жизнь мазана не только медом, но и кое-чем еще, а ребенок в семье (включая внутриутробный период) – вообще подстава.
Только одна Лида Белозерская имела рабочий вид: пытливо присматривалась к капитану, пытаясь оценить, насколько у него серьезно с той особой, что вчера поставила его на ноги. Ответа на этот вопрос не знал даже сам капитан.
Скромно помалкивал практикант Виталик – понимал, что сейчас не лучшее время для безумных идей. Воспользовавшись паузой, он извлек из стола массивную керамическую кружку с ручкой, открутил крышку термоса, привезенного из дома. По комнате поползли пряные запахи травяного чая. Все молчали, с суеверной боязнью поглядывали на пустующий стол Варламова.
– Что же ты так, Алексей Егорович, не уберег нашего начальника? – проворчала Лида. – Без претензий, все понимаю, но… осадок какой-то.
– Пристегиваться надо, – буркнул Алексей. – Кувыркались знатно, вся жизнь, как товарняк, перед глазами пролетела… Справится Виктор Павлович, не первая передряга. Восстанавливаться будет долго, но главное – жив.
– Неужели так просто провернуть диверсию? – очнулся Крюгер. – При всем честном народе ослабить гайки до критического состояния, порезать тормозной шланг…
– Да кто там смотрит, – отмахнулся Алексей. – Нас «Волга» подперла, за ней ничего не видно. Кому до этого дело? Может, человек в своей машине ковыряется. Опрашивать бесполезно – некого. Персонал там не ходит, а отдыхающих где сейчас искать? В общем, у кого-то управдом, а у нас табельный пистолет – друг человека, – Алексей вяло улыбнулся. – Не окажись его, сейчас бы с нашими душами вели беседу. Убил бы без сомнения – и меня, и Виктора Павловича. Он троих убил, для него это не проблема. За нами ехал, соблюдая дистанцию, даже кого-то пропустил, ждал, пока колесо отвалится, и мы с управлением не справимся.
– Это не человек, а зверь какой-то… – поежился Островой. – Убить – как чашку кофе выпить. Что в голове у такого?
– По сводкам все спокойно? – спросил Алексей. – Держит паузу наш маньяк? А мы чего оживились? – Он повернулся к практиканту. – Никаких маньяков, угомонись. Слово используется иносказательно.
– Ага, в хорошем смысле, – язвительно хмыкнул Крюгер.
– Убийства есть, – сказал Островой. – Как без убийств в миллионном городе? За воскресенье два случая. Бытовые преступления. Бывший зэк пырнул собутыльника по ходу распития спиртных напитков – разошлись во мнениях по ряду вопросов. А еще муж задушил жену шнуром от утюга – не понравилось, что она кокетничала с соседом. Так и нашли удавленную, а рядом утюг. Муж пришел в себя, понял, что натворил – и выбросился головой вниз с четвертого этажа. Помимо этого, еще два самоубийства. Студентка провалила экзамен по физике, нависла угроза отчисления. Родителям боялась сказать, забралась в ванную с включенным в розетку феном… Странно, значит, знания по физике все же были. Еще пенсионерка восьмидесяти лет, сын умер, осталась одна, плюс рак молочной железы. Поехала на дачу в Нижнюю Ельцовку и там повесилась… Что вы спрашивали, Алексей Егорович? – вернулся к реальности Островой. – А, нет, наш маньяк новых убийств не совершал. Свежие тела пока не находили.
– На какой машине подъехал злодей? – спросил Крюгер. – Не видел? Может, по звуку определил?
– Не видел, – признался Разин. – Мутно все было. И невозможно было в той ситуации по звуку двигателя определить марку машины. Ничего необычного, звук как звук. «Жигули», «Москвич». Версия тупиковая – на своей машине он бы точно не поехал. Может, угнал или у соседа позаимствовал.
– Ты вообще его не разглядел? – недоверчиво спросил Шабанов. – Он же рядом находился. Как это?
– А вот так, – рассердился Алексей, – каком кверху, и без всяких фигуральностей. Скрытничал человек, значит, предусмотрительный. Не ворчал, не кряхтел, не матерился. Я уже объяснял, почему так вышло, не спи, Шабанов. Но точно мужик – не баба.
– А мы-то не знали, – хмыкнула Лида.
На столе Варламова зазвонил телефон. Все уставились на него, затаив дыхание.
– Да снимите же кто-нибудь трубку, – простонала Лида, – что вы все окаменели? Крюгер, оторви там что-нибудь от стула, ты ближе всех.
Крюгер доковылял до стола начальника, снял трубку – осторожно, словно ее могли заминировать. Слушал с безразличным выражением, потом пристроил обратно на рычаг.
– Расслабьтесь, – проворчал он. – Это Колкер. Готов отчет по машине Варламова, просит забрать. Им, видите ли, некогда бегать с этажа на этаж.
– Лидия Александровна, вас не затруднит? – спросит Алексей.
– Ни в коем случае! – всплеснула руками Лида. – У нас же отменили дискриминацию женщин. Быстро не ждите, пройдусь по магазинам, посудачу с подругами… – она одарила Алексея неприязненным взглядом и вышла из комнаты, хлопнув дверью.
– Принцесса с треском захлопнула крышку клавесина, – задумчиво прокомментировал Остро-вой.
– Гы-гы, – заржал Шабанов.
Что-то хрустнуло, упало и разбилось, расплескался горячий чай. Все застыли в ошеломлении. Виталик потрясенно смотрел на ручку от кружки, которая осталась в руках. Сама кружка оторвалась и разбилась, с колен практиканта на пол стекал чай. Минута тишины была оглушительной, присутствующие замерли, не веря своим глазам. Такое случается, мягко говоря, не часто.
Распахнулась дверь, заглянула Лида – она еще не ушла далеко. Оценила ситуацию, покачала головой.
– И почему я нисколько не удивлена? Не забудь убрать, Виталик, половая тряпка за шторкой.
Снова хлопнула дверь – теперь окончательно.
– Ну, ты даешь, боец, – шумно выдохнул Крюгер. – У меня аж сердце в пятки ушло. Вот скажи, почему вся эта чехарда происходит только с тобой?
Практикант, чуть не плача, ползал по полу, собирал осколки. Потом шумела вода в кране, он отжимал тряпку, снова ползал. «Хоть не белоручка», – подумал Алексей. Вид у парня был такой несчастный, что глумиться не хотелось, все усиленно зажимали рты. И это еще больше расстраивало Виталика.
– Все в порядке, дело житейское, что ты так разнервничался, дружище? – успокоил его Островой. – У нас вот в прошлом месяце люстра оторвалась, разбилась на мелкие кусочки – только и радости, что старая, еще от бабушки. Юлька чуть не родила раньше времени – она как раз прошла мимо, за спиной и ухнуло.
Открылась дверь, вернулась Лидия Александровна с отчетом, бросила на стол.
– Можете ознакомиться на досуге. Я уже ознакомилась, пока шла. Никаких откровений. Гайки на левом переднем колесе были откручены, держались на честном слове. Набор скорости, а также вхождение в вираж – и все. Дорога щебеночная, сильная вибрация. Тормозной шланг с той же стороны поврежден ножом. Наш убийца перфекционист – все делает тщательно, стремится к идеалу. Странно, что вы еще живы.
– Он может повторить, – проворчал Крюгер.
– Не думаю, – возразил Алексей. – Дорога́ ложка к обеду. Сейчас, когда все в курсе, это не имеет смысла. Фотоаппарат Варламова цел?
– Да, он находился в машине, – кивнула
