Андрей Кивинов - Полное блюдце секретов

– Вы плохо знаете Питер. Это большой город.

– Для меня это не имеет значения. Принципы работы одинаковы везде. Имеет значение сумма. Но об этом после. Слушаю тебя.

Собеседник, к которому были обращены последние слова, протянул листок, на котором был отпечатан текст.

– Здесь все. Запомните и листок верните мне. Я постарался максимально детализировать условия.

Водитель взял бумагу и углубился в чтение. Ему было где-то в районе тридцати пяти.

Незапоминающаяся внешность соответствовала весьма скромной одежде пиджачок, однотонная темно-синяя рубашка, вытертые джинсы. Этакий отмолотивший смену работяга, направляющийся на огород к жене и детишкам.

Он быстро закончил чтение.

– Работа сложная. Обрати внимание на эти пункты. – Он показал пальцем нужную строку. – Но имеется масса сведений, которых мне не придется добывать самому. Они достоверны?

– Абсолютно.

– Хорошо. Второе – сроки. У меня, как я вижу, не так много времени.

– Поэтому-то мне и порекомендовали вас.

– Клиент высокого ранга, я никогда бы не взялся за работу, если б не был уверен в человеке, предложившем мне ее. Понимаешь? Я работаю прежде всего на него.

– Я тоже.

– Держи, я запомнил. Только, Бога ради, не играй в шпионов и не жги ничего в машине.

Когда выйдешь, разорви и выкини в любую помойку.

– Я понял. Скажите, я могу положиться на качество работы?

– Глупый вопрос. Я никогда ничего не гарантирую. Все может случиться. Но до сегодняшнего дня я не допускал брака.

Водитель завел двигатель и выехал на проспект.

– Где тебя высадить?

– У «Астории», это рядом с Исаакием.

Водитель не ответил. Минут через десять, проехав по самому короткому пути, он притормозил у дверей отеля.

Пассажир положил на «торпеду» пару купюр и, не говоря ни слова, вышел. Никто из прохожих не обратил внимания на эту обычную сцену – человека подкинули, заработав на бензин.

Пассажир прошел метров сто по уходящей от отеля улице и вновь открыл дверь машины. Опять-таки весьма непрестижной марки. На сей раз он сел на заднее сиденье.

– Как дела, Игорек? Все в порядке?

– Да, благодарю, Павел Николаевич.

В машине, кроме Павла Николаевича, сидел водитель.

– Тебя подвезти?

– Да, домой.

– Хорошо.

Павел Николаевич кивнул водителю, тот вырулил с разрисованной белыми полосами парковочной зоны.

Затем пожилой человек достал портсигар и прикурил папиросу.

– Я должен вам что-нибудь? – спросил Игорь.

– Ты постоянно задаешь этот странный вопрос, Игор„к.

– Потому что это стоит денег.

– Брось, мой мальчик, забивать голову ненужными мыслями. Я не люблю заниматься благотворительностью, пуская пыль в глаза мировой общественности, но я никогда не забываю про свои неоплаченные векселя. Какова бы ни была сумма, пусть даже такая мизерная.

Павел Николаевич улыбнулся. Затем провел морщинистой, со вздутыми венами рукой по бело-желтым волосам.

– С годами становишься сентиментальное, Игорек, как это ни странно. И это не так плохо, мой мальчик. Перед дальней дорогой думаешь только о том, что останется позади. Плохо, когда одни камни.

Павел Николаевич затушил окурок.

– Сюда.

Машина остановилась.

– До свидания, Игорек. Ты знаешь, где меня найти.

Павел Николаевич протянул руку.

– Да, еще раз спасибо.

– Перестань, Игорек. Ты меня нисколько не стеснил. И не беспокойся больше об этом.

Он никогда не ошибается. Если, конечно, не случится чудо. Но чудес, к счастью, а может, к сожалению, не бывает. Да, чудес не бывает.

Машина затормозила, Игорь вышел.

Павел Николаевич взял с «торпеды» свой портсигар ручной работы, обрамленный по периметру настоящими бриллиантами, переложил его в карман потертого пиджака и вполголоса то ли водителю, то ли самому себе сказал:

– Какая редкая удача, что у твоих противников есть такие замечательные враги. Они все сделают сами. Тебе остается только немножко им помочь…

Петр Егорович сдвинул очки на нос и посмотрел на Белкина:

– Володя, вы уверены, что он должен быть здесь? Виноват, но фон несколько необычен.

– Не уверен. Мало того, если он тут и есть, то так просто вы его не узнаете. Он мог изменить внешность. Отрастить усы, надеть очки… Я к вам поэтому и приехал. Вы знали его двадцать лет и можете опознать в любом, так сказать, виде. Смотрите, смотрите…

Петр Егорович вновь начал перекладывать фотографии.

– Мать честная, а это кто? Знакомое лицо.

Белкин заглянул через плечо пенсионера:

– Артист Баклажанов.

– Точно ведь. Да не может здесь быть Игорька, он же никто, а тут публика какая!

Белкин стоял у окна, постукивая пальцами по подоконнику.

– Садись, Володя, стульев, что ли, нет?

– Ничего, насижусь еще.

Пенсионер отложил фотографии, сделанные внутри «Невского паласа», и перешел к уличным.

Вовчик уловил резкий вздох Петра Егоровича, потому что, не отрываясь, смотрел на лицо пенсионера:

– Что?!

– Я не знаю, но…

– Это он?!

– Понимаете, я плохо вижу, очки слабые…

– Вы узнали его? Который? Петр Егорович, ну!

– Вот этот, что садится в машину. Я не могу представить. Почему же он ни разу мне не позвонил?

– У него не было жетона.

Петр Егорович снял очки и уставился на свой люк.

– Володя, открой, пожалуйста, пусть поллитра зашлют.

– Может, не стоит?

– Стоит, стоит. Значит, тогда, на Гороховой, мне не показалось. Что же он?.. Я ж как отец ему…

Белкин рассматривал фотографию. Молодой, крепкий парень в строгом костюме открывал или закрывал двери «иномарки». Внутри «Паласа» он ни разу не попал в объектив. На улице, вероятно, его щелкнули аппаратом с сильным приближением, с противоположной стороны Невского. Номер машины просматривался не полностью.

«Иномарка» стояла несколько особняком и попала в срез кадра.

Белкин пересмотрел другие фотографии. На них машины не было вовсе. Фотограф оставил ее без внимания, как не участвующую в происходящих событиях.

Модель все же удалось рассмотреть. Черная «Мазда», не очень престижная «тачка», если, конечно, сравнивать со стоящими перед входом.

– Он сильно изменился?

– Нет, почти нет. Только волосы. Раньше он был русым.

Володя нагнулся к люку. Из нагрудного кармана белкинской рубахи на пол вывалился нож-расческа, найденный в квартире Рашидова. Вовчик проворчал что-то и убрал расческу в карман.

– Погоди, Володя…

– Что?

– Это, это нож?

– Нет. – Белкин извлек расческу и нажал на кнопочку.

– Можно посмотреть?

– Да, пожалуйста. Зоновский сувенир, один чудик подарил, ныне покойный. У меня много таких игрушек. На зоне иногда настоящие шедевры делаются. Это-то так, баловство.

– А тот, который покойник… Откуда у него эта расческа?

Белкин выпрямился:

– Петр Егорович, вам что, знаком этот сувенирчик?

Пенсионер положил сувенир на стол и, опять уставившись в люк, пробормотал:

– Это расческа Игорька…

Белкин не удержал крышку люка и после ее громкого падения произнес весьма содержательную фразу:

– Да-а-а?!

Утром следующего дня Белкин сидел в аппаратной вычислительного центра ГАИ, ожидая ответа на поставленную компьютеру задачу.

Программистка, приятная и общительная женщина, щелкала клавишами и постоянно шутила, разговаривая не то с опером, не то с компьютером. Белкин мрачно рассматривал висящий на стене напротив рекламный плакат «Херши». Приемник выдавал красивую мелодию.

– Володя, тебе нравится Стинг?

– Кто?

– Который поет.

– А… Не знаю, я не увлекаюсь.

Женщина замурлыкала вместе со Стингом:

– «Мазда», «Мазда», цвет черный… Люблю я ваши головоломки, ребятишки. Иногда такое задаете…

– Очень надо.

– Само собой… Ну, старушка, думай, думай, Ага, посмотрим. Кое-что есть. Позишн намбер уан. Вот твоя «Мазда». Черная, номер, год выпуска. Хозяин – акционерное общество «Ракушка», адрес – Васильковая, 8.

– «Мотыльки», «Ромашки», «Огоньки»… Просто ангелы небесные… Что, это все?

– Да, конечно. Съезди на Васильковую, узнай, кто управляет «Маздой».

– Напрасно прокачусь. Знаю я эти «Ракушки-Ромашки». Одно из двух – либо какой-нибудь барак с БОМЖами, либо, наоборот, заведение, куда без сопровождения ОМОНа лучше не заходить. А то мигом «раком» сделают. Я, видишь ли, Надя, не героический парень, как ты, наверное, думаешь. И в том, и в другом случае данные водителя я вряд ли узнаю. Н-да, слабовата ваша техника. Я надеялся получить все, вплоть до содержания гемоглобина в крови и пробы на реакцию Вассермана.

– Погоди, я могу прокинуть машину по административной практике. Если ее хоть раз задерживали и составляли протокол о нарушении, данные водителя есть в компьютере.

Посиди, сейчас посмотрим.

Надя вновь повернулась к компьютеру.

– Ага, вот он, наш голубчик. Превышение скорости. А ты обижался на мою красавицу. Записывай.