Он посмотрел на Ребекку. Она прищурилась, и от ее подозрительного взгляда у Эша защемило сердце. Он понимал, что, когда вся правда выйдет наружу, огонек надежды угаснет окончательно и бесповоротно.
– Продолжай, – бесстрастно сказала она.
– Поскольку Клайв Додд сообщил, что Ной начал встречаться с Торой лишь три или четыре недели назад, я думаю, что это она рассказала Ною о том, что Джейк видел меня в тот день. Бог знает, почему эта тема вообще могла появиться на свет. – Эш сделал глубокий вдох. – Но это кое-что объясняет.
Казалось, Ребекка старается подобрать правильные слова, но в итоге она покачала головой и сказала:
– Ладно. Мне нужно поговорить с ней.
– Не делай этого без меня, хорошо?
Ее глаза вспыхнули, но он удержал ее взгляд.
– Пожалуйста, – попросил Эш. – Никуда не ходи и никого не расспрашивай без меня. Хотя бы до тех пор, пока мы не узнаем, что случилось с твоим автомобилем. Если это было злонамеренное действие, то преступник знал, что ты могла умереть вчера ночью. Тебе угрожает опасность.
– Я большая девочка, Эш. Если понадобится, то я смогу позаботиться о себе.
– Кто-то пытался убить тебя, Бекка. Они могут сделать это еще раз.
Ребекка отвернулась и облизнула губы. Очередной порыв ветра качнул автомобиль, и холод запустил тонкие щупальца из всех щелей и отверстий.
– Я хочу доверять тебе, Эш. Но я не могу отделаться от ощущения, что ты о чем-то умалчиваешь.
У Эша горело лицо. Он потянулся к ее руке в теплой перчатке, но Ребекка быстро отодвинулась и открыла дверь. Ветер ворвался внутрь, и Бекке пришлось крепко держать ручку, пока она выбиралась наружу вместе с вещами.
Охваченный внезапной тревогой, Эш перегнулся через пассажирское сиденье.
– Бекка, подожди…
Ребекка помедлила и обернулась. Ледяной ветер залетал в салон вместе с редкими снежинками. У нее уже слезились глаза и покраснел кончик носа.
– Что? – спросила она.
– Я… завтра…
– Что завтра?
Эш заколебался. Это было глубоко личное дело, возможно, никак не связанное с гибелью Ноя, и он сознавал, что его слова могут ранить ее еще глубже, чем все, что произошло раньше. Но наступил момент, когда не рассказать Бекке о том, что еще случилось между ним и Уитни, пожалуй, еще хуже, чем откровенность. Тем не менее все его существо противилось этому. Мысль о том, что придется заговорить и предать огласке то, что он держал в секрете уже более двадцати лет, была мучительной.
– Мы поговорим завтра, – наконец сказал Эш.
Ребекка окинула его взглядом и захлопнула тяжелую дверь. Через заиндевевшее окошко Эш видел, что Бекка еще секунду смотрела на него, потом отвернулась и зашагала к магазину.
Эш видел, как она остановилась перед входом в универсам, посмотрела на вывеску, потом вошла внутрь. Стеклянная дверь закрылась, но Эш еще смог заметить, что Ребекка направилась в одежную секцию.
Проклятье. Он с силой провел пальцами по волосам.
Это не могло хорошо закончиться, с какой стороны ни посмотри.
Глава 28
Ребекка обсушивала волосы полотенцем, стоя в купальном халате перед окном своей комнаты в мотеле. Стекла покрылись морозными узорами, и новые кристаллы нарастали на старые прямо у нее на глазах. Нечто похожее разрасталось и в груди, пока она смотрела на темную центральную улицу.
Новое снаряжение, приобретенное в универсаме, было разложено на кровати. Она не ожидала найти ничего особенно модного в магазине, который стоял на этом перекрестке, сколько она себя помнила. Так и оказалось. Но купленного хватит с лихвой: термобелье, шарф-труба, варежки, перчатки, теплые носки, фланелевые рубашки, шапка, пуховик и зимние ботинки. Сейчас ей были нужны теплота и функциональность.
Ребекка повесила полотенце на спинку стула, включила обогреватель и стала срезать этикетки с новой одежды.
Она натянула теплые шерстяные носки серого цвета с красной полоской наверху, за которыми последовали кархартские брюки с утепленной подкладкой, довольно жесткие и неуклюжие. На верхнюю половину комплекта термобелья с длинными рукавами Ребекка надела фланелевую рубашку. Досушив волосы феном, она сложила грязные вещи в мешок, предназначенный для прачечной мотеля. Двигаясь по комнате, Ребекка уловила свое отражение в зеркале и остановилась посмотреть еще раз. На нее смотрела старая Бекка – отголосок того ребенка, которым она когда-то была. Никакого макияжа. Фермерская одежда, предназначенная для работы под открытым небом. Это потрясло ее. Ощущая внезапное одиночество, как будто недавнее прошлое осталось позади, Ребекка потянулась к телефону и набрала номер Лэнса.
Звук его голоса должен вернуть ее к реальности.
Пока в трубке раздавались гудки, Ребекка повернулась к окну. Она слегка улыбнулась, когда представила Лэнса в безупречно обставленной квартире, с юридическими бумагами, разложенными на столе и на кофейном столике.
– Ребекка?
Его голос был едва слышен из-за шума: Лэнс находился в каком-то многолюдном общественном месте. Он заговорил громче:
– Эй, Ребекка, подожди минутку. Здесь слишком шумно; я найду место, где можно будет поговорить.
Она ждала, а он пошел искать более тихое место. На заднем плане она услышала отчетливый женский голос, обращавшийся к Лэнсу. Она знала, кто это. Хизер Уайтхолл, младший партнер в его юридической фирме.
– Прошу прощения. – Он вернулся к разговору. – Здесь у нас небольшое торжество; сегодня фирма выиграла дело.
За его спиной снова раздался женский голос.
Ребекка услышала, как Лэнс тихо ответил «я сейчас вернусь», вероятно прикрыв ладонью микрофон. Она испытала странное ощущение ускользающей перспективы, как будто ее связь с другим концом страны истончилась до нити, готовой лопнуть.
– Это была Хизер? – спросила Ребекка.
Лэнс немного замешкался, но пауза все равно была слишком долгой. Тогда Ребекка все поняла, как может понять только женщина, слишком долго игнорировавшая тревожные признаки.
– Да, мы все здесь собрались, – жизнерадостно отозвался он. – Но мне интересно, как продвигаются твои дела? Как ты там, держишься? Когда вернешься? Дата поминальной службы уже назначена?
Ребекка почувствовала, как замыкается в себе. Мир ее отца, пейзажи юности и ее собственные противоречивые чувства по этому поводу – все это не имело отношения к Лэнсу и к показным проявлениям его интереса. Ее прежняя часть, прежняя Бекка находилась здесь, в «Карибу-Лодж». Ее место здесь. Она должна была самостоятельно искупить вину перед отцом.
– Еще не знаю. Есть некоторые осложнения.
– Например?
– Я… мне просто нужно кое в чем разобраться. Его смерть была не слишком очевидной.
Лэнс уловил перемену в ее настроении.
– Хочешь, я приеду к тебе, Ребекка? Тебе нужно…
– Нет, – ответила Ребекка, сама удивившись неожиданной убежденности, прозвучавшей в ее голосе. – У меня все в порядке, правда.
Она снова услышала голос Хизер на заднем плане. Знакомое ощущение измены было похоже на холодный камень в животе.
– Я позвоню, когда у меня будут новости и даты, – бодро сказала Ребекка. – Поздравляю с выигранным делом.
– Ребекка…
Она повесила трубку, оцепеневшая и отчужденная. Какой-то момент смотрела на свое искаженное отражение в заиндевевшем оконном стекле. На улице стало еще темнее. Может быть, как и на душе.
Ее непостоянный любовник Лэнс спал с другой женщиной. Ребекке не следовало удивляться этому. Он предлагал ей замужество, но она не торопилась с ответом. А теперь отношения, о которых ей следовало бережно заботиться, безнадежно зачахли, и Лэнс начал зондировать почву в другом месте и обращаться к другим со своим желанием близости. Ребекке снова жестко продемонстрировали, что без внимания и заботливости, без настоящей любви любые отношения разрушаются. Они увядают и умирают.
Ребекка провела рукой по волосам. Что в ней было плохого? Как она дошла до этого? До неспособности полностью довериться другому человеку?
