много работает – это, в понимании Калле, почти приравнивалось к супружеской измене, – что шеф для нее важнее мужа, что она скучна, совсем не интересуется сексом, и вот теперь еще – параноидально ревнива.
Жена фон Поста посмотрела на свои руки. Теперь это не были руки молодой женщины. Кожа вокруг обручального кольца стерлась.
«Калле ненавидит меня и Ребекку Мартинссон по одной и той же причине, – догадалась она. – Он середняк, и я устала делать вид, что это не так, – перед мальчиками, перед друзьями». В последний раз, когда ей прибавили зарплату, она ничего не сказала мужу. Подобные новости никогда его не радовали.
Небольшая очередь перед дымящейся вафельницей окончательно повергла ее в тоску. Где-то внутри разверзлась пустота.
– Я хочу развод, – сказала жена Карла фон Поста.
Не настолько громко, чтобы кто-нибудь мог услышать. Калле все еще смеялся и болтал с кем-то возле столика с соками. Но сама-то она слышала, как это прозвучало. Совершенно спокойно, хотя и грустно.
* * *
В пятнадцать минут двенадцатого все собрались в отделении. Кофейная машина урчала, как электродрель, призывая «наслаждаться» каждого, кто к ней подходил.
Анна-Мария приветствовала коллег, после чего слово взяла Ребекка Мартинссон. Начала с Хенри Пеккари, просветила насчет методов Берка и Хэра.
– Когда мы со Свеном-Эриком ездили на остров, я встретила соседку Хенри Пеккари Мерви Юханссон. Утром дочь Мерви нашла ее в снегу за сараями. Старушка потеряла сознание и сильно замерзла, но жива. Чего не скажешь о двух других, кого обнаружили примерно там же.
Ребекка запустила небольшое слайд-шоу. На белом экране четко вырисовывались две мертвые женщины в снегу. У обеих длинные светлые волосы, темные у корней. Лицо одной выглядит как после жестоких побоев. Рука неестественно вывернута. Пуховик разодран. У другой лица нет вообще, а из одежды – лишь легкая блузка с леопардовым принтом, на ногах – кроссовки.
– Не похоже, как видите, чтобы они прогуливались на свежем воздухе, – заметила Ребекка. – Фотографии сделали сотрудники «Скорой помощи». Ближайшее отделение полиции – в Карунги, они не могли прибыть на место раньше чем через час.
– И что с ними случилось? – Анна-Мария Мелла кивнула на женщин.
– Это птицы глаза выклевали? – спросил Карзан Тигрис.
– Разумеется, мы подождем результатов медэкспертизы, – ответила Ребекка Мартинссон, – но уже сейчас можно исходить из подозрения на убийство.
Она рассказала о том, что уже предприняла в отношении расследования. Анна-Мария отметила про себя, что Ребекка хорошо держится – ни одного лишнего слова, как проповедник на кафедре.
– Насколько это может быть связано с убийством Хенри Пеккари? – спросил Томми Рантакюрё.
– Такое вполне возможно, – сказала Ребекка. – Когда мы осматривали дом Хенри Пеккари в связи с трупом в морозильнике, Свен-Эрик Стольнаке обнаружил длинные светлые волосы в душевой. Мы дождемся результатов проверки, разумеется, но очень похоже, что это кто-то из них.
При упоминании Свена-Эрика по аудитории прокатился неслышный вздох облегчения. Улике, которую нашел Свемпа, можно доверять.
– И еще, – продолжала Ребекка. – В комнате на втором этаже лежали матрасы. Конечно, Свен-Эрик, Бёрье Стрём и я хорошо там наследили. Но мы ведь думали, что Хенри Пеккари умер своей смертью, а у убийства Раймо Коскелы истек срок давности.
Ребекка вздохнула; ее щеки надулись, как два маленьких воздушных шара.
– Для криминалистов, конечно, это слабое утешение, – закончила она. – Они будут нами недовольны, но это я беру на себя. Это ведь я привела остальных на место преступления.
– Как только дождемся информации о телефонных разговорах Хенри Пеккари, сможет ли кто-нибудь…
– Я! – Фред Ульссон поднял руку, как школьник на первой парте.
– А кто займется информацией о женщинах, которые числятся пропавшими на сегодняшний день?
В воздух взлетела еще одна рука.
Ребекка прошлась по списку того, что нужно сделать. Расписала все на доске, отметив против каждого пункта инициалы ответственного.
– Анна-Мария, – обратилась она к Мелле, – я заказала вертолет. Переходить реку по льду опасно для жизни. Не хочешь взять кого-нибудь и осмотреть место убийства?
Осмотр места убийства – самая важная работа. И самая интересная. Поиск улик. Беседы с криминалистами. Анна-Мария оценила этот жест.
Мелла и Мартинссон улыбнулись друг другу. «Небольшая размолвка, – говорили их глаза, – мы оставили это в прошлом». Анна-Мария знала, как измучила Ребекку возня с балансом. А та догадывалась, каково приходится Мелле с новыми сотрудниками. Анна-Мария решила, что непременно предложит Ребекке пообедать вместе, как только представится случай.
– Не составишь мне компанию, Томми? – Мелла повернулась к Рантакюрё, имея в виду осмотр дома на острове.
– С удовольствием, – согласился Томми Рантакюрё, – вот только куплю снюса [27]. Без него прогулка по турнедальским лесам – сплошные финские проклятия.
Полицейские рассмеялись.
«От щенка до правой лапы альфа-самки», – так обозначила про себя Ребекка карьеру Томми Рантакюрё в следовательской группе.
– А что там с этой бабушкой… Мерви, кажется? – вспомнил Карзан Тигрис.
– Мерви Юханссон, – кивнула Ребекка. – У нее воспаление легких и вообще довольно тяжелое состояние. Будем надеяться, что она выберется. Выслушаем ее, как только сможет говорить. Я должна проинформировать и родственников Хенри Пеккари, разумеется.
* * *
Рагнхильд Пеккари не спеша позавтракала. Потом прочитала газету от начала до конца и протерла кухонный стол. Насухо вытерла тарелки и столовые приборы. Больше делать было нечего. Квартира выглядела пугающе чистой.
Она позвонила Улле – и после нескольких вступительных фраз напомнила, что надо бы организовать похороны.
– Делай как знаешь, – ответил Улле. – В этом я полностью полагаюсь на тебя.
«Интересно, как это бывает у других? – спросила себя Рагнхильд. – Разве у людей не принято делиться друг с другом воспоминаниями?»
– Я пошлю парня заниматься его жильем, – продолжал Улле. – Хотя… там ведь одни развалины?
– Да, – подтвердила Рагнхильд.
«Вот, значит, как, – подумала она. – Решил купить меня ни за грош. Что ж…»
Она вспомнила про снежный мост на порогах.
«Парень» был старший сын Улле, Андерс. Тот, что менял машины через год и путешествовал с семьей за границу, где не упускал возможности стянуть при случае пакетик сахара в дорогом ресторане.
– Если это всё,
