– А ну-ка, дай ему трубку… – И, внезапно преобразившись, по-медвежьи заревел в микрофон: – Слышишь, ты, недоумок! Если сейчас же не прекратишь прессовать семью, я приеду и лично обломаю тебе руки по самые плечи. Ты меня понял? Сейчас же сядь и до моего появления не двигайся с места. Очень скоро буду, разберусь… – Бросив трубку, он устало потер ладонью лоб. – Извините Лев Иванович, не выдержал, сорвался. – Пьяный бездельник взял моду срывать зло на жене и детях. Уже два раза ездил с ним разбираться.
– Знаете, а в прошлый раз мне казалось, что вы чуть ли не флегматик… – усмехнулся Гуров.
– Да где там!.. – безнадежно махнул рукой участковый. – Вообще-то Фейербах по-немецки означает «огненный поток», так что фамилия говорит сама за себя.
Они вышли к девицам, и Фейербах, объяснив, в чем суть визита московского опера, представил их Льву:
– Евгения Лютина, прозвище Дыня. Роза Султанбаева, она же Гюльчатай. Вероника Луряну – Киска. Еще одна Евгения, фамилия Бойчук, она же Солоха. Прошу, как говорится, любить и жаловать, – добавил он с сарказмом.
Девахи захихикали, рассматривая Гурова.
– А что? – подбоченясь, бойко проговорила Солоха. – Если это настоящий полковник, мы готовы его и любить, и жаловать. Даже без предоплаты!
Остальные залились веселым смехом.
– Значит, так, – подняв руку и дождавшись установления тишины, строго заговорил Лев. – Нелли из Харькова все помнят?
Враз посерьезнев, девицы закивали, кое-кто даже жалостливо вздохнул. Как рассказали в ходе дальнейшего разговора «труженицы панели», их товарка, не в пример всем прочим, даже на «точке» выглядела «не от мира сего», да и вообще в общей толпе проституток смотрелась «белой вороной». Ее месть убийце брата и последовавшая за этим жуткая смерть, без преувеличения, потрясли «панельную общественность». Но – в этом были уверены все четверо – из их среды мстить за Нелли вряд ли бы кто решился.
– А друзей или поклонников у Нелли не было, кто мог бы решиться за нее саму отомстить? – спросил Гуров.
Луряну-Киска, подумав, припомнила: да, действительно, такого человека она видела. По ее словам, это рослый, очень привлекательный парень, который как-то шел мимо их «точки» и, случайно взглянув на Нелли, вдруг, не торгуясь, забрал ее на целую ночь. Потом он еще несколько раз ее «снимал» – на других вообще не обращал внимания. Как видно, парень «запал» на Нелли не на шутку.
– А-а-а, это ты про Валерку, что ль? – тоже припомнила Лютина-Дыня. – Да, зацепила она его здорово. Мне так думается, он ее собирался забрать к себе насовсем. Парень такой здоровущий, служил где-то в десанте, кажется…
– Вот, а когда Нелька куда-то пропала, он раза два приходил, все о ней спрашивал, – продолжала Вероника. – Потом, когда ее выловили в речке, я ездила на опознание. Господи! И сейчас-то вспомнить страшно! А он где-то в конце ноября снова пришел, и мы ему рассказали, что ее больше нет. Он весь в лице переменился, аж зубами заскрипел. Сказал, что, если найдет тех, кто ее убил, вывернет их наизнанку. Больше я его не видела…
Когда девахи, о чем-то мрачно меж собой шушукаясь, покинули опорный пункт, Гуров поручил Фейербаху во что бы то ни стало разыскать Валерку, о котором только что рассказали путаны, хотя в душе он даже отчасти не был уверен в том, что именно этот человек мог стать убийцей Захарухина.
Вновь садясь в машину, Лев отметил, что уже и этот день начал близиться к концу. «Выходит, мы здесь двое суток паримся, и пока ощутимо с места не сдвинулись. Черт! Даже формальных подозреваемых пока не сумели накопать. И о чем сегодня докладывать Петру?»
Заглянув в свой блокнот, он нашел упоминание о базе отдыха «Кленовый лист». Решение пришло сразу же: поехать туда и на месте посмотреть, что там за бандитская вотчина. Авось что-нибудь да нарисуется… Но в этот момент в кармане задребезжал сотовый. Это был Коповой.
– Лев Иванович, проверил все, что только можно, искал везде и всюду, – устало сообщил капитан. – Эти двое как сквозь землю провалились. Правда, кое-что удалось накопать про них самих. Оказывается, это штатные палачи Абрека. Так сказать, пыточных дел мастера. На них крови – ведрами можно собирать. Нашел свидетеля, готового подтвердить, что Прустов и Зелимханов виновны в убийстве как минимум троих дальнобойщиков. Он лично видел, как эти «удальцы» сначала зверски пытали, а потом топили людей в болоте.
Лев, в свою очередь, сообщил капитану, что сейчас собирается съездить в «Кленовый лист». Но Коповой поспешил заверить его в том, что там делать нечего.
– Я часа три назад там был. Тишина, как на кладбище. Только одна охрана, которая, как водится, ничего не знает, не ведает. Крысы начали прятаться по норам. Кстати, и нагнали же вы шороху в Судакове! Наш начальник визжит, что его сняли с должности незаконно, что он не переживет такой несправедливости и в знак протеста готов застрелиться. Зудимов не вылезает из приемной губернатора и областной прокуратуры. Все штаны на коленках протер. Первый вице-губернатор помчался в Москву – ходатайствовать за своих человечков. Это, оказывается, его ставленники. У нас в городе везде только и разговоров, что о всемогущих московских операх. Некоторые настолько прониклись этими событиями, что уже готовятся начать сбор подписей для переименования одной из улиц Судакова в улицу имени Льва Гурова.
– Что?! – Лев несколько даже опешил, услышав последнее.
Впрочем, и ранее сказанное Коповым его удивило не меньше. Гуров даже не ожидал от Петра Орлова такой невероятной оперативности. Надо же! Генерал сумел не только решить вопрос о снятии с должности подполковника, этого старого продажника, но и как следует тряхнуть двурушника-прокурора. Но и это ладно бы… Удивительно, как быстро город узнал о кадровых потрясениях. Кто только успел разнести все эти новости?
– Насчет переименования улицы – ты серьезно? – Лев не поверил своим ушам. – Да, не дай бог! Только этого мне не хватало. Скажи, Володя, ты хорошо знаешь некоего Косяка?
– А как же! Его первая отсидка – это моя, так сказать, «дипломная работа». Его что, надо тряхнуть на предмет убийства Захарухина?
– Вот именно! И закид сделать такой, что стрелки на него перевел сам Абрек. Кстати, это так и было – я сегодня с ним встречался. Разумеется, сообщить такую новость надо не впрямую…
– Лев Иванович! Сделаю – комар носа не подточит. Он сам догадается. Задание понял, приступаю к выполнению! – лихо уведомил Коповой.
«Молодец! – одобрительно отметил Гуров. – Дело знает. Так, а куда ж теперь мне податься? Все планы перепутались. Может, поехать к Стасу? Поработать с ним на вилле?..»
Но в этот момент снова зазвонил сотовый, а на дисплее высветилось: «Стас». Услышав голос приятеля, изобилующий загадочно-многозначительными интонациями, Лев понял: тот нашел что-то дельное.
– Лева! – Стас почти орал в свой телефон. – Ты не поверишь! Но у меня, похоже, есть кое-что потрясающее. Слушай, ты где? Пришли за мной машину, я тебе по прибытии все покажу. Кстати, нам с тобой, мне так думается, придется нанести визит в банк «Международное кредитное сообщество». Тут я нашел такое!.. – Не докончив фразы, он нажал кнопку отбоя, оставив приятеля в состоянии мучительного томления – ну, что же он там все-таки нашел?!
Однако Крячко, как всегда, Льва недооценил. Когда он с таинственной улыбочкой вошел в номер, Гуров, сидевший над актами криминалистической экспертизы, которые ему почему-то передали только сегодня, лишь приподнял голову и вопросительно посмотрел на приятеля. Тот, разом скиснув – он ожидал увидеть горящие от нетерпения глаза и простертые к нему руки, услышать частую дробь, отбиваемую каблуками, и уговоры поскорее показать находки, – положил на стол перед Львом два пластиковых пакетика с узкими синими полосками «липучек» у горловины.
– Вот, смотри, – уже безо всякого энтузиазма лаконично обронил Стас.
Гуров взял пакетики и посмотрел через них на свет. В одном лежал дюралевый обломок язычка от застежки-«молнии». В другом – какой-то замысловатый ключ. Скорее всего, от персональной банковской ячейки.
– Слушаю! – неожиданно улыбнувшись, Лев откинулся к спинке стула, внимательно рассматривая хмуровато-кислого Стаса. – Что скукожился, как принц Лимон?
– Да ну тебя! – недовольно буркнул тот, плюхнувшись на стул напротив. – Мастер все настроение изгадить. Каждый раз так… Ладно, хрен с тобой. В общем, этот язычок застрял в трещине стены – скорее всего, когда наш «ниндзя» пробирался к ограждению виллы Захарухина. Там же я нашел и несколько волокон, наверняка от спортивного костюма.
– Отлично! Замечательная находка, – одобрительно кивнул Лев.
– Вот… А этот ключ, считает Римма, от банковской ячейки в «Международном кредитном сообществе», – указав взглядом на пакетик с ключом, объяснил Крячко.
…Стас пришел на поминки, которые были в самом разгаре, – собравшиеся помянуть усопшего уже разрумянились, приняв по третьей рюмке, вследствие чего иные из них настолько «прониклись скорбью», что готовы были затянуть что-нибудь наподобие «Шумел камыш» или «Расцвела сирень в моем садочке…». Устроившись за столом, он тоже включился в процесс поминания, старательно изображая, будто они с Риммой едва знакомы. Но очень скоро стало ясно, что присутствующим здесь все сущее абсолютно по барабану, лишь бы своевременно подливали в рюмки да меняли пустые тарелки на заполненные снедью…
