Ознакомительная версия.
Народу на платформе все прибавлялось: электричку ожидали с минуты на минуту, а она опять запаздывала.
— И конца-края этому нет! — жаловалась пенсионерка. — Уж сколько раз я тут ездила — не было такого, чтобы электричка вовремя пришла!
— Да вы преувеличиваете!
— Я? Преувеличиваю? И ничего я не преувеличиваю! Довели страну! Сплошные ток-шоу за стеклом какие-то, прости господи. Вы слыхали, да, как перед самым Днем Победы ветерана убили, а потом это по телевизору показали?
— Что показали? — Мамаша, видимо, вся была поглощена заботами о своем чаде и телевизор не смотрела.
— Ну как же! Убили старика-ветерана на Красной площади, а это все на камеру снимали. Мне подруга рассказывала, что это такой трюк, чтобы побольше зрителей привлечь! Повышение рейтинга канала называется! Она говорит, его не по-настоящему убили, это подставной артист!
— Не может быть! — ахнула мамаша.
— Еще как может! Моя подруга говорит — это артист загримированный, она его в театре видела. Назвался ветераном, а сам алкоголик, пьет, не просыхая, ему лет сорок, а выглядит на все семьдесят. Ни стыда у людей, ни совести!
Тут Силкин не выдержал — хоть и не в его правилах было вмешиваться в чужие разговоры, но это уже было чересчур.
— Да знаете ли вы, гражданка, что моего друга Голобродского, которого вы тут называете актером и алкоголиком, убили по-настоящему? — прогремел он. — Может быть, вы хотите получить справку, удостоверяющую сей факт? За подписью советника юстиции Турецкого подойдет? Или он тоже загримированный актер?..
— Мужчина, да что вы как с цепи сорвались? Что вы ко мне пристали со своим Турецким! — отмахнулась от него пенсионерка. — Лечиться надо, если нервишки пошаливают!
— В самом деле, мужчина, оставьте нас в покое, — поддакнула мамаша.
— А! — махнул рукой Силкин и вернулся туда, где стояла подростковая компания.
Наконец электричка, которую все с таким нетерпением ждали, появилась на горизонте. Подростки «чпокнули» очередную бутылку пива и, гомоня и громко гогоча, двинулись к краю платформы. Их примеру последовал и Силкин. Народу на платформе было не то чтобы много, но достаточно, однако бывалый грибник знал одну примету, по которой можно было определить участок платформы, перед которым окажется одна из дверей электрички. Достаточно было посмотреть на рельсы и найти место, максимально закиданное окурками: ведь люди в большинстве своем дымят до последнего и выбрасывают сигарету под поезд, уже входя в вагон.
Выбрав для себя такое месторождение окурков загодя, Силкин стал ждать приближения электрички. Но подростки, видимо решившие, что под платформой он углядел что-то интересное, столпились рядом с ним и стали тупо глядеть вниз: разумеется, они не знали о примете, известной Силкину, — современная молодежь вообще ничего не знает…
Когда электричка подходила к платформе, кто-то ощутимо толкнул Силкина в спину, и он почувствовал, что теряет равновесие и летит навстречу стремительно увеличивающемуся испуганному лицу машиниста за лобовым стеклом надвигающегося локомотива. Но в последний момент скверные подростки схватили старика за плечи — благо старая «грибная» куртка, пошитая из плащ-палатки, могла выдержать и не такое — и буквально вытащили его из-под поезда. Мягкой посадки, к сожалению, не получилось. Удар о платформу привел Силкина в чувство. А вокруг уже толпились его спасители:
— Дяденька, с вами все в порядке? Вы не сильно ушиблись?
— Хулиганы! — заливалась давешняя пенсионерка. — Человека чуть под поезд не столкнули!
— Милиция, милиция! — кричала молодая мамаша. — Человека убили!
Помощник машиниста пробежал вдоль состава с просьбой сесть в вагоны или отойти от края платформы.
— Тут у вас человека чуть не убили, а вы хотите ехать? — наседала на него пенсионерка. Она чувствовала себя неформальным лидером.
— Да кому он нужен? — отбивался помощник. — Голова закружилась от жары — вот и упал! А вы будете так кричать — и у вас закружится.
— Хам! Хам! — захлопала крыльями «бабушка».
— Этого мужчину пытались столкнуть с платформы, — сказал помощнику машиниста один из подростков. — Я это видел и могу засвидетельствовать. Вызовите, пожалуйста, милицию.
— Давайте так: мы все поедем в город, а на платформе вас уж будет ждать милиция, — нерешительно предложил помощник машиниста. — Вы по дороге все обсудите, подумаете, так ли оно было на самом деле, как говорите.
— Заявление надо подавать по месту совершения нападения, — строго сказал подросток, взявшийся свидетельствовать. — Вызовите милицию сюда. Мы подождем.
Иван Силкин сидел на скамейке и постепенно приходил в себя. «А эти ребята оказались ничего, не хуже нас, когда мы были в их возрасте. Хорошо, хоть куртку надел, не побоялся жары. Куртка заговоренная — опять спасла. Была бы такая у Елисея, может, и он бы спасся…»
Милиция, вызванная по мобильному телефону энергичным подростком, которого звали Алексей, прибыла через двадцать минут после того, как электричка наконец-то уехала. На ней, кстати, отбыла и скандальная пенсионерка, и большинство прочих свидетелей происшествия. Подростки остались. И еще — совершенно непонятно почему — осталась мамаша с ребенком.
— Вы зря не поехали со всеми, — сказал ей Алексей. — Такая жара, а у вас ребенок маленький. Показания мы и сами дадим.
— Да какие там показания, я и не видела ничего. Я мужа жду, он должен из города приехать, а платформа-то одна, — беспечно отозвалась мамаша.
Дежурный милиционер угрюмо осмотрел всю компанию.
— Так, где пострадавший?
— Я пострадавший! — откликнулся Силкин.
— Руки-ноги целы?
— Кажется.
— Ничего не похищено?
Силкин схватился за корзину, убедился, что она на месте, и ответил:
— Ничего не похищено.
— А зачем вы нас вызывали? Кто вызывал?
— Я! — вышел вперед Алексей. — На этого мужчину было совершено нападение, и я могу это подтвердить!
— И кто же на него нападал? — насмешливо поинтересовался милиционер.
— Я бы хотел дать показания в участке!
— Слушай, кончай компостировать мне мозги! Насмотрелся, понимаешь, фильмов и думает, что мы должны тебе, как в кино, выкобениваться! Думаешь, те, кто кино снимает, хоть неделю работали в настоящем участке?
— Вы обязаны записать мои показания. Этого человека пытались столкнуть под поезд, и мы это видели.
— Слушай, парень, а ты случайно не косишь от армии? — перешел в наступление милиционер.
— Нет пока, — ответил Алексей, — я еще в школе учусь.
— Вопрос снимается. Когда придет время — обращайся, я уж тебе дам рекомендацию, где служить. Сразу охоту отобьют показания давать.
— Послушайте, но ведь этого человека только что, буквально на наших глазах, хотели убить! — вмешалась в разговор молодая мамаша. — А до этого в прямом эфире убили его друга!
— В прямом эфире? — переспросил милиционер. — Дело Голобродского, что ли?
Подростки навострили уши — они, оказывается, тоже были в курсе этой истории.
— Мой друг Елисей Голобродский был зарезан в прямом эфире, когда пытался открыть москвичам глаза на деятельность одной преступной шайки. Другой мой друг, Ефим Рафальский, был задушен в больнице, перед тем как у него должны были взять показания.
— Так, а у вас уже взяли показания?
— Да. Но я сказал далеко не все!
— Понятно. Ну поехали тогда давать показания. Все не поместятся, предупреждаю.
— Колян и Лысый со мной, они успели этого гада разглядеть, — распорядился Алексей, — а вы давайте жмите в город, потом расскажем, что и как.
Подростки, несмотря на выпитое пиво, оказались довольно внимательными и полезными свидетелями. В отделении они рассказали о том, что, после того как пострадавший Силкин подошел к краю платформы, к нему со спины приблизился мужчина крепкого телосложения.
— Как только электричка начала подходить к платформе, он толкнул потерпевшего в спину и тут же затерялся в толпе, — сказал Алексей.
— Куда именно он потом пошел?
— Мы же не следили за ним, мы деда подхватили, чтобы он под поезд не загремел! — ответил Лысый. — Я его еще в бок толкнул, чтобы он летел не вперед, а в сторону. А тот чувак сильный оказался: толкнул незаметно почти, но дед бы точно на рельсы кувырнулся!
— Теперь опишите подозреваемого, — велел участковый.
— Ну, во-первых, крепкого телосложения, — начали наперебой вспоминать подростки.
— Да, довольно молодой еще, стриженный коротко, и видно, что спортом занимается.
— И шрам на левой щеке! — вспомнил Алексей. — Я еще, когда шрам заметил, подумал про «Место встречи изменить нельзя»!
— Да у тебя интуиция, оказывается, развита, — то ли в шутку, то ли всерьез сказал следователь. — Постфактум все мы провидцы и предсказатели. Ладно, отправим эти материалы тем, кто занимается делом Голобродского, и там уже решат. Оставьте ваши координаты — на случай, если понадобится подтвердить показания.
Ознакомительная версия.
