– О господи… Я… я… – По щекам Лары вдруг потекли слезы, и она не могла их сдержать.
– Поговорите со мной, Лара. Что вы можете сказать о Джоне Джексе?
– Я… э-э… У них с Грейси были скорее… дружеские отношения…
– Где его найти?
– Я не знаю, где он живет.
– Он же член загородного клуба «Оук Бей», разве не там они с Грейси познакомились? Ведь она приезжала на тренировки Рика Батлера, прежде чем Рик с ней порвал?
Лара вытерла лицо рукавом.
– Наверное. Рик больше знает.
– Почему вы утаиваете информацию от полиции? Кого вы покрываете?
Звон в голове стал нестерпимо сильным. Лару затошнило. Ей показалось, что она вот-вот упадет в обморок. Голос женщины-детектива звучал словно издалека, и Лара не понимала, что ей говорят.
– Лара! Лара, поглядите на меня! Тот, кто сделал это с Грейси, до сих пор на свободе и может напасть на кого-то еще. Нам нужно найти его, и побыстрее, поэтому скрывать от нас информацию означает ставить под удар молодые жизни. Если у вас есть какие-то сведения…
– Нет, нет у меня сведений, ясно?!
Рыжая кивнула и убрала блокнот в кожаную сумку.
– Мы сейчас проверяем почту Грейси, ее страницы в соцсетях, списки контактов и распечатки звонков. Если что-то обнаружится, нам придется пообщаться еще раз. – Рыжая подала Ларе свою визитку. – Если вы что-то вспомните, что угодно, пусть даже это покажется пустяком, звоните мне в любое время. – Женщина снова помолчала. – Это будет лучше, иначе мы сами привезем вас в отделение, когда найдем электронные доказательства того, что вы знаете больше, чем говорите.
Уже у двери рыжая вдруг обернулась и сказала:
– Да, и еще один вопрос. Лара, вы знаете Фейф Хокинг?
Лара, не глядя, нашарила стул и схватилась за спинку:
– Нет.
Детективы пристально смотрели на нее.
– И никогда не встречались?
– Я не знаю никого по имени Фейф.
– Понятно, – тихо сказала рыжая. – Звоните, если вспомните.
– Она лжет, – сказала Энджи Мэддоксу, пока они шли к «Импале».
– Да, и до смерти напугана, но почему?
Энджи обернулась и поглядела на окно. За занавесками виднелся силуэт Лары Пеннингтон. Девушка следила за ними.
– Давайте-ка поглядим, что нам скажут другие и что в лаборатории вытащат из гаджетов Драммонд, – решила Энджи, открывая пассажирскую дверцу. – Официально допросим Пеннингтон позже – будет больше толку, если у нас будет что ей предъявить.
Энджи уселась в машину. Пока Мэддокс водил Джека-О на газон облегчиться, она смотрела, как силуэт Лары Пеннингтон мечется туда-сюда за опущенными гардинами. Девушка действительно перепугана. Размышляя, отчего такое может быть, Энджи огляделась и увидела, как медленно отъехал стоявший на противоположной стороне сияющий черный «Лексус» последней модели с тонированными стеклами.
╬
Креститель
Копы у дома Лары! Внутри все свело от приятного, томительного возбуждения, когда он узнал Энджи Паллорино с длинными рыжими волосами. Однако с ней приехал не Кьель Хольгерсен: этот постарше, с черными волосами и повадкой крутого детектива. Дрожь восторга усиливалась – игра началась! Реально, по-настоящему. Но с Ларой теперь медлить нельзя, раз ее уже допрашивают. Мысли о Ларе Пеннингтон вдруг потеснили все остальные – Лара с пухлым лобком и тяжеленькими, больше, чем у Грейси, грудями… Он облизал пересохшие губы, чувствуя, как от предвкушения наступает эрекция… А после Лары настанет черед Евы – шустрой, бойкой, мокренькой Евы… Но вместе с жаром в паху, вместе с учащенным дыханием и забившимся сердцем возникло и смутное беспокойство. Он не попадется – нет, сэр, Джонни никогда не попадется! Нет-нет, Джонни… Он покончит с этими девицами, а потом найдет других. Дрянные девчонки будут всегда. Мир не оскудеет плохими-плохими девчонками… Не здесь, так в других краях. За морем, за океаном. Нужно только быть хитрее и осторожнее, раз они уже вышли на Лару.
«Петр же сказал им: покайтесь, и да крестится каждый из вас во имя Иисуса Христа для прощения грехов, и получите дар Святого Духа» [5].
╬
Глава 28
– Доктор Джекс занят с пациентом, – сказала секретарша, разглядывая значки, которые выставили Лео и Хольгерсен.
– Ничего, мы подождем. У нас пара вопросов к вашему доктору.
Девушка подняла глаза и встретилась со взглядом Кьеля. В одежде предпочитает консервативный стиль, отметил он. Хорошая стрижка, неброский макияж. Очки в дизайнерской оправе, наверняка дорогие.
– Простите, но у него сегодня расписано все время, – возразила секретарша. – Вы же видите, полная приемная пациентов.
– А мы не торопимся. – Кьель нарочито хозяйским взглядом прошелся по элегантной приемной. – Если вам здесь нужны двое копов до самого вечера, буду только рад. – И он втиснулся на диван между двумя явно богатыми дамами, которые отпрянули от него, как от завшивленного.
Секретарша незамедлительно встала.
– Одну минуточку. – Она поспешно скрылась в кабинете и вернулась несколько мгновений спустя: – Доктор Джекс уделит вам ровно десять минут, – сухо сказала она. – Сюда, пожалуйста.
Они прошли в кабинет. Огромный полированный письменный стол, книжные полки, на стенах – произведения современного искусства. На высоком комоде – фотографии в рамках. Кьель взял одну: средних лет блондин с редеющими волосами, зачесанными набок и залаченными до неподвижности – такое называют «переплюйчиком». Стройная брюнетка в свадебном платье с очень глубоким декольте, стоящая рядом, по виду вдвое моложе жениха. Готовая модель для каталога «Виктория сикрет» (по представлениям Кьеля, в жизни не державшего в руках этот каталог): коллагеновые губы «уточкой» и раскосые, кошачьи глаза. На следующей фотографии – парень лет двадцати двух, тоже блондин, сын Переплюйчика, предположил Кьель.
– Я так думаю, у него ребенок от первого брака и молодая жена, – поделился он с Лео. – А вторая супруга-то ненамного старше сынка!
– Третья супруга, – поправил его кто-то за спиной.
Детективы обернулись – Кьель даже не успел поставить фотографии обратно.
– Доктор Джон Джекс, – представился Переплюйчик. Сунув руки в карманы брюк, он остался стоять на пороге кабинета. – Чем могу помочь, детективы?
– Фейф Хокинг была вашей пациенткой? – спросил Кьель, аккуратно ставя снимки обратно на комод.
– У меня много пациентов, я не помню всех по именам.
Лео вынул из кармана флаер и показал Джексу:
– Вот эта женщина.
Дантист даже не посмотрел на фотографию, глядя в упор на Лео, а потом на Хольгерсена.
– Почему бы вам не перейти к делу, джентльмены? Я человек занятой.
– А мы вот просто выясняем, не вы ли привели в порядок ее зубы и кто за это платил, – отозвался Лео.
Доктор Джекс мазнул взглядом по флаеру, не изменившись в лице, и посмотрел на часы.
– Простите за раздражение, но уж вам-то должно быть известно, что я не имею права обсуждать пациентов или выдавать по ним финансовую информацию. Так что извините меня, но…
Кьель и Лео не двинулись с места.
– Она стала жертвой убийства, док. Все, что вы скажете, может помочь в расследовании.
– Очень жаль, конечно, но…
– Эта женщина, – Кьель сделал два быстрых шага к Джексу, оказавшись так близко, что почувствовал запах дорогого одеколона, – пришла к вам с улицы с метамфетаминовым ртом. Вы такие рты не забываете. Скажите нам только одно: кто вам заплатил за жемчужно-белые винирчики, и мы тут же уберемся и не будем вонять в вашей приемной!
Доктор Джекс сверкнул короткой и хищной улыбкой, обнажив прямые и безупречно белые зубы, однако глаза остались невыразительными и холодными.
– Могу лишь повторить: информация о пациентах конфиденциальна.
– Может, нам вернуться с ордером?
– Возвращайтесь, конечно. А пока – до свидания, джентльмены.
