Мяч ударился о заднюю стенку, потом в левую и покатился. Вудворд атаковал, применив задний смэш. Мяч ударился о заднюю стенку в дюйме над контрольной линией и медленно покатился по полированному деревянному полу.
Уиллоус заложил два пальца в рот и пронзительно свистнул.
Вудворд посмотрел вверх. Уиллоус показал ему свой значок. Вудворд показал ракеткой на большие электрические часы на стене. Он сунул ракетку под мышку, поднял кулаки и трижды распрямил и сжал пальцы.
— У него еще тридцать минут игры, — перевел парень.
Площадку окружала крепкая сетка. Уиллоус намекнул, что если бы у него был нож или хотя бы ножницы, то он…
— Последнее дело заполучить недружелюбно настроенного свидетеля, — сказала Паркер и, повернувшись к провожатому, спросила: — Есть здесь ресторан?
— Я покажу вам.
В спортивном комплексе были не только корты, но и хоккейная площадка. Рядом с ней был ресторан с быстрой подачей блюд и баром. На тонком ковре стояли столики. Девушка в джинсах и свитере принесла меню. Паркер заказала салат и чай, а Уиллоус чизбургер и пиво.
На хоккейной площадке катались на коньках десятка три ребят со своими матерями. Некоторые только учились кататься, держась за стулья на полозьях. Уиллоусу было приятно вспомнить себя в детстве. Как он падал, каким твердым казался лед и как стыдно было падать.
— Ты катаешься?
— Нет, играл в хоккей, когда мне было десять лет, в детской лиге.
— А когда решил стать копом, а не высокооплачиваемым профессиональным игроком?
— Примерно тогда, когда отцу надоело вставать ни свет ни заря, чтобы отвозить меня на площадку.
Уиллоус улыбнулся. Паркер подумала, что у него слишком хорошая улыбка для копа. Она смотрела на девочку в бело-розовом костюме, которая выписывала восьмерки на льду, а потом подняла руки вверх и быстро закружилась.
Девушка в джинсах принесла еду.
Уиллоус попробовал свой чизбургер. Отпил пива. Пиво было хорошее и холодное. Еда часто разочаровывает, подумал он, улыбаясь, но выпивка — всегда удовольствие. На будущее он так и решил — больше пить и меньше есть.
— Что тебя так забавляет?
— Жизнь. Как салат?
— Бывало и хуже. Только не припомню когда.
Уиллоус выпил еще пива, с удовольствием прислушиваясь к веселым крикам детей и скрежету лезвий коньков по льду. Посмотрел на часы. Время Вудворда кончилось. Он удивлялся, как это всегда получается, только начинаешь от чего-то получать удовольствие, как приходится все бросать и приступать к работе.
Детективы прошли в раздевалку. Вудворд уже был там, с рубашкой в руках и полотенцем на шее. Это был мускулистый парень с короткими темными волосами и блестящими темно-карими глазами. Он бросил короткий взгляд на Клер, и Уиллоус понял, что лучше, если вопросы будет задавать она.
Паркер представилась и приступила к делу.
— Рич, вы помните, кто занял третье место в мужском разряде межгородских соревнований по сквошу в 1988 году?
— Вы это что, серьезно?
— Вполне серьезно. Мы расследуем убийство. Нам сказали, что вы могли бы нам помочь.
Вудворд вытер полотенцем пот со лба и пригладил волосы рукой.
— Если вы спрашиваете, кто выиграл…
— Кто выиграл? — настойчиво спросила Паркер.
— Я, — ответил Вудворд и улыбнулся, — Вторым был профессионал с острова, Чарли Ренкин. А третьим…
Паркер открыла блокнот и держала ручку наготове.
— Его имя Силк. Гэри Силк. Неутомимый игрок. Дрянной характер. Похож на Макинроя, только уменьшенного. Плохой при победе и просто ужасный при проигрыше. И такой он всегда, и на площадке, и вне ее.
— Гэри Силк, — повторила Паркер, записывая имя.
Вудворд кивнул.
— Да, верно. А что он натворил?
— Вы можете описать его?
Вудворд нахмурился.
— Я только что это сделал.
— Тогда скажем так. — ответила Паркер, — можете ли описать Джона Макинроя?
Вудворд начал поправлять манжеты на кистях рук, чтобы скрыть смущение.
Уиллоус сказал:
— Я думаю, мы получили то, зачем приезжали. Спасибо, Рич.
— Ну, всегда рад помочь.
Уже когда шли через стоянку к машине, Паркер заметила:
— Вот теперь я знаю, почему ты бросил играть в хоккей. Не хотел превращаться во второстепенного игрока.
— И не превратился, как видишь. Все-таки в департаменте полиции я не на последних ролях.
— Джек, вы получили ордер?
— Час назад.
Инспектор Бредли кивнул. Прошедший день был ясным и солнечным. Дневной свет был так ослепителен, что не пришлось включать проклятые флюоресцентные светильники, которые жужжат и свистят, как тесто в бадье, отвлекают и мешают сосредоточиться на делах.
Был уже восьмой час, небо начало темнеть, и стены офиса окрасил закат. Бредли устроился поудобнее в кресле и попыхивал сигарой.
Вдруг заурчало в желудке. Он был голоден, но за последнее время его отношение к еде сильно изменилось. Приготовление пищи как-то сразу превратилось в неприятную обязанность, и ничто не действовало на него столь удручающе, как вид кухонной раковины, забитой грязной посудой. У него появилась привычка питаться где-то вне дома. Чаще всего он садился за стойкой, а не в кабинете ресторана, так как в этом случае проще завести какой-нибудь доверительный разговор. Он наклонился и стряхнул пепел в корзину для мусора. Кресло жалобно скрипнуло. Он спросил:
— Когда собираетесь накрыть это место?
— В одиннадцать.
— Кто задействован?
— Эдди Оруэлл, Дэн Оикава. У нас десять патрульных автомобилей, пятнадцать полицейских в форме и два подразделения со служебными собаками.
— Думаю, более чем достаточно.
— Но там и территория более трех четвертей акра, — заметил Уиллоус.
Вечерние тени сгустились, и стекла офиса окрасились в пурпурный цвет. Бредли впервые ощутил, что он вдвое старше Клер Паркер. Через три дня ему исполнится шестьдесят.
— Может быть, я тоже поеду с вами, — сказал он неожиданно. — Просто так, прогуляться.
Уиллоус взглянул на Бредли.
— Надеюсь, вы не будете возражать.
— Конечно, нет, — ответила за Уиллоуса Паркер.
На улице Бланк и бульваре Чанселлор был разворот, используемый автобусами университета Британской Колумбии, которые шли к Десятой авеню. Вокруг стояли тридцатифутовые кедры.
Тут же ожидали десять патрульных машин и один закрытый фургон. Уиллоус держал план операции в секрете, даже от команды участников.
А план был достаточно прост.
Дом Гэри Силка имел два входа, парадный и задний. Был вход на восточной стороне, который вел в цокольный этаж.
Единственный выход из дома на корты для сквоша был через застекленную галерею.
Уиллоус собирался поставить четверых полицейских у передней двери, троих у задней и двух у входа в цокольный этаж. Группы из трех полицейских плюс констебль с собакой должны находиться перед домом и позади него, у садовых ворот. Уиллоус и Паркер берут с собой четверых и входят в дом. Один из детективов, Оикава, вооружен винтовкой.
Уиллоус еще раз проверил все и убедился, что переносные радиотелефоны «уоки-токи» в порядке и настроены на одну частоту.
— О'кей. Можем отправляться.
Колонна машин выехала на автобусный разворот. Дом Гэри Силка с видом на океан был в полумиле отсюда. Машины будут там через несколько минут.
Дом Гэри Силка на южной стороне улицы был окружен подстриженной изгородью из самшита.
С обеих сторон от чугунных ворот высились гранитные столбы с натянутой на них сеткой. Ворота управлялись электроникой. Но не было нужды нажимать большую желтую кнопку: ворота были открыты.
— Похоже, нас ожидают, — сказала Паркер.
— Будем надеяться, что нет. — Уиллоус опустил стекло машины.
Они ехали по дорожке к дому, и звук гальки под колесами казался чересчур громким. Дорожка вилась между купами невысоких, искривленных деревьев. Низкие светильники, похожие на грибы, были расставлены без системы и освещали низ стволов деревьев.
Дом располагался в сотне футов от улицы. Все окна дома светились. Входная дверь была распахнута, и свет из нее лился на наружные ступени.
Три машины остановились на подъездной дорожке. Уиллоус выключил двигатель. Сзади захлопали дверцы машин. Было слышно, как Оикава проверял действие затвора винтовки. Слышались приглушенные голоса. Люди веером разбегались по двору, и темнота тотчас поглощала их.
Паркер держала в руке пистолет. Уиллоус двинулся к дому. Поднялся на просторную террасу. Увидел два больших горшка, в которых рос плющ. Здесь стояли белые стулья и раскачивалась белая скамья, подвешенная к потолку на цепях. На ней лежала девушка, казалось, она спала.
Паркер подошла и взглянула. Глаза девушки были раскрыты, зрачки расширены. Она была в темно-коричневых брюках и блузе с оранжевой отделкой.
