Ознакомительная версия.
А вывод из всего этого следующий: «они» поверили, что у Турецкого имеется убийственный материал против Краева. И теперь не слезут с шеи. Но почему Сухопалов такой смелый? Или вынужден так поступать, кому-то возражать не смеет?..
В любом случае, возможное повторение обыска и в квартире Ванюшиных послужит четким подтверждением «горячей заинтересованности», прежде всего, Краева. Сухопалов без посторонней подсказки вряд ли рискнул бы пойти на подобную акцию. Но отсюда, с Фрунзенской набережной, проверить это нельзя, значит, надо быстрее ехать туда, на Ленинский.
Ну, а уборкой в квартире можно заняться и после. Вот, кстати, и Аленьке подходящая работенка, девушка сочтет за честь помочь ему в этом благородном деле, за что, возможно, и удостоится давно ожидаемой награды. Девушка не должна подолгу томиться в ожидании, а ее чересчур горячие желания должны все-таки время от времени исполняться – хотя бы частично. В них ведь заложены и ее физическое здоровье, и душевная бодрость, и острое желание трудиться «на благо»… В то время как бесконечное и тщетное ожидание всегда мешает работе.
Надо ехать, но и этого безобразия у себя, без соответствующей оценки, оставлять бы не следовало. И Александр Борисович позвонил в МУР, его начальнику и старому своему товарищу Владимиру Михайловичу Яковлеву. Коротко объяснил ситуацию. Володе долго объяснять не требовалось, и он пообещал сразу подослать Володю-второго, своего сына, оперативника, вместе с экспертом-криминалистом, чтобы те вдвоем прикинули ситуацию «на пальчики». Авось прокололись, и отпечатки пальцев можно будет отправить в картотеку для идентификации. Ну а, на нет и суда нет.
Обсуждать этот же вопрос с Меркуловым Александр Борисович не собирался: сплошные объяснения без реального выхода на фигурантов. Вот если эксперт «покажет», тогда можно будет и подумать конкретно.
И, когда «муровцы» прибыли, Турецкий попросил Марию Васильевну помочь им, если понадобится, слушаться во всем, а когда уйдут, запереть за ними дверь. А сам, договорившись с Володей созвониться чуть позже, выскочил из дома, сел в машину и, оглядываясь на тех, кто ехал за его спиной, кто пристраивался и словно бы «вел» его, помчался на Ленинский проспект.
Как повествует старый анекдот, было у еврея три жены – три родные сестры. Когда умерла первая, он, по совету родителей этих сестер, женился на второй, а когда благополучно скончалась и вторая, он женился на третьей, самой младшей. И через какое-то время пишет этим родителям: «Послушайте, мама и папа, вы будете сильно смеяться, но Ривочка тоже умерла…»
Анекдот вспомнился, когда Александр Борисович поднялся на пятый этаж дома, в котором жили Ванюшины, и он, взявшись рукой в перчатке за дверную ручку, чтобы проверить, и обнаружил, что дверь не заперта. Он приоткрыл ее, прислушался и, ничего не услышав, тихо вошел. Еще вчера утром он выходил из этой квартиры, провожаемый к лифту смущенной и счастливой Валенькой. И все здесь оставалось в порядке. А сейчас картина была аналогичной той, которую он недавно обнаружил у себя дома. «Эти» и тут хорошо «постарались». Вещи и бумаги валялись кучами на полу, как будто целью «посетителей» были не секретные» материалы Турецкого, а простое желание позабавиться, выбрасывая из шкафов хранившееся там белье и одежду. Это-то зачем? Удальство или жажда собственную неуязвимость показать? В высшей степени глупо. Или наоборот: желание впечатлить Турецкого тем, что для них ничего тайного о нем не существует…
Подумал, что надо бы замки проверить. Вскрывали-то определенно профессионалы, без ключей, а следов взлома не заметно. Значит, специалисты. И позвонил Володе на мобильный, чтобы они, когда закончат, перебрались поскорее по новому адресу, но к той же картине.
По поводу замков Володя сказал, что эти придется снимать для экспертизы, а на обе двери ставить новые, и тоже с «секретами», хотя каковы они сегодня, можно легко себе представить…
Александр Борисович, вынужденный лично сторожить «бесхозную квартиру», попросил Володю самого купить и поставить те замки, которые эксперт сочтет наиболее надежными. Деньги – при себе, и Турецкий готов был оплатить любую цену. Володя, смеясь, пообещал.
Турецкий посмотрел на часы. Подходило время созваниваться с «донским казаком», и он решил предупредить Тараса, что до приезда «муровцев», покинуть чужую квартиру не может и, значит, подъехать к нему сегодня в офис вряд ли успеет. Но данная ситуация, как нельзя лучше, подтверждала приведенные им факты во время утреннего разговора.
Попутно Александр Борисович как-то отстраненно подумал, что ключи, отданные ему Валей, решительно никому теперь не нужны, и это он ей при встрече передаст новые. Вот станет смеяться! Да, когда ей страшно, заметил уже Турецкий, она пытается смеяться. Ну и пусть, важно, чтобы ощущение опасности и у нее, и у всех остальных, кто задействован в этом деле, прошло до их возвращения домой. А для этого необходимо обеспечить господину Краеву возможность начать отвечать всерьез на многочисленные вопросы следствия. Как бы тот ни был уверен в своей прочной неуязвимости.
И другой вариант напрашивался. И даже в отдельные моменты размышлений казался более доступным для исполнения. Хотя проведение его в жизнь на девяносто процентов зависело от тех сведений, которые он хотел получить от Казаченкова.
Турецкий даже с Костей не хотел пока делиться своими соображениями, потому что тот обязательно назвал бы план чистой авантюрой и стал бы немедленно приводить массу ярких примеров и условий, по которым данная идея показалась бы ему невозможной. Но – таков Костя. Вот и пусть подождет, когда откроются подходящие условия…
А сейчас надо действовать решительно, потому что этот сукин сын будет все больше убеждаться в том, что он всесилен, и пойдет на более опасные деяния. Мол, если уж Турецкого напугал, которого, по собственному признанию, считал умным человеком, то от остальных ожидать каких-то неприятностей для себя и вовсе нет нужды. Что ж, наверное, пока разубеждать его в этом и не стоит, тем неожиданней и больней станет нанесенный ему удар. Вот вокруг этого вопроса и надо сосредоточить главное внимание.
И Александр Борисович позвонил в Российское Национальное центральное бюро Интерпола.
– Вот хорошо, – сказал Тарас, – а я тебе собрался уже звонить. Слушай, Саша, если у тебя сейчас имеется свободная минутка, подскочи, тебе есть смысл. Тут кое-что накопали по твоей части. И возникла одна мыслишка. Я буду долго, не беспокойся.
– Да я не беспокоюсь, кабы не обстоятельства.
И он рассказал Казаченкову о происшествиях в двух квартирах. Тот помолчал и ответил, что на месте Турецкого не стал бы поднимать сейчас шума и пытаться возбуждать уголовные дела по данному поводу. Лучше съесть пилюлю молча. А Турецкий и не возражал, у него самого было такое же мнение, что проще на время забыть. Сменить замки и забыть. А когда хозяйки вернутся, пусть убирают потихоньку. И у себя дома тоже не торопиться, разве что Алевтина? Эта кинется немедленно помогать! А что, может ведь сотрудница агентства чем-то помочь своему непосредственному шефу, когда у него возникают определенные бытовые трудности… «Ну да, конечно, давай, Турецкий, оправдывайся, только кто тебе поверит? Да ты и сам, в первую очередь…»
Ладно, отмахнулся он, нечего кашу по столу ноздрей размазывать, «сэрьезным дэлом» следует заниматься, как один грузин заметил, «дэнги» считать, а не спрашивать, где ближайшая станция метро…. Поторопить, что ли, коллег из МУРа?..
А те уже, оказалось, были в дороге и даже ключи от новых замков с собой везли. Быстрые ребятки, подумал Турецкий. Так еще сегодня можно будет предпринять кое-какие активные действия. И еще он подумал о том, что если Тарас, срочно – не срочно, а все же зовет к себе, то, значит, действительно его служба что-то имеет, да такое, о чем по телефону не говорят. Во всяком случае заканчивается уже период размышлений и прикидок, и приближается пора принятия «сэрьезных» решений…
Глава двенадцатая
Время принятия решений
– Ну, ты – метеор! – ухмылкой встретил Турецкого Казаченков. – Третий час жду! Ей-богу, ловко ты обставил меня! Кабы не она, – он кивнул себе за спину, где в шкафу «полулежало» «наградное» оружие, – давно б уже в баньке парился.
– А с чего это вдруг в будний день – праздник души? – удивился Александр Борисович.
– Ты, смотрю, со своими «умельцами» совсем отстал от жизни. Пятница сегодня. Кончились будни. Собственно, поэтому я и вынужден был дожидаться тебя, нахал ты все-таки…
– Враги, Тарас, только они, враги проклятые, – развел руками Турецкий. – И рад бы… А насчет пятницы ты мне хорошо напомнил. Вовремя, а то я действительно совсем запутался в днях недели. Так, значит, завтра я уже на службе никого не застану? И всего неделя до нового года? Кошмар! Я же ничего не успею!
– Ну, это уж не в моей власти. Хотя, – усмехнулся он, – если тебя интересует, например, Америка, то там уже начинается субботнее утро. Но лично тебе я, так и быть, готов помогать до скончания дня. Сегодняшнего… Садись и слушай…
Ознакомительная версия.
