—Позвоните в Лондонский аэропорт и узнайте, улетел ли сто седьмым рейсом в Австралию Перси или Персивал Шелдон.
Шелдон был высокий, начинающий полнеть мужчина, лет пятидесяти. Его багаж находился уже на борту самолета, а плащ и портфель он нес в руке. Ему было жарко, и на лбу выступили капельки пота. Воротничок был ему немного велик, и узел галстука сполз в сторону. Выйдя из телефонной будки, он животом закрыл дверцу и отошел; он слишком привык к такого рода неудобствам и не обращал на них внимания. Из репродуктора раздался монотонный голос:
— Последнее предупреждение: просим пассажиров миссис Джорджинию Томас и мистера Персивала Шелдона, вылетающих рейсом 107, немедленно пройти на посадку в самолет.
По залу бежала маленькая женщина с настоящим огородом вместо шляпки на голове, с огромной блестящей сумкой, которая била ее по коленкам, с зажатым под мышкой зонтиком; у нее на лице было выражение ужаса. «Это Джорджиния Томас. Интересно, далеко ли она летит», — подумал Шелдон. Он ускорил шаг, чего обычно не делал из‑за одышки. Дорогой он обратил внимание на мужчину, читавшего «Глоуб» с фотографией Дэнис Моррисон.
— Надеюсь, с ней все обошлось. — Он имел привычку разговаривать сам с собой. — Надеюсь, я поступил правильно. Я…
Он замолчал, споткнулся и начал падать. Он настолько потерял над собой контроль, что, падая, сбил с ног девушку. Стоявший рядом с ней молодой человек закричал: «Что вы делаете, черт бы вас побрал?!»
Шелдон этого уже не слышал. Он рухнул на толстый красный ковер. Боль прорезала грудь, словно между ребер ему всадили нож. Боль была такой сильной, что он не мог даже крикнуть, не мог вздохнуть, не мог ничего сделать, лишь позволил своему слабому телу куда‑то падать.
— Осторожно! — закричал чей‑то голос.
— Он болен, — сказала женщина с явным американским акцентом.
— Эй, отойдите в сторону!
В конце концов Шелдон упал. Падая, он правой рукой задел стоявшую на высокой подставке полную окурков пепельницу, которая с грохотом полетела вниз. Он тяжело ударился об пол, вздрогнул и затих. Он лежал с раскрытым ртом и едва дышал. Его остекленевшие, безжизненные глаза были полузакрыты.
— Позовите доктора, — приказал какой‑то мужчина.
— Доктора?
— Сходите за доктором
— Доктора!
С решительным видом человека, намеревавшегося пресечь всю эту суматоху, подошел сотрудник аэропорта. Коренастый мужчина, находившийся среди собравшихся, шагнул вперед и объявил:
— Я доктор.
Это были последние слова, которые услышал умирающий Перси Шелдон. Казалось, они принесли ему светлую надежду, но когда над ним склонился врач, спазм повторился: невыносимая боль рассекла пополам его грудь, голову и, наконец, все тело.
Роджер перевернул страницу предварительного заключения по делу Дэнис Моррисон. Он пожалел, что решил задержаться. Вроде бы так много надо было успеть, а на деле оказалось, что часть работы можно вполне отложить до утра; в данный момент нет оснований снова вызывать управляющего пароходной компанией. Кебл ждал, пока его соединят с аэропортом. Роджер пробежал глазами список лиц, опознавших девушку. Странно, что те, кто действительно знал ее, позвонили в полицию только в конце дня, хотя «Глоуб» выходит обычно утром. Странно и то, что ее больше никто не опознал; девушки из Австралии здесь не редкость, как правило, они быстро знакомятся со своими соотечественниками в Англии. В городе немало частных гостиниц и меблированных комнат, принадлежащих австралийцам, там селятся в основном всякие подонки. Трудно поверить, что у девушки не оказалось в Лондоне друзей. Но так или иначе с ней была сестра.
На столе Кебла зазвонил телефон. Быстро, но без лишней суетливости он снял трубку.
— Кебл… Да, немедленно… Да. — Он замолчал. Не поднимая глаз, Роджер прислушался к разговору. — Я хочу получить сведения в отношении пассажирских рейсов… Да, это официальный запрос… Рейс 107, в Австралию.,. Да. Скажите, пожалуйста, был ли среди пассажиров некий мистер Перси Шелдон?
Он говорил спокойно, с достоинством, как человек, который точно знает, что ему нужно и как этого добиться. В следующий момент его голос изменился настолько, что Роджер чуть не подпрыгнул.
— Что?!
На лице Кебла появилось выражение неподдельного ужаса — точно ему сказали, что разбился самолет.
— Вы уверены?
Снова пауза, прежде чем он заговорил более спокойным тоном.
— Когда он умер? Роджер вскочил со стула.
— Понятно, — сказал Кебл. — Пожалуйста, соедините меня с полицией аэропорта. Я подожду. — Он прикрыл трубку свободной рукой. — Шелдон умер в аэропорту. — По голосу было видно, что он еще не оправился.
— Каким образом?
— Телефонистка сказала, что просто упал и умер.
Роджер не смог удержаться от удивления, вот тебе раз: «упал и умер»!
— Невероятно!
— Должно быть совпадение, — продолжал Кебл.
— Может быть, — с сомнением согласился Роджер. — Когда ответит полиция, попросите инспектора Сэндиса.
— Вы будете разговаривать с ним?
— Узнайте подробности и скажите, что мы выезжаем. Да, узнайте, куда дели труп. Если не унесли, попросите их не трогать его до нашего приезда.
— Ну и шум будет в… — начал Кебл, затем поднес трубку к уху. — Алло?.. Говорит сержант Кебл по поручению комиссара Веста из Скотланд–Ярда… Попросите, пожалуйста, инспектора Сэндиса… Пожалуйста.
Роджер проверял содержимое сумки, которую он всегда брал с собой в подобных ситуациях. Все было на месте. Когда он пользовался чем‑нибудь из ее содержимого, то всегда делал памятки, чтобы быть уверенным, что в следующий раз он не поедет без необходимого. Он сунул в сумку увеличительное стекло, закрыл ее и обернулся.
—…будем через сорок минут, — говорил Кебл. Он положил трубку. — Труп в больнице аэропорта.
— Я так и думал, — сказал Роджер.
—А что Сэндис? Наверно, встал на дыбы, когда ему сказали, что здесь может быть злой умысел?
— Похоже… э… что да, — признался Кебл. Когда Роджер вышел из‑за стола, он встал.
— Поедем на моей машине, — сказал Роджер. — Подгоните ее к подъезду. А я тем временем нажму на фотографов.
Он вышел из комнаты раньше Кебла и с характерной для него энергичностью направился к лифту; сдерживаемая стремительность стала его второй натурой; «вечное движение» —вспомнил он слова Кебла, и сравнение показалось ему забавным. Хотя, впрочем, что ж тут забавного?
Предчувствие беды не обмануло его. Неужели многолетний опыт действительно награждал сотрудников Ярда предвидением?!
Роджер сел в лифт, поднялся на два этажа выше и поспешил в фотолабораторию. Это был не самый большой отдел, но зато один из самых важных.
Комиссар Джордж Коул — бледнолицый, с двойным подбородком, обрюзгший человек — стоял у большого сушильного стола, на котором было приколото около дюжины мокрых, только что отпечатанных снимков. Когда вошел Роджер, тот обернулся.
— Ну вот, — сказал он недовольно. — Я так и знал. Я же сказал восемь тридцать, а это значит половина девятого.
— Джордж, — сказал Роджер. — Это срочно!
— Еще ни разу твой заказ не был несрочным.
— Симпатичная девушка, Джордж, правда?
— Это не поможет. В Лондоне сколько хочешь симпатичных девушек, и половина из них, судя по Австралийскому клубу, приехали из Австралии.
— Она приехала на пароходе «Кукабурра».
— Прелестная птичка, — сказал Джордж. У него было особое чувство юмора.
— Тридцать минут назад еще один пассажир «Кукабурры» замертво грохнулся на пол в Лондонском аэропорту, — сообщил Роджер.
Коул ахнул, облизал губы и воскликнул:
— Этого еще не хватало! Который?
— Тот, что на фотографии справа. Когда мы сможем разослать по отделениям увеличенные снимки?
— Ну и нюх же у тебя! —сказал Коул. — Удивительный ты человек. Я отправлю их к половине восьмого.
— Джордж, ты намного лучше, чем о тебе говорят. — Роджер хлопнул его по толстой спине и, бросив через плечо: «Спасибо», быстро вышел.
Кебл ждал Роджера внизу у черного «лендровера».
— Садитесь за руль, —сказал Роджер.
Час пик кончился, и набережная была пуста. Кебл знал Лондон. Он ехал кратчайшим путем через запутанные переулки, пока не выбрался на окружную дорогу за мостом Найтсбридж, и уж тогда припустил газу. Все шло нормально. До главных ворот аэропорта они доехали за тридцать одну минуту, а у входа в полицию аэропорта остановились еще через четыре минуты. Когда Роджер вылез из машины, кто‑то выглянул из окна на втором этаже и помахал рукой.
— Сейчас спущусь, — крикнул он.
— Сержант Кебл, главный инспектор Сэндис, — представил их друг другу Роджер.
— Сэнди, бьюсь об заклад, ты ничего не проверил.
— Вот и напрасно, — отпарировал Сэндис с мрачным удовлетворением. Он был сравнительно небольшого роста. Лицо кирпичного цвета, рыжие волосы кое–где посеребрила седина. У него были карие глаза, густые брови и множество веснушек на лице и на руках. — Я узнал, в какое время он приехал, куда ходил, с кем разговаривал, что ел, но все это было лишь пустой тратой времени. Бедняга загнулся от сердечного приступа.
