Ознакомительная версия.
И в ответ на эти слова старший лейтенант милиции, храбрая женщина, участвовавшая в задержаниях преступников, видевшая кровь и смерть, зарделась, как влюбленная первокурсница.
…Женская суть Гали Романовой снова взволновалась от совсем незначительного предлога. Случайная встреча. Неказистая шутка с намеком. А в Галиной памяти уже всплывала сочинская командировка…[20]
Вопреки своей основательной, даже несколько строгой внешности Галочка была влюбчива — любила она вариться в варенье этих влюблений, которые в большинстве случаев кончались ничем, о которых зачастую просто не догадывались их объекты. Вряд ли тогда, в период напряженной работы, когда они вместе бились за спасение заложников, Денис мог что-то заметить. Но сама Романова ловила себя на том, что нередко поглядывала без особенной служебной надобности в сторону Дениса Грязнова. Дениса, именно такого — рыжего, худого, по-мальчишески слегка нескладного, словно за все годы взрослости он так и не научился обращаться со своими слишком длинными руками и ногами, и по-мальчишески гармоничного, когда обнаруживалось, какими чуткими и умелыми могут быть эти руки. Дениса, который во имя победы над преступниками отваживается на рискованные поступки. Дениса, постоянно перезванивающегося с Москвой, с далекой московской Настей, чью стройную красоту Галя мимоходом узрела на фотографии…
А теперь он сам вроде бы не прочь пофлиртовать. А как же его манекенщица, или кто там она была?..
Они шли пешком, рука об руку. Денис пояснил, что в курсе дела, которое ведет сейчас Александр Борисович. И сам рассказал, не вдаваясь в подробности, отчего его «Глория» заинтересовалась информационными технологиями и каким образом вышла на преступный триумвират. В свою очередь Галя не стала скрывать, что ездила на встречу с Данилой Гончаром и зафиксировала его показания по пребыванию в Ганновере. Ничего нового он, разумеется, не сообщил. Да, встречался на выставке с бывшим научным руководителем несколько раз, но потом, мол, пути их разошлись.
Расходились и пути Дениса с Галей. Девушка торопилась на службу, а Грязнову необходимо было вернуться в «инновационную фирму». А потом, скорее всего, ему же придется и в фирму Глущенко заезжать.
Но он все оттягивал прощание. Потому что почувствовал вдруг, как хорошо ему рядом с этой милой и надежной девушкой. Просто хорошо и покойно…
— Галочка, что мы все о делах, а? Может быть, нам отдохнуть тоже вместе? Ты ведь не все вечера занята? Сможем мы завтра встретиться? Я хочу угостить тебя ужином в уютном ресторане. Не откажешь?
Галя вынула авторучку и черкнула несколько цифр на клочке бумаги, обнаруженном в сумочке.
— Это мой телефон. Позвони мне, пожалуйста, заранее, чтобы я успела собраться.
— Ты прелесть, Галь. Я непременно позвоню. До завтра?
— До завтра, Денис.
2
Крупный, грузный, бородатый человек в свободном свитере вразвалочку вышел на Трубную площадь и огляделся. У таблички с номерами маршрутных такси перетаптывались человек пятнадцать. Мужчина вздохнул и не спеша побрел по Рождественскому бульвару. Время позволяло. К тому же следовало учесть дамскую натуру: Рыжая Стерва вряд ли появится точно в назначенный срок. Размышляя о чем-то, Макс миновал и Сретенский бульвар. А, выйдя на Чистопрудный, нашел грязную скамейку под деревьями в стороне от центральных дорожек и взгромоздился на нее с ногами. Сел на спинку, так, как любят сидеть тинейджеры, и стал ждать.
— Максим?
Да, это была она. Странно, но оказалось, он все еще помнит ее голос. До сих пор по-девичьи высокий, но в то же время с грудными хрипловатыми нотками.
— Белка!
Изабелла, завизжав, бросилась ему на шею.
— Господи, Максим, как здорово, что ты нашелся! Огромный, бородатый! Я бы не узнала тебя, если бы не глаза…
— А ты почти не изменилась. Я твое фото в «жж» увидел и сразу тебя вспомнил.
— Почему ты перестал писать?
— Я же только вчера писал.
— Нет, не теперь. Тогда.
— Я перестал? Это ты. Нет, не ты. Просто очередное письмо вернулось с пометкой «адресат выбыл».
— Мы переехали. Но я писала тебе и с нового адреса.
— А я ничего больше не получил, — поскучнел Максим. — А потом я и сам уехал.
— Вот так случайно и расходятся люди, — резюмировала Изабелла.
— Но так же случайно и встречаются, — заметил Максим. И оба радостно захохотали.
Они часто смеялись в этот вечер.
Перебивая друг друга, начали взахлеб рассказывать, как жили все это время. И казалось уже, что они только вчера расстались. И все друг о друге все равно знали…
Изабелла увлекалась все больше. Говорила и не могла остановиться, будто бы хотела наговориться сразу за все годы, что они были в разлуке. А Макс, напротив, как-то примолк. И отзывался двумя-тремя словами, будто нехотя.
«Знаешь, — спрашивала Изабелла, — каким был бы самый большой „смартхаус“, где работала бы моя система? Это большой жилой дом или даже общежитие для студентов. И одновременно как бы исследовательская лаборатория. Чего там только не будет: настраиваемый микроклимат, противопожарная система, охранная система, опознающая жильцов по лицу, адаптивное освещение, датчики движения, следящие, кто из аборигенов отправляется спать, и позволяющие компьютеру определять, когда им необходимо просыпаться, и разбудить в нужное время. По звонку будильника автоматы будут готовить индивидуальные завтраки. А стоит кому-то начать насвистывать мелодию, как стереосистема начнет тихонько наигрывать свистуну исполняемую песенку…» — «Неужели такое возможно в наше время?» — удивлялся Макс, теребя бороду. «Конечно, — веселилась девушка. — Я собственными руками писала программы для подобных автоматов». — Почему же теперь не пишешь? Вон ведь как самой интересно». — «Ну почему, почему? Пришлось уйти на другую работу. Там и платят больше. И вообще». — «Понятно. Но хоть интересно?» — «Интересно, в общем. Тема-то знакомая — базами данных занимаюсь. Я ведь чуть диссертацию не защитила по этому направлению». — «Молодец ты, Белка. — Макс всматривался в ее лицо. — Я помню, какая ты настырная еще в школе была». — «Неужели вправду помнишь?» Изабелла льнула к его плечу, остро желая ощутить себя той смешной девчонкой из пятого, кажется, класса, у которой сердце замирало и проваливалось в пятки, когда статный девятиклассник с длинными волосами бросал на нее искристый взгляд и приветливо улыбался.
«А помнишь, как нас искали в зимнем лесу? Ну когда я после уроков хотела тебе поляну показать». — «Это когда я мизинцы на ногах приморозил?» — «Ага. Я знаешь как тогда боялась? Волки ведь выли». — «Да ты что? Какие волки у самого поселка?» — «Выли-выли! Только ты меня тогда и спас». — «Так уж и я. Меня самого спасали. Хорошо, что нашли. Темень ведь была. Могли и замерзнуть. Растирали, помню, „ликером-шасси“, благо половина поселка военный аэродром обслуживала. И внутрь дали. Помнишь?» — «Нет». — «Откуда тебе помнить? Ты хлебнула — и сразу же на полтора дня отрубилась. Спала. — Макс усмехнулся. — Малявка ведь была. Даром что ладненькая». — «Неужели замечал все-таки? Да я и сейчас ничего», — повертелась соблазнительно. «Ничего. Еще как ничего, — кивал бывший прекрасный принц. — Ты только хорошеешь». — «Ну а ты? Ты-то как?» — «А что мне сделается? Сейчас вот коллега тебе почти. „Администрю“ сеть в небольшой частной конторке. Работа не пыльная. Остается время, чтобы по Интернету побродить. Да ты все про меня в „жж“ читала». — «Да, интересовалась. Ты же все с программистами тусуешься, с хакерами. Вроде бы дельные вещи советуешь — волокешь, значит. А платят-то как?» — «Мало, разумеется». — «Ну так ведь сколько ни плати — все равно мало…»
— Знаешь, Макс, у меня, возможно, будет к тебе предложение. Но не сейчас. Погодя немножко. А сейчас, может, пообедаем вместе? Или это уже ужин у нас?
— Конечно, Белка. Давай я тебя угощу. Все-таки на то, чтобы девушку накормить, я зарабатываю…
Ужинали они в небольшом уютном кафе, стилизованном под шестидесятые годы прошлого века. По стенам висели портреты членов Политбюро ЦК КПСС. На стенах — коврики с лебедями, а на полках стояли фарфоровые слоники и китайские божки с раскачивающимися головами.
Кормили тоже ностальгическим — борщом со сметаной, котлетой или бифштексом с пюре, компотом из сухофруктов. Причем приготовлено это было мастерски. И люди приходили сюда именно вкусно поесть вот этого — почти забытого. И почти никто не заказывал европейских разносолов, хотя и они в заведении были.
Пили водку. Макс как-то поскучнел. А радость Изабеллы потихоньку переросла в пьяную эйфорию.
— Слушай, Максик, хочешь быть богатым? — И она некстати захихикала.
— Почему нет?
— Я смогу тебе помочь. Понимаешь, по-настоящему богатым. Только пока это — тсс! — секрет!..
Ознакомительная версия.
