Ознакомительная версия.
Когда этот неизвестный телефон начал одновременно с ней движение в сторону Москвы, последние сомнения в правоте Гурова отпали даже у самых упертых скептиков. Правда, они еще продолжали бухтеть, что Наталья может быть просто посредником между истинным заказчиком и исполнителем, но всерьез их слова уже никто не воспринимал.
По завещанию Завьялова ей досталась не только кругленькая сумма на одном из его счетов, но и загородный дом на Рублевском шоссе. Она безвылазно прожила там несколько дней. Люди, следившие за ней, могли немного расслабиться. Дом располагался почти в центре поселка, и незаметно подобраться к нему было невозможно.
Оттуда Наталья сначала безуспешно названивала Ирине, но убедилась в бесполезности этого занятия и попыталась связаться с Курышевым. Видимо, хотела узнать, что произошло с его сестрой. Ей это, естественно, не удалось.
Что она после всего этого подумала, неизвестно. Может быть, решила, что ее элементарно кинули. Или с самой Ириной вдруг произошел несчастный случай, от которого в таком городе, как Москва, никто не застрахован. Мало ли там пьяных лихачей. Курышева могли просто за что-то арестовать, что неудивительно при его бандитском образе жизни. Как бы там ни было, но Наталья решила переехать к Панкратову.
К этому моменту все окрестности его поместья были обследованы специалистами самым тщательным образом, выявлены все возможные места лежки снайпера, возле них устроены засады. Все были на низком старте, но шли дни, а ничего не происходило.
К концу второй недели своей больничной жизни Гуров начал потихоньку беситься. Не может же он на всю жизнь тут остаться! Но сыщик даже не представлял себе, в каком напряжении находились все остальные. Речь шла даже не о рядовых исполнителях, а о тех, кто принимал решение. Дебаты велись весьма бурные, хотя до рукопашной все-таки не доходило.
– Олег Михайлович! – напирал на Александрова один многозвездный генерал. – Сколько же можно держать людей? Им что, заняться больше нечем? И так понятно, что покушения на президента не будет. Мы не знаем, как выглядит Ирина, на какое имя у нее документы. Отпечатки пальцев нам ничем не помогут. Может, она уже давным-давно за границей? Выросла в Чечне, могла одеться как местные женщины и уехать, например, в Грозный. А уж с Северного Кавказа ей не трудно уйти в ту же Грузию, и теперь ищи-свищи!
– Судя по той характеристике, которую мы на нее имеем, она так просто не сдастся, – возражал Александров. – Будет мстить.
– Так допросите хорошенько ее брата. Ни за что не поверю, чтобы он не знал, где она может скрываться. Примените сыворотку правды, наконец!
– Врачи не советуют, потому что он после своей контузии может этого не перенести, – отрезал Александров. – Тогда мы вообще ничего не узнаем, потому что трупы болтливостью не отличаются. Не беспокойтесь. Все, что знал, он уже рассказал и без этого. Только нам это ничем не поможет. Не посвящала она его в такие тонкости.
– Но кто сказал, что Ирина будет мстить именно сейчас? Она с таким же успехом может сделать это и через год. Недаром говорят, что месть – это блюдо, которое нужно есть холодным, – не унимался генерал. – Хорошо. Предположим, Ирина еще в России. Даже если она убьет Наталью, невелика беда. Та просто получит то, что заслужила!
– Есть еще полковник Гуров, – напомнил Александров.
– Господи! – воскликнул генерал. – Еще о каком-то полковнике у нас должна голова болеть!
– Побольше бы нам таких полковников, так преступность была бы поменьше! – огрызнулся Александров.
– Согласен, – вынужден был признать тот. – Мужик толковый. Но если он всю жизнь в органах и до сих пор жив, то и в этот раз как-нибудь выкрутится. Или ему никто никогда отомстить не пытался? Вы сами подумайте, Олег Михайлович. Почти две недели бойцы бока себе отлеживают, вместо того чтобы настоящим делом заниматься.
Генерала поддерживали и другие. Поэтому Александрову приходилось нелегко.
Наконец, он твердо заявил:
– Хорошо, еще одна неделя. Если за это время ничего не случится, то снимаем охрану Натальи. Люди вернутся по месту службы.
– Давно бы так! – обрадовался генерал. – Только лично я сегодня всех отозвал бы. Толку все равно никакого.
– Вот и я так сказал, не подумав, и оказался не прав, – заметил Олег Михайлович, но комментировать не стал, хотя все и навострили уши.
А бойцы в засадах, что называется, перегорели. Трудно на протяжении стольких дней быть в постоянном напряжении, особенно если ничего не происходит. Люди расслабились, начали потихоньку травить анекдоты, рассказывать разные случаи из своей жизни или службы, словом, почти отдыхали.
Только Степан держал свою группу в состоянии постоянной боевой готовности.
– Мужики! – говорил он. – Вы не первогодки, учить вас – только портить. Сами не хуже меня знаете, что ушки надо держать на макушке. Громыхнет в самый неподходящий момент, и все мы тогда окажемся в очень глубокой заднице.
Парни признавали его правоту и терпели, хотя иногда и беззлобно огрызались.
Вот и в это солнечное субботнее утро наблюдатель, сидевший на дереве с биноклем, раздраженно бормотал в микрофон:
– Шурган, мы уже изучили все прелести этой красотки в купальнике. Сколько еще на нее пялиться можно? Сидела бы внутри, так нет. Опять с самого утра в шезлонге возле бассейна загорает. Вот жизнь у бабы! Все вокруг нее носятся, как очумелые. То соки ей таскают, то фрукты. А она сидит себе и по телефону треплется. Полчаса назад вообще прибалдела и уснула, наверное. Хотя нет, вот сейчас дернулась. Может, комар какой-то ее все-таки укусил, чтобы жизнь медом не казалась? А еще лучше оса или пчела!
– Только бы не калибра семь шестьдесят две! – воскликнул Савельев.
Он достал сотовый и позвонил Наталье. В мобильнике звучали длинные гудки.
Слушая их, он спросил у наблюдателя:
– Хоть сейчас-то она пошевелилась?
– Нет, как лежала, так и лежит, – ответили ему сверху.
– Твою мать! – выругался Степан, достал рацию и сказал в нее: – База, это Шурган! Цветок завял!
– Как?! – услышал он гневный вопль начальника, того самого многозвездного генерала. – Этого не может быть!
Степану очень хотелось ответить ему: «Кверху каком!». Этот напыщенный индюк, ничего в жизни сложнее штабных учений не видевший, раздражал всех своей тупой самоуверенностью, а вот толку от него не было.
Но Савельев лишь кратко пообещал:
– Буду разбираться. Разрешите проникнуть на территорию поместья?
– Делай что хочешь, но найди мне эту суку живой или мертвой! – проорал генерал. – Господи! Меня же теперь Александров с башмаками сожрет!
– Пусть он тебя лучше со службы вышибет! – пробормотал Савельев, предварительно отключив рацию, и скомандовал: – Мужики, маски на морду! Все, кроме оружия, оставляем здесь и бегом к машине! – Все разом сорвались с места, а он на ходу продолжил: – Доезжаем до ближайшего участка ограды и берем ее, пока там никто не чухнулся, что Наталья дуба дала. Не дай бог, ее поднимут, унесут или еще что-нибудь сделают, а нам угол вхождения пули, кровь из носу, нужен. Наша цель – выяснить, откуда стреляли!
Машина, замаскированная так, что даже вблизи не разглядеть, была мигом освобождена от веток, закрывавших ее, мотор завелся с пол-оборота, и они поехали. Ограда поместья их тоже надолго не задержала, и вот они уже бежали к бассейну. Охранники увидели посторонних, но получили пару автоматных очередей под ноги и резко остановились.
Степан осмотрел труп Натальи и увидел, что пуля ударила ей в голову справа. Он вытащил из бокала соломинку, воткнул ее в рану, приблизительно определил угол вхождения пули и, соответственно, направление, откуда стреляли.
Потом Степан достал рацию и доложил:
– База, это Шурган. Передайте всем: направление – северо-восток. Стрелок должен быть там.
– Принято! – ответил ему уже другой голос.
– Куда отца-командира дел? – спросил Савельев.
– Он отбыл для личного участия в операции.
– Этого нам только не хватало! – зло процедил Степан и скомандовал: – Все, мужики, отходим! У нас другие дела есть. Грохнули Наталью! – сказал он охранникам. – Вызывайте, кого хотите, а нас здесь никогда не было.
Группа тем же путем покинула поместье и понеслась на северо-восток. Машина нещадно подпрыгивала на ухабах и колдобинах. Кто-то прикусил язык, у кого-то клацнули зубы, но никто не обращал на это внимания, потому что всех охватил азарт погони.
На северо-востоке тоже находилась группа бойцов. Надежды на то, что именно они смогут захватить или ликвидировать киллершу, почти не было, но азарт есть азарт.
Степан поддерживал связь по рации с другими группами, которые задерживали всех, кого только встречали. Ничего, потом извинятся, главное – не упустить именного того, кто нужен. Все пути отхода были перекрыты, казалось, даже мышь не сможет проскочить.
Савельев разговаривал по рации с командиром одной такой группы, когда вдруг услышал выстрелы. Потом связь оборвалась. Ему, провоевавшему два года на Северном Кавказе, ничего не надо было объяснять.
Ознакомительная версия.
