– Договоримся, ребята?
Гуров не успел ответить. Заран стремительно, действуя только кистью, швырнул ему в лицо пачку сигарет. Дернулся назад и подхватил со стола початую бутылку вина. Ударил Крячко по голове, прежде чем тот успел вскинуть руку с оружием. Стас выронил пистолет, отшатнулся и схватился ладонями за голову. Заран юркнул вниз к упавшему оружию, но Гуров успел впечатать носок ботинка в подбородок законнику. Заран опрокинулся на спину. Теперь уже в Гурова полетела бутылка, расплескивая вокруг себя янтарные винные капли. Полковник отклонился и ударил Зарана еще раз. Ногой в живот. Дыхание со свистом вырвалось из уст вора.
– Сука! – Гуров навел на него ствол. – Лежи и не дергайся. Стас?
– Все в порядке, – Крячко оттер кровь с рассеченной скулы. – Ну или почти в порядке. Я в норме, Лева, в норме. Замочим козла? А?
– Не стоит, – Гуров опустил «штайр». – Его свои замочат. Нечего о такое дерьмо руки марать. Мало того что он крысятник, так он еще и стукач. Не забыл об этом, Заран?
Тот попытался подняться, но на этот раз ударил ногой Крячко. Стас попал по лицу законника, и Заран, издав хрюкающий звук, перевернулся на бок и сплюнул сгусток крови.
– Сволочи…
– Веди его в машину, Стас, – Гуров почувствовал, как по всему телу растекается усталость. Напряжение последних дней отступило. – Только не переусердствуй с мордобоем, прошу тебя. Оставь что-нибудь и будущим сокамерникам.
Крячко рывком поднял Зарана на ноги и почти волоком потащил его к выходу. Дождавшись, пока оба не скроются в полумраке холла, Гуров убрал «штайр» в наплечную кобуру и неторопливо двинулся по коридору к убитой Сове. Остановился рядом с телом и с минуту молча смотрел на него. Затем опустился на корточки и осторожно изменил положение убитой. Теперь ничто не мешало полковнику просунуть руку в боковой карман обагренных кровью брюк. Почему-то он был уверен в том, что найдет нужную вещь именно в нем.
Золотая печатка хранителя с фигурными вензелями легла в ладонь полковника Гурова. Он зажал ее в кулаке и поднялся.
Орлов нервно поерзал на стуле, чувствуя, как ему под лопатку впиваются пуговицы от висящего на спинке пиджака. Стрелки настенных часов показывали половину десятого вечера, но генерал находился еще на рабочем месте. Он и так провел весь день в напряжении, принимая на себя шквал телефонных звонков от вышестоящего начальства. Волна, поднятая через свои связи в органах вором в законе Инжиром, была резво подхвачена после сегодняшней стрельбы у «Брогсбера», в результате которой погиб один из сотрудников Главного управления уголовного розыска. Операцию по задержанию Петровского в целом можно считать провальной. К такому мнению склонялся не только Орлов. А Гуров и Крячко упорно не отвечали на его звонки, оставляя генерала в неведении, как продвигается расследование.
Оба сыщика появились в начальственном кабинете лишь двадцать минут назад. Усталые, но довольные. Хотя Орлов уже и сам знал из иных источников о последних событиях. О гибели Селиванова и Ставской. И об аресте Бутуева. Крячко лишь добавил яркие мазки к общей картине, коротко посвятив генерала в детали. Гуров больше молчал, откинувшись в кресле напротив орловского стола, и попыхивал зажатой в зубах сигаретой.
– Так что, выходит, мы вообще напрасно бились с этим делом как рыбы об лед, – подвел итог собственному рассказу Станислав, вытягивая вперед ноги и складывая ладони на затылке. – Зарана никто и не думал убивать. То есть Битюг, наверное, хотел, но… Вряд ли когда-либо отважился на такой рискованный шаг. Тип он, конечно, отмороженный – это ясно как день. Да и больной к тому же. Но котелок у него все-таки не совсем дырявый. А Заран очень ловко ухватился за ситуацию. Война с заезжими отморозками, перестрелки, трупы как с той, так и с другой стороны. Пока в машине ехали, я его еще слегка дожал на эту тему, и он весьма неохотно, но выложил мне свои потаенные козыри. Дескать, обуть законников давно планировал и девчушку себе завел молоденькую только для отвода глаз. С целью потом разыграть жертвенную пешку. А тут такая оказия…
– Ну а о том, что он был тайным информатором? – спросил Орлов.
– Да никто об этом не знал, Петя, – Крячко поморщился. – Совершенно в стороне и к делу не имеет ни малейшего отношения.
– Ты с ним будешь встречаться? – впервые с того момента, как переступил порог генеральского кабинета, Гуров разомкнул губы.
Орлов перевел на него взгляд. Полковник вынул изо рта сигарету, пустил в сторону густую струю дыма и, наклонившись к столу, загасил окурок в хрустальной пепельнице.
– С кем?
– С Зараном.
– Нет. А зачем? – Орлов вновь сменил положение тела, почесал под лопаткой и раздраженно мазнул взглядом по собственному пиджаку. – Заран теперь для меня карта отработанная. Что с него возьмешь? Засветился он и так по полной программе. Воры ему не простят такой подляны. Так что тут, если бы даже мы того и захотели, Бутуеву помочь не сможем. Не убережем его от расправы.
– И не нужно, – ввернул Крячко.
– Не нужно, – согласно кивнул генерал. Каждому свое, как говорится.
На несколько мгновений в кабинете повисла тишина. Орлов рассеянно подергал себя за нижнюю губу. Гуров с трудом подавил усмешку. Он знал, о чем собирается спросить его старший товарищ, но не решается и искусственно тянет время.
– Лева… – Орлов не стал смотреть подчиненному прямо в глаза. – А печатка?.. Вы нашли ее?
Гуров молча сунул руку в карман, достал драгоценную реликвию воровского сообщества и, ни слова не говоря, положил ее на стол перед генералом. Печатка заманчиво блеснула в свете большой плоской люстры под потолком. Орлов подцепил ее большим и указательным пальцами. Подслеповато поднес поближе к глазам. Всмотрелся.
– Красиво, – протянул он, по-прежнему избегая встречаться взглядом с подчиненными. – Красиво выполнено. И при этом весьма оригинально. Копия, конечно? Да?
Гуров кивнул.
– Но искусная копия, – сказал он, дав возможность Орлову еще с минуту полюбоваться на вензеля. – Россия никогда не получала ни одного из оригиналов перстней Бювереля. Как-то проигнорировали западники российский синдикат в этом вопросе. Однако ценность печатки не стала от этого меньше.
– Да, я знаю. – Орлов театрально откашлялся и отложил печатку в сторону с таким видом, будто от нее могла исходить какая-то зараза. – Мне уже позвонили…
– Можешь не продолжать, – Гуров решил облегчить задачу товарищу. – Мы и так все прекрасно понимаем, Петя. Иначе и быть не могло…
– В каком смысле? – встрепенулся Крячко. – Вы о чем?
Гуров повернулся в его сторону.
– Печатку придется вернуть Инжиру, – почти по слогам произнес он, наблюдая за тем, как каменеет лицо напарника.
– Это еще зачем? – Глаза Крячко недобро сузились. Он переводил взгляд с Гурова на Орлова и обратно, все еще надеясь, что коллеги его просто-напросто разыгрывают. – С каких это пор мы подвязались сотрудничать с воровским сообществом?
– Это не мы, Стас, а те, кто над нами, – Орлов указал пальцем на потолок. – Мне уже за последние полтора часа плешь на голове проели. Печатку придется вернуть, и точка. Никто даже объяснений не удосужился дать по этому вопросу.
Генералу стало заметно легче говорить, когда он осознал, что не придется сталкиваться лбами с Гуровым. Полковник принял его позицию и не осудил. Во всяком случае, во всеуслышание.
– А если сказать, что у нас ее нет? – Крячко слегка сбавил обороты.
– Тогда придется найти. Вы были последними, кто видел Сову живой. Дело однозначно повесят на нас.
– Ладно, – Стас обиженно надулся. – Я все понял. Вернуть – значит вернуть. Черт с ними со всеми.
На столе Орлова зазвонил телефон. Он неторопливо снял трубку. Гуров и Крячко молча наблюдали за генералом, но тот так и не произнес ни слова. Только слушал невидимого собеседника. Через минуту он опустил трубку на прежнее место.
– Заран повесился в камере.
– Или его повесили, – ввернул Крячко.
– Возможно.
– Этого следовало ожидать, – Гуров вальяжно раскурил новую сигарету.
