– Все ясно, мы люди русские, – согласно кивнул официант. – Что будете пить? Водка? Шампанское?
Тулин взглянул укоризненно и не ответил.
– Желаете девочку? Не подумайте плохо, проституток не держим, для настроения, для беседы. Брюнетку, блондинку?
– Умную. Жох ты, Анатолий, тогда накрывай на двоих.
– Понял. – Официант поклонился более уважительно, отступил, лишь затем повернулся спиной.
Он закрыл собой практически всех немногочисленных гостей. Тулин быстрым движением достал прилепленный к щиколотке пистолет, положил за штору на батарею отопления. Тут же подошла молодая, со вкусом одетая женщина, протянула холеную руку, сказала:
– Здравствуй, солдат, меня зовут Вера.
Тулин отодвинул для нее стул, руку не поцеловал, лишь мягко пожал.
– Здравствуйте, прошу. Я пью водку, вам заказать…
– В казарме пьют водку. – Вера обладала великолепной фигурой, кукольным личиком манекенщицы и цепким взглядом.
«Стопроцентный агент Лялька, – решил Тулин. – Конечно, все девчонки стучат, а она агент, выполняет и специальные задания».
– Вы не представились, хотите, чтобы я вас звала солдатом?
– Мне нравится, но для разнообразия можете обзывать меня Виталием.
Подлетел официант, мгновенно накрыл стол, наполнил рюмки и фужеры, удалился.
Выпили за знакомство, закусили. Тулин поглядывал на соседку с улыбкой и помалкивал.
– Вы всегда молчаливый? – спросила Вера.
– Обычно. Сейчас вспоминаю, когда последний раз сидел за столом с красивой женщиной.
– Сидели или воевали? – Вера по-хозяйски наполнила рюмки.
– Сначала одно, потом другое. – Он приподнял рюмку: – Здоровья, – и выпил.
– А кто вам подсказал, каким одеколоном следует пользоваться?
– Продавщица. – Разговор Тулина смешил, он видел, девице никак не удается выехать в нужном направлении.
– На работу уже устроились?
– Таксист.
– Вам не идет, – Вера поморщилась. – Вам даже персональным шофером быть не к лицу.
На сцену вынесли стул, появился гитарист.
– Фу, сколько ни говори, – Вера дернула плечиком, – снова «Четвертые сутки пылают станицы…».
– Хорошая песня, я слышал, – возразил Тулин.
– У каждого человека должна быть своя песня. Мы с вами не дворяне, а уж человек, который сейчас придет, так вообще без роду и племени. – Вера снова налила и быстро выпила. – Какого черта ты сюда приперся?
– Не по охотке же, дело, – ответил Тулин, наблюдая за соседкой, пытаясь определить, сколько в ней водки и сколько наигрыша.
– Какие у тебя здесь могут быть дела? Ты же приезжий.
– Родился и жил в Москве, пока Родина и Судьба не отозвали. Сейчас не приезжий, а вернувшийся. А вы, Вера, больше не пейте, не люблю пьяных женщин, – равнодушно сказал Тулин.
– Ах, мы какие! С характером! Ну, извините, солдат.
– Пожалуйста. – Тулин решил переходить в наступление: – Вера, вы умная, порядочная женщина, и, раз со стола Якова Семеновича едите, негоже его перед чужим человеком хаять.
– Вы знакомы? – довольно искренне удивилась Вера, хотя прекрасно понимала, раз человек сегодня сидит в ресторане, значит, не с неба упал.
– Нет, незнаком, но слышал, мне его личность в зоне ребята нарисовали.
– Незнакомы, – протянула Вера. – Так, может, Лялек вас еще и выгонит!
Тулин неожиданно вспомнил полковника Гурова, его любимую присказку и ответил:
– Это вряд ли.
Гитарист ударил по струнам, запел:
Четвертые сутки пылают станицы,
Горит под ногами родная земля!
В зал вошла группа мужчин и вразнобой подхватила:
Раздайте патроны, поручик Голицын,
Корнет Оболенский, седлайте коня…
Песня сбилась. Несколько мужчин, пришедших ранее, поднялись из-за стола, подошли к авторитету, который ничем от прибывших не отличался. Однако известно, короля играет свита, и Яков Ямщиков шествовал к столу в некотором вакууме. И пока он не сел, остальные почтительно стояли. После небольшой перебранки все разместились за главным столом. Началась обычная гулянка, не слишком непристойная, но и не тихая.
– Что-то вы совсем притихли, солдат! – сказала Вера, попала ее громкая фраза на короткую паузу, какие порой возникают в любом застолье.
– Верка! – позвали с главного стола.
– Девушка замуж собралась, а ты ее компрометируешь.
– Как это замуж? – возмутился Лялек. – Мы еще не развелись. Два мужа – дело подсудное.
Смех и соленые реплики вконец развеселили подвыпившую публику.
Тулин не видел бригадира, но чувствовал на себе его внимательный взгляд. Георгий наполнил рюмки и, стараясь говорить спокойно, спросил:
– Как же вы, Вера, при живом муже к столику подсаживаетесь? Люди не поймут и мне больно сделают.
– Врет, паскуда! Мы неделю как в разводе. Он меня пьяным дружкам в койку совал, я ему по щекам нахлестала.
– Да он вроде забыл, – ответил Тулин, решая, хватать пистолет или это дело бессмысленное.
С рассуждениями своими он опоздал, бригадир шептался с Ляльком, три амбала, стоявших в дверях, уверенно пересекли зал.
– Нехорошо, Вера, – Тулин поднялся навстречу охранникам.
– Мент ссученный, – плюнула ему вслед Вера.
Из зала вышли спокойно, когда миновали портьеры, Тулин сделал короткий шаг в сторону, и рукоятка пистолета миновала голову, скользнула по плечу.
– Вы ошиблись, ребята! – Тулин поднял руки. – Вот он я. Куда торопиться, разберитесь.
Его втолкнули в кабинет директора, Тулин интуитивно увернулся, удар, направленный по почкам, скользнул мимо.
– Погодите, успеется! – входя в комнату, сказал бригадир. – Георгий, каким образом ты здесь нарисовался? Да еще в таком классном прикиде?
– Так ведь и ты, бригадир, тоже не в кирзовых сапогах, – ответил Тулин. – И скажи парням, чтобы не дрались, ничего путного не выйдет.
– Убьют тебя, кореш, чего тут путного, – но в голосе бригадира уверенности не слышалось.
– Убьют да убьют, и отдохнуть нельзя, – сказал, входя в кабинет, Лялек. – Ну-ка, умотайте все, ты, бригадир, останься.
Когда все вышли, Лялек сел, кивнул бригадиру:
– Скажи толком.
Тот рассказал, ничего не приврал, даже подмигнул Тулину.
– Ответишь на несколько вопросов, все образуется, пойдешь к Верке водку трескать, – сказал Лялек.
– Спрашивай, попробую ответить, – сказал Тулин.
– Да уж, попробуй, иначе совсем плохо получится. – Ляльку хотелось выпить, он злился, что пришлось уйти из-за стола.
Угадав желание хозяина, из-за портьеры протянули поднос с бутылкой, тарелкой с закуской и двумя стаканами. Лялек налил себе и выпил, а Тулин сказал:
– А ты не пугай, Яков Семенович, не с мальчиком говоришь.
– Ну-ну, – Лялек прожевал огурец. – На хер, спрашивается, ты весь день горбатился, коли у тебя бабки имеются?
– К твоему ресторану подход искал, – ответил Тулин.
Лялек с бригадиром удивленно переглянулись.
– «Подход» – слово-то ментовское, – сказал бригадир и взглядом спросил разрешения выпить. Лялек кивнул и повторил:
– Ну-ну, вход в кабак был в двух шагах от двора с улицы, чего же ты искал?
– Это второй вопрос? – поинтересовался Тулин.
– Ты не наглей, парень, ты пока неживой.
– «Подход» – слово не ментовское, а вот ты разговор ментовский ведешь. Хотел вопросы задавать? Двигай. Хотя можно и не спрашивать, твои интересы известны, сам отвечу. Как я узнал, что ты сегодня здесь ужинаешь? Как прошел? Отвечу. Я ни в ментовке, ни в ФСБ зарплаты не получаю, по профессии разведчик, а твои ужасные секреты вся улица знает. Я с пушкой прошел, твои вертухаи не трепыхнулись.
На Тулина мгновенно уставились два ствола.
– Врешь! Дай сюда!
– Щас! – Тулин цыкнул зубом. – Я не на митинге, чтобы ходить и флагом размахивать. И вообще, кончай базар, Яков Семенович, ты серьезный мужик, а я не к тебе и не по твою душу пришел.
Лялек негромко свистнул, в кабинет вошли трое, авторитет кивнул на Тулина, сказал:
– Человек бахвалится, мол, у него ствол при себе имеется. Если так, я вам не завидую.
Быстрые грубые руки обыскали Тулина.
– Пустой он, падла, – сказал один из охранников, явно старший.
Тулин без прыжков, выкриков и прочих прибабахов восточных единоборств влепил ему мощный правый боковой в челюсть, прежде чем мужик упал, успел выхватить у него из-за пазухи «узи», бросил на стол.
– Хозяин сказал, плохо будет, а его слово – закон. Я пришел по личному делу, Яков Семенович. С вашего разрешения я пойду закончу ужин, если у вас ко мне будут вопросы, всегда рад соответствовать.
Вера сидела за столом одна, никто не рискнул к ней подойти. Она абсолютно протрезвела, очень хотела выпить, но боялась, не зная, чем закончится разговор с ее мимолетным ухажером.
На шедшего через зал Тулина присутствующие старались не смотреть, пили мало, ели вяло, ужин походил на поминки.
– Так на чем мы остановились? – спросил Тулин, наполняя рюмки.
– Я испугалась, – прошептала Вера.
– Понятно. Я на вас зла не держу.
