— Есть еще кое-что, но для этого мы должны познакомиться получше. Тебе придется набраться терпения.
— Что ж, я готов.
— Отлично. Но всему свое время.
Вдруг Андони, задрав и скомкав рубашку, начал скрести ногтями грудь. Потом посмотрел на Сарате с кривой, почти карикатурной улыбкой, с какой пьяница-отец смотрит на ребенка, прежде чем поцеловать. И рухнул на пол как подкошенный.
Сидящие в фургоне мысленно готовились откупорить бутылку вина и поднять бокалы за успех операции. Всего за одну ночь они почти нашли то, что искали. Внезапно раздался встревоженный голос Сарате:
— Андони! Андони, что с тобой?
Все снова замерли. Наконец Сарате произнес в микрофон:
— Похоже, он умер.
Глава 36
Элене нужно было срочно решить, что делать. Войти в дом? Просто приказать Сарате убираться оттуда? Нельзя, чтобы в «Пурпурной Сети» узнали, что полиция подобралась так близко, — это означало бы поставить крест на расследовании. Поэтому вариант отправить в дом спецназ не годился.
— Все свободны, операция окончена.
— А Сарате?
— Я сама за ним схожу.
Спецназовцы напрасно прождали всю ночь, и уговорить их уйти было не так-то просто.
— Я с тобой, — сказала Марьяхо. — Нельзя упустить информацию, которая есть в доме. Там точно найдется компьютер.
Прошло пять минут, а Сарате все еще ждал в гостиной. Скончавшийся от сердечного приступа хозяин лежал на полу: реанимировать его не удалось.
— Наконец-то! Я уж и не знал, что делать.
Элена с трудом приняла решение и все еще сомневалась, правильно ли поступила, войдя в дом. Некоторое время ушло на то, чтобы отговорить спецназовцев сопровождать инспектора. С ней была только Марьяхо.
— Здесь наверняка есть камеры. Нужно найти их и стереть все записи, а еще — скопировать информацию со всех компьютеров, — заявила хакерша.
Она пришла с большой сумкой, где лежало все необходимое, чтобы скопировать информацию с жестких дисков.
— Забираем только данные, вещи не трогаем.
Они обошли дом и обнаружили кабинет, а в нем — несколько ноутбуков и внешних накопителей. Пока Марьяхо работала, Сарате и Элена стерли отпечатки пальцев со всего, к чему прикасался Сарате. Нельзя было допустить, чтобы полиция, обнаружив труп Андони, по отпечаткам вышла на ОКА. Потом они обыскали помещение на предмет сейфа, оружия или чего-нибудь в этом роде.
— Тебе еще долго?
— Пять минут. — Марьяхо не отрывалась от монитора. — Через пять минут уходим.
Обходя дом в последний раз, в одной из комнат Элена увидела то, чего раньше не замечала: мультимедийный жесткий диск. Она и сама не знала, почему приняла такое странное решение, но вдруг подумала, что не все найденное в доме Кортабарриа должно попасть в руки ее коллег. И сунула диск в сумку. Через несколько секунд вошел Сарате, но Элена успела сделать вид, что просто осматривается.
— Марьяхо говорит, что закончила. Мы можем уходить.
Все трое вернулись в Мадрид на «Ауди», которую взяли для операции в полицейском гараже. Когда они довезли Марьяхо до ее дома в районе парка Дехэса-де-ла-Вилья, уже начало светать. После короткого отдыха хакерше предстояло отправиться на Баркильо, чтобы проанализировать извлеченную из компьютеров информацию. Сарате повез домой Элену.
— Когда все ушли и этот тип велел мне остаться, я подумал, что они засекли микрофон и хотят меня грохнуть, — признался Сарате.
— Мы тоже этого боялись, — кивнула Элена.
— Думаю, я заслужил право узнать, что именно мы ищем в «Пурпурной Сети».
Элена поколебалась, но решила, что, пожалуй, он действительно это заслужил. Машина остановилась на светофоре. Город потихоньку оживал, словно сердце, которое вновь начинало биться.
— Восемь лет назад у меня похитили сына, — прервала молчание Элена. — Его украли именно они. Я знаю, что он жив. И увяз в этой сети.
Зажегся зеленый, но Сарате не тронулся с места. Услышанное не укладывалось в голове. Казалось, Элена ждет, что он ее обнимет, и он чувствовал себя виноватым, что не может этого сделать. Как давно она это знала? Как давно скрывала ото всех? Как он ни старался сдерживаться, в его голосе все же прозвучало осуждение.
— Откуда ты знаешь?
— Два месяца назад, когда мы работали над делом цыганских невест, я получила видеосообщение. На нем мой сын пытал молоденькую девушку и предупреждал меня, чтобы я его больше не искала. Я не смогла сохранить это видео. Как только я его посмотрела, оно исчезло из телефона. (Элена решила не рассказывать всю правду и умолчала о том, что смогла сфотографировать экран, на котором был виден Лукас.) Когда его украли, он был еще ребенком. Теперь он один из них.
Требовательный автомобильный гудок заставил их вздрогнуть, и Сарате молча поехал дальше. Уличные фонари уже погасли. Он думал о том, как ей, должно быть, тяжело, и о том, чего она недосказала.
— Кто та девушка, которую он пытал? Айша? — Он чувствовал, что должен это знать.
— Аурора, дочь Мар Сепульведы. Поэтому мне было так важно знать, что ее дочь жива, что мой сын, по крайней мере, не убил ее.
Элена прижалась лбом к стеклу. Она вдруг почувствовала, как наивны все ее надежды. Она казалась себе девочкой, которая ищет фантастических животных, зная, что их не существует. Жизненный опыт настойчиво твердил: ничего не выйдет, реальность жестока, и в ней нет места чудесам. Если они и найдут Аурору, то уже мертвую. А что касалось Лукаса… Об этом даже думать не хотелось.
— Мы разоблачим «Пурпурную Сеть», Элена, — пообещал Сарате, останавливая машину возле ее дома. — Мы разоблачим ее и вытащим оттуда твоего сына.
— Боюсь, ему уже не помочь. Но нужно сделать все, чтобы в этот ад не угодили другие дети.
К себе Элена поднялась еле живая. Ей очень хотелось найти утешение в объятиях Сарате, и он, конечно, был бы не против, но Элена по-прежнему считала, что Анхелю лучше держаться от нее подальше. Нужно сохранять дистанцию. Она закрыла глаза, надеясь забыться сном, но почувствовала, что не сможет. Тогда она достала из сумки жесткий диск, тайком унесенный из дома Кортабарриа, и присоединила к компьютеру. На экране появилась папка с десятками заархивированных файлов. Она открыла первый и стала просматривать длинный список видеозаписей пыток, убийств и изнасилований. Элена не знала, сколько времени прошло, прежде чем она наткнулась на ролик, заставивший ее оцепенеть.
На экране был ангар, что-то вроде промышленного склада. В него вошли два полуголых мальчика лет тринадцати. Прозвучал сигнал, и начался бой, дикий бой. Еще совсем дети, они не испытывали ни малейшей жалости друг к другу: дрались ногами, кулаками, кусались и пытались пальцами выдавить сопернику глаза.
Один из них был какой-то африканец. Другой — Лукас.
Африканец был выше ростом и казался сильнее, но Лукас дрался решительней и злее.
Бой выиграл сын Элены. Видео закончилось.
Часть третья
Совсем ничего
Я не говорю, что ты не похож на себя,
что ты изменился.
Это не так,
ты все такой же, какой и был [15].
Лукаса поставили в пару с Павлом, парнем из Узбекистана, здоровяком на голову выше его, не потерпевшим ни одного поражения. Его первый противник продержался несколько секунд, пока не получил удар ногой в затылок. Павел сломал ему шею. Второго убил ударом в ухо. Ему приказали вести себя не так агрессивно, потому что бой не интересен, если заканчивается слишком быстро. С тех пор Павел научился растягивать зрелище, заставляя противника плясать вокруг себя, как боксера на ринге, и лишь изредка нанося опасные удары.
Она видела, как он дерется. Павел был смертельно опасным хищником. Непобедимым. С минуты на минуту готового к бою Лукаса уведут. Она молча смотрела на него. Невысокий, плотно сбитый, он так и не вытянулся, не превратился, вопреки ее опасениям, в долговязого, как цапля, хилого подростка. Но против Павла шансов у него не было. Она внимательно наблюдала за Лукасом. Мальчик сидел на кровати, неподвижно уставившись в пол. Одной рукой он по очереди оттягивал пальцы другой, словно разминая их. Готовился к бою — как всегда, лениво, застенчиво, чуть неуверенно.
