и вправду заснул, уложив голову на мягкую краюху хлеба.
— Просыпайся, сейчас обзвон сделаем по бабам.
Митяй взял с холодильника раздолбанный телефонный аппарат, достал записную книжку.
— Наташу можно? А… Пардон. Зинка, ты? В отпуске. Лады. Иру позовите…
Митяй шерстил замусоленные страницы, крутил диск. Андрюха снова начал клевать носом.
— Во падлы! — опять начал свирепеть Митяй. — Все разъехались. Отпуск, вишь, у всех! Нормальному, половозрелому психу лечь не на кого! Ты что, дрыхнешь опять? — грозно уставился он на парня.
Тот резво вскинулся:
— Я? Я не, я ничего.
— Смотри не спи: замерзнешь, — зловеще пробасил Митяй.
«Жуткий он все-таки мужик. Надо домой валить», — опять просигналил красной лампочкой какой-то охранительный центр в одурманенном Андрюхином мозгу.
— Вот что, сейчас в шалман наш сходим. Уж местные-то «синеглазки» на Багамы не уехали. Выползли уже небось. Ищут, кто опохмелит. Вот и возьмем себе пару шалав. Мне сейчас все равно, кому вставить, хоть покойнице.
— Ага, — согласился Андрюха, почему-то сразу представив, как Митяй «вставляет» какой-то мертвой, опухшей бабе. Фу, аж мороз по коже. Ладно, главное — не спорить. На улицу выйдем, там я и отвалю, думал Андрюха.
Шалман, несмотря на дневное время и середину рабочей недели, жил своей жизнью. У стойки лениво протирал стаканы молодой чернявый парень. Большая часть высоких, без стульев столов еще ждала посетителей, но у двух из них уже стояли люди. Хмуро и жадно глотали пиво двое работяг в спецовках, пришедших с расположенной рядом стройки. Мужики явно мучились похмельным синдромом и, видимо едва дождавшись обеденного перерыва, пришли подлечиться. У другого стола стояла пара молодых ребят-«качков». Те со вкусом попивали водочку, закусывая горячей, ароматной бастурмой. Между этими двумя парами болталась по проходу, как парус под порывами морского ветра, жуткого вида баба, не то еще не протрезвевшая со вчерашнего дня, не то успевшая уже где-то схватить стакан-другой с утра. В любом случае было очевидно, что на достигнутом эта дама останавливаться не собирается. Она была абсолютно высохшая, с сизым лицом алкоголички и грязными клоками крашенных пергидролем волос. Определить ее возраст было невозможно. Ей могло быть и пятьдесят, и тридцать. Бабу качнуло в сторону работяг, и она ухватила одного из них за рукав.
— Слышь, ну дай пива глотнуть. Жалко тебе, что ли? — хрипло канючила баба, падая на работягу.
— Пош-шла ты, — с остервенением стряхнул ее мужик. — Че ты привязалась, вобла сушеная? Дай людям отдохнуть спокойно.
— Ну налей, я тебе хорошо сделаю, — приставала баба.
— Да вали ты, подстилка вонючая. Хорошо она мне сделает! После тебя на докторах разоришься.
Мужик опять с силой отпихнул бабу. Та собралась было упасть, но успела зацепиться рукой за соседний стол и удержалась на ногах. Она уставилась мутным взором на «качков». Подходить к ним было, конечно, опасно. Но жажда выпить и хоть чего-нибудь съесть была сильнее. Женщина подобралась, даже как будто стала выше ростом, одернула грязную, неопределенного цвета шелковую юбку и почти твердой походкой подошла к парням.
— Мужчины, угостите сигареткой, — светским тоном начала алкоголичка, обнажив в улыбке наполовину беззубый рот.
Те не отреагировали, продолжая беседу. Баба помялась, продолжая стоять рядом.
— Мужчины, — опять заискивающе проговорила она, тронув одного из них за рукав.
Тот, не оборачиваясь, сделал какое-то легкое движение, и несчастная отлетела в сторону, грохнувшись на пол возле стойки.
— Убери эту лярву, — спокойно приказал один из «качков» чернявому парню.
Тот вышел из-за стойки, подхватил невесомое тело под мышки и потащил к выходу.
— Ну что ты, Чита, все неприятностей себе ищешь на задницу? — укоризненно приговаривал чернявый, отворачивая лицо от дурно пахнувшей женщины.
— А что-то я ему сделала? — недоуменно вопрошала Чита, явно не собираясь подниматься на ноги. — Артурик, ну налей в долг, я отработаю, — канючила она, обвиснув в руках парня.
— Обойдешься, — сурово ответил Артурик. Придав телу женщины вертикальное положение, он распахнул двери и слегка толкнул ее в спину. Она вывалилась наружу прямо на подошедших Митяя с Андрюхой.
— Чита, ты, что ли? — встряхнув ее, с трудом определил Митяй.
— Я! А ты кто? Чтой-то не узнаю я тебя, — повиснув уже на руках Митяя, задумалась женщина.
— Конь в пальто! — остроумно ответит тот. — Митяй я.
— Митя-ай! — радостно завопила та и тут же полезла целоваться. Было очевидно, что ей абсолютно все равно, Митяй перед ней или, скажем, какой-нибудь великий герцог Лихтенштейна. Лишь бы дали выпить. — Так давай выпьем за встречу, — тут же и предложила женщина.
— Да мы вон с корешем уже начали.
Женщина перевела пьяный взгляд на Андрюху.
— Хорошенький, — потянулась она к парню.
— Но-но, не лезь к нему, — начал сердиться Митяй. — А я что, плохонький?
— Ты что-о, милый, — запела Чита. — Я тебе так рада. — Сейчас бы выпить по такому поводу.
— Нет проблем. Подругу какую-нибудь возьми для Андрюхи, и ко мне завалимся.
— Зачем нам подруга? — подняла тонкие брови женщина. — Ей же тоже наливать придется. А я вам обоим хорошо сделаю. Ну зачем нам подруга? Красавчик, тебе нужна подруга или я сгожусь? — обратилась она к Андрюхе, улыбаясь своей безобразной улыбкой.
— Я что? Я ничего, — тупо ответил Андрей, не очень соображая, что у него спрашивают.
Когда они вышли из дома, он почему-то не уехал, как собирался. Митяй каким-то странным образом сумел подчинить его себе, и Андрюха покорно следовал за старшим товарищем. По пути к шалману Митяй то и дело доставал из кармана прихваченную из дома бутылку водки, делал глоток и заставлял пить Андрюху. Красная лампочка, мигавшая в Андрюхином мозгу, видимо, устала подавать сигналы тревоги и отключилась. Андрей уже почти не воспринимал действительность.
