– Участковый Пугачев имеется? Дай-ка ему трубочку, командир.
– А кто его спрашивает? – голос был молодой, уверенный. – Майор в отделении...
– Командир, покличь Пугачева, нужен, – Гуров решил потрафить молодому и продолжал тягуче: – Ты же опытный мужик, командир.
Гуров услышал, как кличут Пугачева, улыбнулся.
– Ну, слушаю, – участковый жевал и закашлялся.
– Емельян, извини, Гуров беспокоит. Я в своей конторе, надо ехать.
– Полагаешь, вдвоем веселее, чем одному?
– Ты возьми с собой еще пару ребят, глянь по переулку, увидишь незнакомую машину с людьми, не подходи к ней.
Все предосторожности оказались излишними, никто Гурова не поджидал, он проверил свою машину, спокойно отъехал. Сыщик не сожалел о перестраховке, и стыдно ему перед майором и двумя оперативниками, которых он напрасно побеспокоил, не было абсолютно. Если они оперативники, так поймут, а если фрайера с удостоверением и пистолетом, так пошли они к чертовой матери.
Он позвонил в машину, сказал, чтобы ждали на 4-й Парковой у дома пять, и поехал в Измайлово.
Судя по номеру, с которого звонила Елена, она находилась в районе проспекта Вернадского, значит, сыщик приедет раньше, придется ждать, возможно, ждать напрасно, он уже давно относился к подобным ситуациям философски. Либо смирись, либо меняй профессию.
Он оставил машину на Первомайской, прошелся до угла, людей на улице было мало, Гуров остановился, пригляделся, прошагал мимо дежурной “волги”, казалось, что водитель дремлет, но когда Гуров поравнялся, фары мигнули. Он завернул во двор, словно ходил тут ежедневно, сразу нашел нужный дом и подъезд, поднялся на последний этаж на лифте, спустился ножками и только устроился на детской площадке, предвкушая, как промерзнет в такую сырую погоду, как во двор въехали “жигули” Елены. Сыщик сдвинулся за дерево, когда Елена выходила из машины, в салоне зажегся свет, она приехала одна, если только сопровождение не осталось на улице. Пока Елена запирала машину, он успел нырнуть в подъезд, подняться на этаж выше. Лифт ушел вниз, затем поднялся наверх. Убедившись, что Елена прибыла одна, Гуров легко сбежал по ступенькам.
– Лев Иванович? – Елена выронила ключи. Гуров не бросился их поднимать, взглянул на лестницу, лишь убедившись, что там никого нет, подал ключи, посмотрел женщине в глаза и сказал:
– Да черт с ним, с рестораном, согласен выпить кофе у вас дома.
– Я девушка строгих правил, уже поздно, – Елена старалась говорить уверенно, но голос срывался, ключ не попадал в замок.
– А никто не видел, значит, ничего и не было. Где свидетели? – Гуров с улыбкой наблюдал, как женщина нервничает и не может справиться с замком.
– Дорогая Елена Владимировна, алкоголь – яд, слава богу, доехали благополучно в таком состоянии, – Гуров видел, что женщина абсолютно трезва, от нее даже не пахло.
Он взял у нее ключи, открыл дверь, пропустил вперед, вошел следом, накинув цепочку.
– Я знала, что вы наглец и ловелас, но такого не ожидала! – Елена неловко качнулась. – Мне необходимо принять душ. Кофе вы найдете на кухне, вы же сыщик.
– Обязательно, – он помог хозяйке освободиться от плаща, участливо поддержал под локоток, даже сочувственно вздохнул, прикрывая за “выпившей” женщиной дверь ванной.
“Неужели мадам приняла мою игру за чистую монету? – думал Гуров, проверяя запор входной двери, переложил “вальтер” в карман брюк, снял пиджак и пошел на кухню варить кофе. – “Если с пьянкой она начнет валять дурака, придется объяснить, что ошиблась адресом”.
Он зажег конфорку, поставил чайник, отыскал банку кофе, вышел в прихожую, слушал, как льется вода, значит, мадам на самом деле принимает душ. Гуров осмотрел современно обставленную однокомнатную квартирку, подумал, что большими деньгами здесь и не пахнет, достаток, но не более того. А человеку, тем более женщине, удержаться трудно. Светлый палас застилал пол, чувствовалось, мебель куплена год или два назад, полукруглый диван, журнальный столик, два креста, модно, но не шикарно, у дальней стены тахта, застланная ворсистым пледом, закрытый шкаф, застекленный сервант с посудой, телевизор, видео, скромный двухкассетник. Кухня – иное дело, белая с никелем, казалось, находится не в квартире, а выставлена в витрине шикарного магазина.
Чайник вскипел. Гуров, не ожидая хозяйки, сделал себе чашку кофе, вернулся к двери ванной. Вода еще плескалась, и он громко спросил:
– Елена, у вас все в порядке?
– Какой к черту порядок? Пьяная баба – это отвратительно! – ответила Елена.
– Кончайте, Елена Владимировна, выходите, кофе готов, – довольно резко сказал Гуров.
Ему надоело ломать комедию, и она, умная женщина, не понимает, что не может мужчина, тем более сыщик, обманываться па сей счет. На журнальном столике лежала сумка. Гурову очень хотелось покопаться в ней, он даже взял ее в руки, но тут же положил на место. Они играют по своим правилам, у меня свои, и это не чистоплюйство, а элементарное самоуважение.
Стукнула дверь ванной, появилась Елена, одетая в длинный туго подпоясанный халат, с мокрыми волосами, босиком, без косметики и пьяная. Сомнений не было, женщина пьяна, один запах чего стоил!
– Где кофе? Являться в дом одинокой женщины без приглашения! В каких оксфордах вы обучались, господин Гуров? – она старалась двигаться уверенно, но это у нее не получалось. Точно так же, как ранее, до душа, она изображала пьяную, так теперь пыталась казаться трезвой.
Елена обулась в красные мягкие полусапожки с огромными помпонами, стала походить на гнома. Ее лицо без грима было детским, беспомощным, полные губы обиженно кривились. Гуров обнял женщину за талию, отвел на кухню, заботливо усадил, пододвинул чашку кофе, пепельницу, сигареты, понимая, что его обвели вокруг пальца, словно мальчишку.
– Ну, зачем вы явились? – Елена хлебнула кофе, обожглась, поставила чашку, закурила. – Я еле доехала, не помогли, теперь в таком виде, – она тряхнула мокрыми волосами.
– Не каждый день праздник, случаются и будни, – ответил Гуров, имея в виду в первую очередь себя. – Извините, отлучусь.
Он прошел в ванну”, ультрасовременную, как и кухня, без труда нашел бутылку коньяка, в которой осталось граммов сто, не более. Если бутылка была полной, то женщина за полчаса выпила без закуски два стакана, да еще находилась в душном помещении. Она еще держится, но скоро ее развезет окончательно. Завтра она скажет, что ничего не помнит. Сыщик лопухнулся как последний фрайер. И ведь дело не в доказательствах, их и не было, а в психологическом преимуществе, которое очень даже было и потеряно полностью.
Он взял бутылку, принес на кухню. Елена смотрела уже почти бессмысленно, увидев бутылку, хихикнула. “Жизнь провести в сыске, все иметь и все потерять. Приеду домой и тоже напьюсь” – решил Гуров, пододвинул телефон, позвонил в машину, спросил:
– Как здоровье?
– Отлично.
– Сейчас поеду домой, проводишь, – Гуров шмякнул трубку, чуть не расколол.
– Между прочим, данный аппарат стоит сумасшедших денег и ни в чем не виноват, – тщательно выговаривая слова, сказала Елена. – Вы отнесете меня на место или я буду спать на кухне? Уж коли вы явились, сделайте хоть какое-нибудь доброе дело.
Женщина говорила из последних сил.
– Одно доброе дело можно, – Гуров прошел в комнату, разобрал тахту, взбил подушки, вернулся на кухню, подхватил Елену на руки. Когда он уложил ее на тахту и накрыл пледом, она пробормотала:
– Чертова жизнь... Я люблю тебя, сыщик.
* * *
Дома, куда он добрался без всяких приключений, сыщик не напился, прошелся по квартире, пиная ногами мебель. Так он выражал возмущение и протест, подводил итоги. Напрасно побеспокоил и без того замордованных ментов из отделения. Гонял дежурную машину, за которую Борис платит сумасшедшие деньги. Прятался, перестраховывался; казалось, получил на руки козыри, ухватился за ниточку и получил дырку от бублика. Но Елена замазана, факт! Она сказала: “Я люблю тебя, сыщик”. Что у трезвого на уме, у пьяного на языке? Гуров, ты напуган, боишься, тебе чудится, видится, ты потерялся. Опомнись, возьми себя в руки, щи отдельно, мухи отдельно.
Факты. Выстрел на пустыре. Преследование наемников. Убийство Валентино профессионалом.
Предположения. В переулках прогуливается посторонний, которого опытный уголовник определил как парня крутого. Сегодняшний вечер, в котором сыщик запутался. Если допустить, что Елена тоже одинокая и неприкаянная, увлеклась этим чертовым сыщиком и суперменом, то все объясняется легко и просто. Она действительно заехала к подруге, номер телефона известен, адрес установить просто. Находясь за рулем, Елена не выпила, а компания пила, женщине захотелось увидеть Гурова. Она позвонила, разыграла, рассчитывая, что мужчина приедет, заберет в машину, отвезет домой. А она перед его приездом слегка выпьет. Но не на того напала, человек думает лишь о засадах да киллерах. И, услышав отказ, женщина покидает компанию, едет домой, где на лестничной площадке стоит герой романа, начальник службы безопасности, знаменитый сыщик и придурок Лев Иванович Гуров. В такой ситуации растеряешься, без всякого притворства ключом в замок не попадешь. Женщина трезвая, положение глупейшее, физиономия у мужика каменная. Решив хоть как-то оттянуть момент объяснения, женщина заходит в ванную, где в шкафчике стоит бутылка коньяка. Как он там оказался? А почему на все жизненные ситуации должен быть логичный ответ? Вот есть в ванной бутылка коньяка, и все тут, без логики, без объяснений!
