– Временные рамки не имеют значения. Твоего типа из восемьдесят восьмого могли внести в базу и до этого года, и после него. Все зависит от того, не подвергался ли он аресту, не допрашивали ли на месте происшествия, не стал ли он чьей-то жертвой. Возможностей сколько угодно. Придется разбираться с каждой.
Чу говорил рублеными фразами, и Босх понял: он все еще злится, что его отодвинули от расследования смерти Ирвинга.
– Все это так, но давай займемся в первую очередь случаями, скажем… до девяносто второго года и тем самым сузим круг поисков. Думаю, если он за решеткой, то угодил туда раньше.
– Хорошо.
Чу начал печатать. Он так и не поднял головы и не посмотрел на Босха.
– Входя в отдел, я заметил, что лейтенант в кабинете одна. Можешь заглянуть к ней, поговорить о своем переводе.
– Вот только с этим разберусь.
Босх намекал на то, как напарник, блефуя, грозил пожаловаться лейтенанту.
– Тогда действуй.
В кармане Гарри зазвонил телефон – вызывал абонент из района с индексом 818. Вэлли. Прежде чем ответить, он вышел в коридор, чтобы никто не слышал разговора. Говорила Анна Стоун по одному из рабочих номеров.
– Я не смогу встретиться с вами раньше восьми. Тут надо кое-что закончить. Это вас устроит?
– Конечно.
Значит, их свидание продлится около полутора часов, иначе придется менять назначенный дочери комендантский час.
– Вы уверены? У вас такой голос…
– Все в порядке. Я тоже могу задержаться на работе. У меня полно дел. Где вы хотите встретиться?
– Может, на этот раз встретимся и не на севере, и не на юге, а где-нибудь посредине? Вы любите суши?
– Не очень. Но могу попробовать.
– Неужели никогда не пробовали суши?
– Мм… У меня проблемы с сырой рыбой.
Босх не сказал, что имел в виду свой вьетнамский опыт. Протухшую рыбу в тоннелях. Всепроникающий запах.
– Хорошо, тогда отставим суши. Как насчет итальянцев?
– Итальянцы подходят. Давайте остановимся на итальянцах.
– Знаете «Ка дель Соле» в Северном Голливуде?
– Найду.
– В восемь устроит?
– Буду. Тогда до скорого, Гарри.
– До скорого.
Закончив разговор, Босх сделал еще звонок, который тоже никто не должен был услышать. Хит Уиткомб был его соратником по бесчисленным перекурам, когда он служил в отделении Голливуда. Они вместе сиживали с одной пепельницей на двоих на заднем дворе полицейского участка, пока Гарри не бросил курить. Уиткомб, как сержант патрульной службы, должен знать Роберта Мейсона, того патрульного, арестовавшего трех нетрезвых таксистов из компании «ЧБ» Да и курить он не бросил.
– Гарри, я сейчас занят, – ответил Уиткомб. – Что ты хочешь?
– Перезвони, когда выйдешь на перекур.
Босх разъединился и вернулся в отдел.
– Гарри, куда ты пропал? – осведомился Чу.
– Вышел покурить.
– Так ты же не куришь.
– Не курю, что у тебя?
– Чилтон Харди.
– Нашел?
– Вроде бы да. Все подходит.
Они вошли в свой отсек, и Чу опустился на стул перед компьютером. Босх взглянул из-за его плеча на экран. Удар по клавише пробела, и компьютер ожил. Экран осветился, и появилось лицо белого мужчины лет тридцати, с темными колючими волосами и рябинками от угрей. Он мрачно глядел в объектив холодными голубыми глазами.
– Какого года снимок? – спросил Босх. – И где он был сделан?
– Девятьсот восемьдесят пятый. Отделение Северного Голливуда. Оскорбление действием полицейского. В то время ему было двадцать восемь лет, и он проживал в квартире на Кахуэнга в районе Толука-Лейк.
Этот район находился на границе Бербанка и Гриффит-парка, то есть недалеко от Городка путешествий, куда, по словам Клейтона Пелла, он часто наведывался с матерью, когда они жили с Чиллом.
Босх сделал подсчеты: Чилтону Харди, если он жив, должно быть пятьдесят четыре года.
– В базе данных отдела транспортных средств смотрел?
Чу не смотрел и теперь вызвал на монитор окно отдела и ввел в базу данных фамилию Харди. В базе числились двадцать четыре миллиона водителей, получивших права в Калифорнии. Чу, нажав на ввод, начал поиск, и они стали ждать, не окажется ли Харди среди этих водителей. Бежали секунды, Босх предполагал, что ответ будет отрицательным: как правило, те, кому сошло с рук убийство, не торчат в местах, где совершили его.
– Есть! – воскликнул Чу.
Гарри наклонился и вгляделся в экран. Нашлось два совпадения: Чилтон Аарон Харди, семидесяти семи лет, но все еще имеющий права и проживающий в Лос-Аламитос. И Чилтон Аарон Харди-младший, пятидесяти четырех лет, живущий в пригороде Лос-Анджелеса Вудлэнд-Хиллс.
– Бульвар Топанга-каньон, – прочитал Босх адрес Харди-младшего.
Чу кивнул.
– Уэст-Вэлли.
– Уж как-то все слишком просто. Почему он здесь болтается?
Чу не ответил, зная, что напарник рассуждает вслух.
– Давай посмотрим на фото.
Чу вызвал на экран снимок с водительского удостоверения Чилтона Харди-младшего. С тех пор как его арестовывали в Голливуде, он потерял большую часть волос, а кожа у него обвисла. Годы нелегкой жизни избороздили лицо морщинами. Но глаза остались такими же. Холодными и неумолимыми. Босх долго вглядывался в снимок.
– Хорошая работа. Распечатай, – сказал он.
– Мы наведаемся к мистеру Харди?
– Пока нет. Не будем спешить, надо все хорошо рассчитать. Харди чувствовал себя в полной безопасности и все эти годы оставался в Лос-Анджелесе. Необходимо как следует подготовиться и подобраться к нему. Распечатай оба снимка – и старый и новый – и сделай два блока по шесть штук для опознания.
– Покажем Пеллу?
– Да. И может, возьмем его с собой прокатиться.
Пока Чу занимался распечаткой фотографий и готовил блоки для опознания, Босх вернулся за свой стол. Он уже собирался позвонить Анне Стоун и проинформировать ее об их планах, но в этот момент пришла новая эсэмэска от дочери.
«Я рассказала маме Эш, что ты расследуешь горячее дело. Она говорит, я могу остаться у них переночевать. Заметано?»
Гарри долго думал, прежде чем ответить. Дочери завтра в школу, но она оставалась у подруги и раньше, когда ему в ходе расследования приходилось куда-то уезжать. Мать Эшлин была любезной женщиной и считала, что помогает правосудию, присматривая за Мэдди, когда ее отец гоняется за убийцами.
Но так ли все чисто? Не старается ли дочь освободить его, чтобы он провел время с Анной?
Он уже собирался позвонить ей, но решил продолжить письменный диалог – не хотел, чтобы Чу слышал их разговор.
«Уверена? Я допоздна не задержусь. Могу захватить тебя по дороге домой».
Мэдди тут же ответила, что уверена и хочет остаться у подруги. Сообщила, что после школы они забежали домой за одеждой. Босх наконец дал согласие.
А затем позвонил Анне, сказал, что они увидятся до восьми. Анна предложила им с Чу воспользоваться одной из комнат для бесед, где они смогут показать Пеллу фотографию.
– А что, если мы с Пеллом немного прокатимся? Какие у вас на этот счет правила?
– Куда вы хотите повезти его?
– Мы получили адрес и считаем, что Пелл, когда был мальчиком, жил там с матерью. Надо выяснить, узнает ли он дом. Это многоквартирное здание.
Анна несколько мгновений молчала – видимо, размышляла, как повлияет на ее подопечного то, что он увидит дом, где ребенком подвергался издевательствам.
– Никаких правил нет, – наконец ответила она. – Пелл в любой момент может покидать территорию. Но думаю, я должна быть рядом – на случай если он болезненно отреагирует.
– Мне казалось, у вас занятия. Вам же придется сидеть до восьми.
– Нужно отработать свои часы. Я пришла позже, считая, что буду занята вечером. Нас проверяют, не хочу, чтобы возникли проблемы по поводу моего шестичасового рабочего дня.
– Ясно. Будем примерно через час. Пелл к этому времени вернется с работы?
– Он уже здесь. Наши планы на вечер не изменились?
– Мои – нет. Жду с нетерпением.
– Отлично. Я тоже.
Босх и Чу направлялись в Вэлли каждый на своей машине, чтобы после экскурсии с Пеллом не давиться в пробке, возвращаясь в центр города. Чу жил в Пасадине, куда вело шоссе. А Босх собирался остаться в Вэлли до ужина с Анной Стоун.
Когда они ехали, Босх наконец получил ответ от Уиткомба из патрульной службы отделения полиции в Голливуде.
– Извини, Гарри, был в запарке. А потом забыл, что ты звонил. Чем могу помочь?
– Знаешь патрульного третьего ранга Роберта Мейсона?
– Бобби Мейсона? Да. Только он дежурит в вечернюю, а я в утреннюю. Поэтому знаю не очень близко. Что с ним такое?
– Он производил аресты, имеющие отношение к тому, чем я сейчас занимаюсь. Мне надо потолковать с ним.
– Расследуешь дело в «Шато» с малышом Ирвина Ирвинга?
Босху резануло ухо слово «малыш» – показалось странным, что его старый товарищ так называет сына Ирвинга.
– Угадал.
– И что за аресты тебя интересуют?
