Ознакомительная версия.
— Эй!
Он обернулся:
— Привет, Беата!
Рост Беаты Лённ был ниже среднего, волосы короткие, русые, глаза голубые. Не красавица, не дурнушка. Во внешности Беаты Лённ не было ничего, что привлекло бы чье-нибудь внимание. Вот разве одежда — белый комбинезон, похожий на скафандр.
Харри придержал дверь, пока Беата буксировала железные чемоданы.
— Ты только что пришла? — Харри старался не дышать на нее, когда она проходила мимо.
— Нет, надо было вернуться в машину за этим вот барахлом. Мы тут уже с полчаса. Ударился?
Харри потер шрам на переносице:
— Что-то вроде.
Он прошел за ней и очутился на лестнице.
— И как там наверху? — спросил он.
Беата поставила чемоданы перед лифтом и бросила быстрый взгляд на Харри.
— Я думала, твой принцип — «Сначала посмотри сам, потом спроси других». — И она нажала на кнопку вызова рядом с зеленой дверью.
Харри кивнул. Беата Лённ была из тех представителей вида гомо сапиенс, кто запоминает все. Она могла выдать подробности уголовных дел, о которых Харри давно забыл и которые были закрыты еще до того, как Беата поступила в полицейскую академию. Кроме этого у нее была феноменальная память на лица. В свое время она прошла обследование и потрясла психологов этой особенностью. Потому неудивительно, что она помнила все до мельчайших подробностей, что слышала от Харри в прошлом году, когда по городу прокатилась волна ограблений и им довелось работать вместе.
— Да, я предпочитаю доверять собственным впечатлениям, когда впервые оказываюсь на месте преступления. — Харри вздрогнул, когда сверху внезапно громыхнул лифт, и начал искать в карманах сигареты. — Но я не думаю, что буду заниматься этим делом.
— Это почему?
Харри не ответил. Вытащил из левого кармана джинсов смятую пачку «Кэмела» и выковырял из нее окурок.
— Ах да, припоминаю, — улыбнулась Беата. — Ты же рассказывал весной, что вы собираетесь в отпуск. Кажется, в Нормандию? Везунчик…
Харри сунул бычок в зубы. Вкус — преотвратный. И больной голове это вряд ли поможет. Поможет только одно. Он покосился на часы. «Понедельник — с четырех до часу…»
— С Нормандией не получилось, — сказал он.
— Да?
— Да. И вообще не из-за этого. А из-за того, кому это дело поручено и кто ждет нас наверху. — Он затянулся и кивнул в сторону верхних этажей.
Беата пристально на него посмотрела:
— Да не зацикливайся ты на нем, Харри.
— Не зацикливаться, говоришь? — Харри выдохнул дым. — Он делает людям больно, Беата. Не мне тебе рассказывать.
Беата покраснела:
— Мы с Томом встречались совсем недолго, Харри, вот и все.
— Не тогда ли ты ходила с синяками на шее?
— Харри! Том никогда… — Беата осеклась, поняв, что повысила голос. Но эхо ее слов не достигло верхних этажей: его перекрыл глухой грохот приехавшего лифта. — Не любишь ты его, — уже тише сказала Беата, — вот и придумываешь. На самом деле у Тома есть положительные качества, о которых ты и не догадываешься.
— Хм… — Харри затушил окурок о стену.
Беата открыла дверь лифта и вошла.
— Ты не со мной? — Она посмотрела на Харри.
Тот стоял и стеклянными глазами смотрел на что-то. Лифт. Дверь, которую нужно открывать самому. Черная железная решетка, которую закрывают за собой, прежде чем лифт тронется. Снова крик. Немой крик. Харри покрылся потом. Глотка виски оказалось недостаточно.
— Что-то не так? — спросила Беата.
— Да нет, — сипло ответил Харри. — Просто не люблю старые лифты. Я лучше пешочком.
Глава 4
Пятница. Статистика
В доме действительно было две мансарды. Дверь одной из них была открыта, но поперек дверного проема была прикреплена оранжевая лента полицейского заграждения. Харри пришлось согнуться пополам, а когда он выпрямился во все свои сто девяносто два сантиметра, то чуть не упал — так закружилась голова. Гостиная. Дубовый паркет, косой потолок с окнами. Жарко, как в сауне. Небольшая квартира была обставлена в духе минимализма — совсем как его собственная, но на этом сходство заканчивалось. Тут стоял ультрамодный диван из «Хильмерс Хус», стол из «R.O.O.M.» и маленький пятнадцатидюймовый телевизор «Филипс» из прозрачного пластика холодного голубоватого цвета, который отлично сочетался со стереосистемой. В открытые двери Харри увидел кухню и спальню. Всё. Было на редкость тихо. У кухонной двери, скрестив руки и раскачиваясь с пятки на носок, стоял полицейский в потной насквозь униформе и, подняв одну бровь, изучал Харри. Когда тот потянулся за удостоверением, полицейский криво улыбнулся и покачал головой.
«Все узнают обезьяну, — процитировал про себя Харри. — Обезьяна — никого».[4]
Он провел рукой по лицу:
— Где следственная группа?
— В ванной. — Полицейский кивнул в сторону спальни. — Лённ и Вебер.
— Вебер? А что, пенсионеров теперь тоже привлекают?
Полицейский пожал плечами:
— Сезон отпусков.
Харри посмотрел вокруг и вспомнил:
— Позаботьтесь о том, чтобы оградили лестницу и дверь на улицу. Люди ходят туда-сюда.
— Но…
— Это часть места преступления. Ясно?
— Я понимаю… — скрипучим голосом начал полицейский, и Харри понял, что двумя предложениями только что нажил себе на службе еще одного врага. Список был уже длинный. — Но у меня четкое указание…
— …стоять здесь, — донеслось из спальни, и в двери показался Том Волер.
Хотя он был в черном костюме, ни капельки пота не было на лбу под прилизанными темными волосами. Том Волер был красивым мужчиной. Ростом чуть пониже Харри, но многие бы сказали обратное. Может быть, из-за его гордой осанки или непринужденной самонадеянности, которая не только нравилась окружающим, но и заражала их уверенностью: они чувствовали, что находятся на своем месте, подчиняясь приказам Волера. А может, красавцем он казался из-за выдающихся физических данных: никакой костюм не мог скрыть, что его владелец пять раз в неделю толкает штангу и занимается карате.
— И он будет находиться здесь, — продолжал Том Волер. — Я уже отправил парня вниз на лифте, чтобы он оградил все, что требуется. Все под контролем, Холе.
Последнюю фразу он произнес со странной полувопросительной интонацией.
Харри прокашлялся и спросил:
— Где она?
— Здесь, в ванной.
Волер сделал шаг в сторону и, когда Харри проходил мимо, изобразил озабоченность:
— Ударился, Холе?
Спальня была обставлена простенько, но со вкусом и романтично. Двуспальная кровать, застеленная для одного человека, стояла у самой балки. На балке был вырезан странный рисунок: контур сердца и на нем треугольник. Наверное, память о любовнике, подумал Харри. Стену над кроватью украшали три постера с обнаженными мужчинами — выражаясь с эротической политкорректностью, что-то между откровенным искусством и легким порно. Никаких личных вещей или фотографий видно не было.
Ванная комната находилась чуть дальше — практически в пределах спальни, и места в ней было ровно столько, сколько требовалось для раковины, туалета, душевой кабинки без занавеса и тела Камиллы Луен. Она лежала на плиточном полу, повернув лицо к двери, но смотрела на лейку душа, будто ожидая еще воды.
Одежды на ней не было, если не считать распахнутого белого халата, сейчас мокрого насквозь и закрывающего сливное отверстие душа. Беата стояла на пороге и фотографировала.
— Кто-нибудь выяснил, когда наступила смерть?
— Патологоанатом скоро будет, — откликнулась Беата. — Но rigor mortis[5] еще не наступило, да и тело не совсем остыло. Думаю, пару часов назад.
— А когда сосед с консьержем ее нашли, разве душ не был включен?
— А что?
— Теплая вода могла поддерживать температуру тела и отсрочить окоченение. — Харри посмотрел на часы: четверть седьмого.
— Скажем так, предположительно она умерла около пяти, — высказался Волер.
— Это почему? — спросил Харри, не оборачиваясь.
— Поскольку нет оснований считать, что труп переносили, будем исходить из того, что ее убили, когда она находилась в душе. Как видишь, тело и халат закрывают сливное отверстие. Это и вызвало затопление. Консьерж, выключивший воду, сказал, что открыта она была на полную мощность. Я смерил давление воды — неплохо для мансарды. Не так уж много времени требуется, чтобы вода залила такую маленькую ванную комнату и потекла в спальню. И до соседей она добралась довольно быстро. Женщина из нижней квартиры говорит, что было двадцать минут шестого, когда они обнаружили течь.
— Это всего час назад, — заметил Харри. — А вы уже полчаса как здесь. Кажется, все тут реагируют на события необычайно быстро.
— Ну, не все, — протянул Волер.
Харри промолчал.
Ознакомительная версия.
