Ознакомительная версия.
– Цыц! – коротко, тихо приказал Крячко, и молодой оперативник осекся.
– Вы, Рязанцев, покажите, как лежало тело, опишите позу и ваше впечатление от увиденного, – приказал Гуров лейтенанту.
– Лежал он вот здесь. – Рязанцев подобрал сухую длинную ветку и стал показывать, пользуясь ею как указкой. – Вот это – лужа крови, точнее, ее следы. Тут у него была… шея. А ногами вот сюда. Лежал на спине. Вот как бы и все. Впечатления? Жутковатые, конечно. Мне не понятно, как его сюда затащили. Невольно представляю, что он сам пришел и прилег передохнуть.
– Это все? – холодно осведомился Гуров. – Вам не в уголовном розыске работать, Рязанцев, а экскурсоводом по местным достопримечательностям. Одни эмоции, а факты где, выводы?
– Ты чего, Владик? – Кулаков толкнул коллегу локтем. – Ты же с криминалистами тут лазил.
Рязанцев поднял на старшего лейтенанта ясные серые глаза и с готовностью кивнул.
– Это, конечно, я так, для полного описания впечатлений, – снова стал он объяснять московским полковникам. – А выводы мы тут сделали примерно следующие. Значит, убили этого беднягу именно здесь. Или принесли мертвым, а уж тут обезглавили. Но между смертью и расчленением прошло меньше часа. Так предположил эксперт. Следов волочения тела мы нигде не нашли. Да и светло еще было, часов восемь вечера. Примерное время смерти – между четырьмя и шестью утра.
– Все? – снова спросил Гуров.
Рязанцев неопределенно дернул плечом и снова посмотрел на своего коллегу.
– Позвольте мне, товарищ полковник? – Кулаков шагнул вперед.
– Вы сюда выезжали? – удивленно спросил Гуров.
– Нет, но я знаком с материалами следствия и получил задания следователя, из сути которых…
– Тогда вы на мой вопрос ответить не сможете. Ладно, вы, Рязанцев, свободны, а вы, Кулаков, останьтесь. Раз вы получили такое поручение, то сам Бог вам велел с нами и работать. Дело на контроле в Главном управлении уголовного розыска МВД России. Курировать будем его мы с полковником Крячко. – Тут Гуров отметил, как сник молодой лейтенант.
Сыщику даже показалось, что Рязанцев очень пожалел, что на нем сейчас эта легкомысленная курточка, а не костюм или форма.
Тут в разговор вмешался Крячко:
– Одну минуту, Лев Иванович. Я предлагаю лейтенанта Рязанцева оставить в составе… нашей неофициальной группы.
Гуров посмотрел на старого товарища и кивнул. Если Стасу вдруг почему-то показалось, что польза от этого не совсем толкового лейтенанта будет, то к этому стоило прислушаться. Крячко не вчера на свет родился, и оперативного опыта у него не меньше, чем у самого Гурова. Что-то там сложилось в голове у напарника, какая-то идея завелась.
– Хорошо, возражать не буду. – Гуров кивнул и подошел к месту, где вчера вечером лежал труп. – Теперь слушайте все. Я только что посетил морг, где осмотрел погибшего человека. Вот вам еще немного объективной информации, по которой мы можем сделать выводы. Тело очень грязное. По состоянию кожных покровов можно предположить, что мужчину уже после смерти валяли по земле, какое-то время прятали. Но есть совершенно однозначные и характерные вещи. Например, очень грязные ноги. Такими они бывают у людей, которые очень давно не мылись. Это характерные, почти черные места под щиколотками, грязь между пальцами, жуткие ногти на ногах – кстати, давно не стриженные. Засохшие потеки пота ниже ключиц и горла.
– Бомж? – тут же спросил Крячко.
– Вот-вот, – подтвердил Гуров, огорченный тем, что молодые оперативники не догадались об этом первыми. – Бомж или законченный, совершенно опустившийся алкоголик. Кому и зачем понадобилось совершать подобное?
– Случайно выбранная жертва, – тут же предположил Рязанцев.
Гуров с интересом посмотрел на молодого оперативника.
– Или бомжи между собой что-то не поделили, – добавил тот. – Я не раз видел, как они дерутся из-за остатков пива или протухшей колбасы. Страшное зрелище.
– Ну да! – Крячко хмыкнул. – Убили, а руки и голову съели. Так мы далеко уйдем. До острова Рапа-Нуи. Или до Новой Зеландии.
– Нет, а если правда? – вдруг загорелся Рязанцев. – Ритуальное убийство. Взяли первого попавшегося или такого типа, которого искать не будут, и отрезали ему, что уж им захотелось.
– Первая здравая мысль, – похвалил Гуров парня. – Заодно и первый прокол, лейтенант. «Искать не будут» подразумевают и «не найдут». А его бросили на окраине жилого массива. Да еще, судя по следам, в том месте, куда постоянно кто-то наведывается.
– Полагали, что из-за бомжа полиция землю рыть не будет, – тихо добавил Кулаков. – Тоже аргумент.
– Эх, ребятки-ребятки! – Крячко сокрушенно покачал головой. – Все вами изложенное определяет лишь выбор жертвы, но не мотив убийства. А он следует из личности преступника. Вы представьте себе этого человека. Кто, по-вашему, способен на такое?
– Вот! – Гуров поднял палец. – Учитесь, ребята, у полковника, пока он здесь. Осмотр, кстати, показал, что голова и конечности отделены были чисто. Покойника не рубили топором, сжатым в трясущихся руках, не пилили ржавой ножовкой. Работа велась хорошим острым инструментом. Человек, который это делал, имел его или знал, что надо искать, и нашел. Вот вам и еще две зацепочки. Поняли?
– Так точно! – Рязанцев заметно оживился. – Бывший хирург, патологоанатом. У него и свой инструмент мог остаться. А если он и сейчас работает, то мог и из кабинета прихватить для этих целей.
– Значит, искать надо кого-то из представителей этих профессий, – поддакнул Кулаков. – В среде, где существуют специальные или подходящие инструменты.
– Ладно. Я так понимаю, что поквартирный обход уже идет. Подождем результатов, – заявил Лев Иванович. – Скажите, Кулаков, следователь уже сделал запросы по отделам внутренних дел по поводу пропажи мужчины определенного возраста и телосложения?
– Только «циркуляр» в областную сводку.
– Мало. Слушайте задачу. Вам, Кулаков, надо составить задание для участковых уполномоченных и отделений уголовного розыска этого района и всех соседних. За моей подписью. В задании отразить: пропавшие жители, отдельно бомжи и законченные алкаши, указать их адреса. По окончании поквартирного обхода передать мне отчет по результатам. Вам, Рязанцев, составить перечень профессий, обладая которыми, люди, по вашему мнению, могут относительно спокойно расчленить человеческий труп. Полагаюсь на вашу фантазию. Перечислите инструмент, подходящий для этого, приложите перечень мест, где такой можно раздобыть. Советую навестить морг и ознакомиться с характером повреждений на теле убитого. Вопросы?
– Срок исполнения? – дежурным голосом спросил Кулаков.
– Завтра к девяти утра в… – Гуров вопросительно посмотрел на Крячко.
Станислав не подвел. Со свойственной ему хозяйственностью и предусмотрительностью он успел позаботиться о том, чтобы в УВД Видного им с Гуровым выделили рабочий кабинет со всеми необходимыми средствами связи.
– В кабинет номер шестнадцать вашего отделения, – подсказал Крячко. – У нас там будет временный штаб.
Когда оперативники ушли, Гуров выбрался из развалин и осмотрелся. Когда-то к месту строительства был проложен щебенчатый грейдер. Потом все забросили, но эта трасса не особенно изменилась. Потому, наверное, что по ней никто не ездил. Даже дальнобойщики, свернувшие сюда с асфальта, воспользовались куда более удобной грунтовкой, проходившей немного правее.
– Так что ты, Стас, нашел в этом Рязанцеве? – спросил Гуров. – Думаешь, что будет у нас толковый помощник?
– Ты уже и сам понял. – Крячко пожал плечами. – Кулаков – более опытный, собранный, серьезный. У него, конечно, какая-то ограниченная фантазия, зато исполнителен и аккуратен. А Рязанцев – парень поверхностный, немного легкомысленный, зато у него бурная фантазия и живой ум. Его нельзя выпускать из ежовых рукавиц, надо иногда и похваливать, мотивировать, тогда парень и побегает. Видишь, как он предложения начал накидывать.
– Стас, а почему собака не взяла след?
– Собака? А я про нее тебе и не говорил еще. Не взяла, точно. Покрутилась на щебенке и ничего не унюхала. Криминалисты прошли по грейдеру до самого асфальта, но там, конечно же, нет никаких следов протектора. У меня зреет ощущение, что этот гаденыш рассчитал все, почти до мелочей.
– Вот именно, что почти. На сто процентов практически невозможно все предусмотреть. Вот мы с тобой и будем ловить его на этих мелочах. Главное для нас – не ошибиться, не пропустить настоящего серийного маньяка за этими глубокомысленными рассуждениями.
Когда он это вспоминал, у него непроизвольно начинали дрожать от ненависти руки. Это был нездоровый озноб. Раньше он такого за собой не замечал. Наверное, потому, что это была его мать, то святое, на которое никому не позволено поднимать руку. За мать он готов был убить любого, тем более такого упыря!..
Ознакомительная версия.
