Она ответила не сразу, говорила, медленно подбирая слова, словно боясь сказать лишнее:
– Так он лучше понимает. Ведь у него развитие трехлетнего ребенка. С ним нужно обращаться доходчиво.
– Развитие трехлетнего ребенка, – повторил Андрей. – Но ведь на самом деле ему существенно больше. Сколько?
– Я даже не знаю толком. Родители говорят на этот счет что-то невразумительное. Лишний раз спрашивать не хочу. Чувствую, им это неприятно.
Корешков остановился возле женщины и внимательно посмотрел на нее:
– Василиса Аристарховна, а это случаем не ваш сын Феликс, якобы умерший в младенчестве? А? Похоже, он вовсе не умер.
– Глупости. Несете какую-то околесицу. Слушать тошно.
– Значит, он не ваш сын?
– Ну что вы мелете! – Она говорила, не глядя на Андрея. – Как вам такое пришло в голову?! Тогда, по-вашему, и весь этот дом тоже мой? И прислугу, и врачей я оплачиваю из своей пенсии?
– Резонно, резонно.
– Тогда почему вы об этом спросили?
– Понимаете ли, в глаза бросаются всякие странные совпадения. А случайных совпадений, как подсказывает мой скромный опыт, не бывает.
– Почему же? Очень даже бывают, – возразила женщина. – Можно привести тысячи примеров. Только не пойму, про какие совпадения вы говорите.
– Да про те самые, благодаря которым мы с вами здесь встретились.
– Тоже мне – совпадения, – хмыкнула она. – Однажды зашли ко мне домой, вернее, к Надежде, а теперь встретились у меня на работе. Эка невидаль.
– Ну хорошо, – миролюбиво произнес Андрей. – Допустим, вы здесь такой же нанятый работник, как и все остальные. Тогда кто нанял вас? Кто владелец всего этого хозяйства? Как вы вышли на эту работу?
– Всех подробностей я не знаю и узнать не пыталась. Мне намекнули, что так будет лучше. Я искала подходящую работу и получила ее через агентство, которое имеет данные о вакансиях. Это агентство представляет собой нечто вроде биржи труда.
– Такие агентства действительно существуют. Но я хочу знать другое. Вы же живете не на облаке, ведь кто-то заключил с вами договор. Валентина Николаевна назвала вас своего рода домоправительницей. Значит, кому-то вы отчитываетесь в своих расходах. Кому именно?
– Домоправительница – это слишком громко сказано. А сведения о расходах я обычно даю господину Синглеру.
«Так, появился новый персонаж, – подумал Андрей. – Фамилию произнесла неуверенно, будто на ходу ее выдумала».
– Кто такой этот господин Синглер? Хозяин дома? Отец Феликса?
– Нет, он настоящий управляющий, в отличие от меня.
– А живет где?
– В Швейцарии. Он иностранец.
Ясно. Иностранца, скорей всего, сюда приплели для отвода глаз. Наверное, такой знакомый у них существует, только он даже не в курсе дела, что на него тут ссылаются.
– Василиса Аристарховна, насколько я знаю иностранцев вообще и швейцарцев в частности, они умеют считать деньги. Если вы совершаете какие-то затраты, то вам приходится вести бухгалтерию. Им же недостаточно вашего слова, нужно подтверждение, бумажка. Покажите, пожалуйста, мне счета. Ну, скажем, за последний месяц.
– Не знаю уж, каких швейцарцев вы знаете, но в данном случае вы ошибаетесь. Здесь частное владение, и все совершается без лишнего бюрократизма. Если делаются какие-то затраты, я сообщаю об этом устно, и мне доверяют. Хотя я на всякий случай беру квитанции. Вернее, раньше брала.
– А почему перестали?
– Чтобы подчеркнуть свое доверие, господин Синглер демонстративно рвал их на мелкие кусочки. Вот я и перестала брать.
– То есть вы хотите сказать, что никаких документов, которые могут каким-либо образом осветить жизнедеятельность этого оригинального дома, в природе не существует?
Святковская пожала плечами:
– Меня это мало интересует. Обратитесь к господину Синглеру. Пусть он вам расскажет подробности.
– Как с ним связаться?
– По телефону. Позвонить в Женеву не проблема. Может, он даже приедет потолковать с вами по душам. Только я не понимаю, что вы от меня хотите?
– Неужели я вам до сих пор не сказал? – делано удивился Корешков. – Мы разыскиваем главаря достаточно обширной банды, занимающейся угоном и перепродажей автомобилей. Мелкую сошку, всяких там «звеньевых» и «барыг», мы уже обнаружили, а теперь идем по следу вышестоящих товарищей. Поэтому мы здесь и оказались. Все ясно, как апельсин.
– Это вы не по адресу обратились.
– Как знать, как знать. – Андрей походил по комнате и остановился возле секретера, облокотясь на крышку. От него не укрылось, что при этом в глазах Василисы Аристарховны мелькнула тень тревоги. Ага, значит, горячо, значит, пахнет жареным. Видимо, в этих ящиках находится что-то, не предназначенное для посторонних глаз. Он сказал: – Странный это дом, Василиса Аристарховна. Я, например, впервые такой вижу.
– Что вы имеете в виду?
– Вот мы уже побывали в нескольких комнатах и не видели ни одной книги, ни одной газеты, журнала, ни одной фотографии. Но ведь так не бывает. Какая-то бумажная продукция должна существовать. Очевидно, она просто где-то спрятана. Вопрос – где? Вот смотрю я на это произведение мебельного искусства, – Корешков погладил ладонью верхнюю и боковые стенки секретера, – и вижу, что им активно пользуются. Не стану интриговать, это определяется довольно просто. Я посмотрел на лакированную поверхность сбоку, чтобы отсвечивало, и увидел, что вокруг замка все щедро заляпано пальцами. В хорошем смысле – это не грязь. Больше того, тут все очень чисто, убрано, пыль регулярно вытирается. Но когда чем-то регулярно пользуешься, мелкие следы постепенно накапливаются. Так сказать, количество переходит в качество. Сейчас, правда, существуют средства для чистки мебели, но не станешь же каждый день протирать, вот следы и заметны. Так вот, хотелось бы мне посмотреть на содержимое этого старинного секретерчика. А он заперт. Дайте мне ключик, пожалуйста.
– У вас есть разрешение на обыск?
– Ай-яй-яй, Василиса Аристарховна, – с укоризной покачал головой Корешков. – Вы же прекрасно видели, что, несмотря на наличие охраны, дом переполнен посторонними людьми. Неужели вы думаете, представители правоохранительных органов могут вломиться в чужое жилище без разрешения? Вы нас явно недооцениваете... Так где ключик-то?
– Неприлично рыться в чужих вещах, тем более вещах женщины, – сказала она, чопорно поджав губы.
Кокетство пожилой женщины выглядело настолько забавно, что Андрею стоило большого труда не расхохотаться.
– Совершенно с вами согласен, – ответил он. – Только в данном случае речь идет не о предметах интимного туалета. Уверен, здесь хранятся вещи иного толка. Если вы не дадите мне ключ, я буду вынужден, увы, открыть секретер собственными усилиями.
– Открывайте, – не глядя на него, сказала Василиса Аристарховна.
Корешков достал из кармана куртки швейцарский ножик с немыслимым количеством приспособлений, начиная от зубочистки и кончая ножницами. Поочередно осмотрев несколько лезвий, выбрал наиболее подходящее, замысловатой конфигурации, видимо, для вскрытия консервных банок, и, поелозив им в замке секретера, опустил его крышку.
В глаза сразу бросилось, что многочисленные полки почти пусты. На одной лежит коробочка из-под монпасье, на другой маленькая щеточка непонятного предназначения, камешки с дырочкой посередине, на юге такие называют «куриный бог», керамический колокольчик, кусочек янтаря. В одном из ящичков Андрей обнаружил старые очки в роговой оправе и пустой кошелек. Все это он походя рассматривал и одновременно не спускал глаз с той вещи, которая его сразу заинтересовала и которая, не сомневался, даст ответ на основной вопрос. Это был альбом для фотографий. Старый добротный альбом в переплете из синего бархата. Он лежал корешком наружу, но все равно было заметно, что буквально распух от фотографий. Такое часто бывает: когда все ячейки заполнены снимками, для новых мест нет, и их засовывают между страницами, уже без всякой закономерности.
Андрей выудил альбом со своего места и принялся медленно перелистывать страницы, время от времени бросая взгляды на молчаливо сидящую Святковскую. В это время раздался звонок его мобильника.
Сколько раз Андрей проклинал себя за то, что забывает выключить телефон. Ведь чаще всего звонки раздаются невпопад. Один раз ему позвонили даже на кладбище, в кульминационный момент траурной церемонии. От стыда был готов провалиться.
На этот раз звонила Мирдза из Риги. Поначалу Корешков решил, что подруга звонит от избытка чувств, и собрался было приструнить ее. Однако она звонила по делу, ей не терпелось рассказать о событиях, происходивших вокруг хорошо знакомого им автосервиса Пендраковских в Зеленой Гуре. Андрей предупредил, что сейчас находится на задании, попросил ее быть предельно краткой. Думал, что Мирдза, как человек, имеющий отношение к полиции, поймет его. Но не тут-то было. Эмоции переполняли ее, она захлебывалась от восторга и, обычно не ахти какая разговорчивая, сейчас не могла остановить свой поток красноречия.
