Но этого вполне хватило, чтобы поместить Слепнева в изолятор и получить от следователя постановление на обыск. Рома, устроивший всю эту потеху с флешкой, никак не рассчитывал, что в такую простенькую ловушку попадется майор Управления. Он грешил на теннисиста Леню.
А уж материалы обыска давали обильную пищу для размышлений. Да и Никитский недолго упирался. Тем более, в отличие от Леши-морпеха, у него имелся выбор. Сделка со следствием и минимальный срок либо никаких сделок, но зато долгоиграющая перспектива.
— Странно, что Батраков его не назвал, — рассуждал Борис Дмитриевич, переваривая информацию.
— А кто это? — не понял Рома.
— Да есть один такой, — пояснил Копейкин, — напарник мой бывший. Подставить хотел. А что не назвал — ничего странного. Видать, боялся Витеньку реально. Понимал, что язык отрежут.
— Возможно, возможно… И все равно, в голове не укладывается! А что Никитский?
— Тут все проще, — доложил Николай Васильевич, — оказывается, они со Слепневым старые приятели. Тот как-то намекнул, что генеральный сильно мешает жить, бизнес страдает… Слепнев и предложил закрыть вопрос. Провел подготовительную работу, узнав, что у Якубовского нелады с женой, и решил перевести стрелки на нее. Некоторое время следил за Виолой. А когда понял, что у нее роман с Тумановым, план созрел окончательно. Даже в клуб теннисный пришел, чтоб к Глебу поближе быть… Украл зажигалку, передал Никитскому. Тот в нужный момент подбросил ее в квартире Якубовских, спровоцировав скандал. А потом в дело вступил Зубов…
— Но Зубов на записи говорит, что мужа заказала Виола.
— Слепнев не дурак называть киллеру истинного заказчика. Вдруг Лешу поймают. На деле или после. Проще вообще промолчать, но он пошел дальше — упомянул жену. Зубов под гранатой ее и сдал. Даже деньги якобы она лично передала. А про Слепнева и не заикнулся — чувствую, за этой сладкой парочкой подвигов, что у меня подружек. Ой! — Коля спохватился, оглянувшись — не притаилась ли за спиной Родионова? — Это я нечаянно… Вы ничего не слышали.
— Допустим… А что с винтовкой?
— Тут стечение обстоятельств, — вступил в разговор испытуемый Фокин, — Глеб привез «винторез» из Дагестана, продал винтовку через Галкина. Но никак не мог предположить, что из нее застрелят Якубовского. Юрьевск город маленький, киллеров раз-два и обчелся. А когда Зубов признался, что заказ идет от Якубовской, Глеб взял убийство на себя. Тут ничего не поделать. Любовь. Он же посчитал, что она — из-за него…
— Да, сюжетец… И что теперь с Тумановым делать?
Рома, конечно, знал, что делать, но не решался озвучивать идею Цареву.
— Не каждый пойдет на плаху из-за любимой женщины… — с выразительным вздохом молвила Ольга Андреевна, бросив красноречивый взгляд на Копейкина.
— Ну да — не каждый!.. — вскинулся было тот, но тут же смутился. — Я бы вот… Ну в смысле… Тоже пошел! И не думал бы ни секунды… Это ж женщина, а не зарплата.
Горина улыбнулась. На обыске у Слепнева нашли еще кое-что. Интересное, прежде всего, ей. Данные наблюдения за одним ныне покойным гражданином. Алиевым. Тем самым, в убийстве которого она подозревала Копейкина. И что теперь получалось? Что никакой Кирилл Павлович не идеальный охотник. Никакой он не Бэтмен. Никого не убивает и справедливость не восстанавливает. Но, с другой стороны, может, и к лучшему. Теперь она со спокойной душой может пригласить его домой на ужин. И не только на ужин.
— Все это хорошо, — подытожил Царев, вставая со скамейки для самоубийц, — но сидеть Туманову все равно придется. Статью за торговлю оружием пока не отменили.
Рома все-таки решился озвучить свою идею:
— Вообще-то, Борис Дмитриевич, про винтовку знаем только мы. Ну еще Галкин… Нет, нет, не волнуйтесь. Я не предлагаю его убивать… Есть масса других праведных способов.
* * *
Сегодня на ужин был приготовлен омлет с кинзой и сыром по рецепту тети Саиды из Владикавказа. Будучи личностью творческой, вместо молока Паша использовал сливки, и омлет получился на редкость сочным и пышным. Такого не получалось даже у тетушки. А один только вид ярко-желтой сырной корочки с зелеными прожилками травки вызывал обильное слюноотделение. В качестве музыкального сопровождения сегодня был выбран Шопен.
Галкин осторожно, дабы не нарушить форму кулинарного шедевра, переложил его со сковороды на большую тарелку. Затем нарезал тонкими полукружиями помидоры и разложил их вокруг омлета. Посыпал кунжутом, содержавшим кальций. Получился фантастический цветок наподобие подсолнуха, только с красными лепестками. Красота! Оставалось только…
— Приятного аппетита!
Паша вздрогнул, обернулся. В последнее время он постоянно вздрагивал от малейшего шороха. Даже на рабочем месте, в родном морге. Так недалеко и до неврастении. За спиной, опираясь на балясину веранды и спрятав правую руку в карман брюк, стоял Шопен. Тьфу ты! Чертов опер Фокин! Принесла нелегкая!
Санитар испуганно шарахнулся в сторону, с грохотом опрокинув стул.
— Чего такое? — усмехнулся Роман Данилович, не вынимая руки из кармана, — я же сменил пароль.
Паша посмотрел на омлет. Да, мордой в такую прелесть, все равно, что могилу копать айпадом последнего поколения.
— Ага… Пароль-то сменить можно… А манеры? Здороваться сначала надо.
Рома отошел от балясины, поднял упавший стул и присел на него.
— Это — да… Ничего не поделаешь: тяжелое детство, деревянные игрушки, паровоз впервые увидел в шестнадцать лет и страшно перепугался… Здравствуй, Павел.
— Здрасте…
— Классная яичница… Дашь рецепт?
— Это омлет, — санитар не уходил за вторым стулом.
— Да, конечно… Можно попробовать?
Паша очень любил фильм «Криминальное чтиво». И прекрасно помнил сцену, где герои Джексона и Траволты приходят в общагу к наркодилерам. Тоже поначалу незатейливые разговоры про гамбургеры. Зато потом… У этого бойца рука по-прежнему в кармане…
Дьявол!
— Пробуйте…
— Спасибо.
Опер, наконец, вынул руку из кармана, взял вилочку и ножик, отрезал кусочек омлета, проглотил.
— Отлично! На сливках?
— Да…
— Я запью?
Он протянул руку к бутылочке «колы», которую Паша обожал, несмотря на вредность и содержание ортофосфорной кислоты.
Ну точно «Криминальное чтиво»! Сейчас процитирует Святое Писание и…
— Ты помнишь, Павел, что сказано в Святом Писании?
От страха санитар забыл даже мат. А хороший матерок сейчас бы совсем не помешал. И то только Шопен.
— Нет… Я не читал.
— Плохо… Есть вещи обязательные для чтения культурному человеку. «Дядя Степа», «Горе от ума», тоже Писание… Так вот, Иисус сказал — возлюби ближнего своего, как самого себя…
Рука мента снова потянулась в карман…
— Честно говоря, — продолжал он, — мне не совсем понятен смысл этой фразы. А если я не люблю себя? Вот я лично себя не люблю. Просто ненавижу! Иногда убить готов! А ты, Павел?
— Лю…блю…
— Тебе проще. Значит, ты и ближнего должен любить. О нем сейчас разговор и пойдет.
— О ком? — едва слышно прошептал окаменевший санитар.
Опер достал из кармана платок и вытер губы.
— О ближнем! А кто тебе сейчас наиболее близок?
— Мама?
— Смешно… Нет. Мама на втором месте. Потому что у мамы ты на агентурной связи не состоял. И мама, в случае чего, врагам тебя не сдаст. Подписку о негласном сотрудничестве нечаянно не потеряет. Понял, наконец, о каком ближнем идет речь?
Паша, конечно, понял… Но настроение данное обстоятельство ему не подняло. Ему бы сейчас не поднял настроение и весь «Comedy Club» в классическом составе.
— Глеб Павлович?
— Именно! Во-первых, надо помочь ему и автоматически помочь себе! То есть достичь полной гармонии с Писанием!
— И… Как помочь?
— Ты же хочешь, чтобы твой реальный срок за продажу оружия превратился в условный?
Паша опустился прямо на пол. Стоять в такой ситуации мог только памятник. И то конный.
— Вообще-то, у меня нет никакого срока.
Незваный гость аккуратно положил приборы рядом с тарелкой.
— А здесь ты глубоко заблуждаешься. Как в кино. «Видишь срок?» — «Нет». — «А он — есть». Павел, не волнуйся так. Ничего особенного делать не придется. Просто сказать несколько простых и понятных слов. И немножечко волшебных.
— Каких слов? — недоверчиво поинтересовался хозяин дома, все еще опасливо посматривая на карман брюк.
— Вот ответь мне, к примеру… Откуда у тебя взялась винтовка?
— Я уже говорил вам — Глеб Павлович принес.
Опер посмотрел на него, как персонаж Джексона на наркодилера после того, как пристрелил его приятеля, лежащего на койке.
— Паша, сосредоточься! Разве ж это волшебные слова? Ты их действительно уже говорил, а чуда не произошло. Значит, слова были неправильные, так ведь?.. Думай лучше! Чтобы получить условный срок, надо постараться… Итак. Попытка номер два: откуда у тебя винтовка?
