Ознакомительная версия.
Турецкий не успел ответить, за окном послышались мужские голоса, в дверь постучали.
— До нас гости, — ничуть не удивился Володя, будто принимать гостей за полночь для него было делом привычным. Турецкий напрягся, готовый вскочить, и уже лихорадочно обдумывал, куда ему бросаться.
Володя открыл дверь и застыл в проеме, как монумент, всем видом давая понять, что таким гостям в доме не рады. Сержант и два милиционера, возбужденные от быстрого бега, окинули подозрительным взглядом хозяина, один из них пытался заглянуть за его спину в освещенную комнату.
— Здорово, Волохов… Шо тоби надо? — не очень любезно поинтересовался Володя у сержанта.
— Мужик тут через забор, як козел, не прыгал? Лет сорока… Высокий. Не бачил такого?
— Бачил, — хладнокровно ответил Володя.
— Ну и где он? — подался к хозяину сержант.
— Утик, — махнул Володя рукой за дом. — Пробежал через двор, як сумасшедший, и ходу. Я в окно дывывся, бо собаки дуже гавкали. Думал, кого там нечистая несет. А это бугай какой-то бежит та оглядывается.
— А чего ж ты его не задержал?
— А с якого перепуга я должен его задерживать? Я не мент, — холодно ответил Володя.
Сержант хихикнул и шагнул вперед.
— Мы дом осмотрим. Может, он тут заховался, а ты и не заметил.
— Цэ вряд ли… Ну шо ж, проходите, гости дорогие, якшо вам цэ так дуже надо, — с издевкой в голосе произнес он и картинно сделал приглашающий жест рукой.
Володя зашел последним, прикрыв за собой дверь. Лена сидела на диване и штопала носки.
— О-о-о, кто до нас пришел, — сделала она удивленное лицо. — А если бы мы спали в это время, вы что, нас разбудили бы?
— Не факт, — усмехнулся сержант. — Но у вас же свет горел, як на праздник. Вот мы и зашли. Подумали: здесь гостям рады.
Володя сел рядом с Леной. Под тяжестью его тела скрипнули диванные пружины. Он хмуро поглядывал на непрошеных гостей, которые распоряжались, как у себя дома. Сержант уже командовал своими подчиненными:
— Ты на чердак, ты — в подвал, а я комнаты проверю.
Володя, слушая распоряжения, мрачно спросил:
— Ты всих так шмонал или сразу до мэнэ?
— Сразу, — нехорошо улыбаясь, признался сержант.
— Ну, тогда доброй охоты…
Он включил телевизор и стал смотреть какую-то веселую передачу. Сержант прошел все комнаты, заглядывая в каждую мельком, остановился возле телевизора, старенького «Рекорда», щелкнул пальцем по экрану и насмешливо сказал:
— Оце вещь! Як надумаешь продать, я возьму бабке в курятник. Чтобы курям было веселее. Нестись тогда будут лучше.
Володя ничего не ответил, продолжая смотреть передачу. На щеках у него заходили желваки.
— Лен, — позвал девушку сержант. — Пойдем покажешь свою комнату.
Лена медленно встала и нерешительно посмотрела на Володю.
— Сидай, Лена, — не отрываясь от экрана, сказал Володя. — А якщо тоби, Волохов, нужно осмотреть ее комнату, то первая дверь налево.
Волохов и так уже заглядывал в ее комнату, но ничего интересного не обнаружил. Он ухмыльнулся и присел рядом с девушкой, вольготно раскинув руки на спинке дивана так, что одна касалась плеча Лены. Она немного отодвинулась, продолжая свою кропотливую работу. Милиционеры топотали по дому, Володя с Леной молчали, не обращая внимания на сержанта. Но он был не тем человеком, которого бы огорчило такое равнодушие к его персоне.
— Володь, — нарушил он молчание, — а ты бы вернулся к нам. Ну шо у тебя за жизнь? — он оглядел комнату, подпрыгнул пару раз на диване, тот заскрипел всеми пружинами, как расстроенный рояль. — Твоя ридна племянница кормит тебя, сторожит, чтобы не спился, сама в обносках ходит… А, капитан? Есть, конечно, и другой выход… — Он многозначительно посмотрел на Лену.
Девушка быстро ответила:
— А нам нравится такая жизнь.
Володя перевел разговор на другую тему:
— Наша жизнь — то наша жизнь. Ты лучше скажи, шо той мужик сделал, за которым вы настоящую охоту устроили.
— Из отделения сбежал, коня украв, а потом и человека убыв. Братана самого Куренного, Олежку, — охотно перечислил все прегрешения беглеца сержант.
— Лихой мужик! — не сумел скрыть одобрения Володя. Затем указал на пластырь на лбу у сержанта. — А цэ вин тэбэ так уделал?
Сержанту не хотелось распространяться на неприятную тему. Он неожиданно свистнул в два пальца, как Соловей-разбойник. Лена вздрогнула, Володя возмущенно вскрикнул:
— Та ты шо, совсем сдурел? Шо ты свистишь в моей хате? И так грошей нема, последнее высвистишь.
Сержант довольно рассмеялся. К нему уже с топотом, так, что сотрясался весь дом и в буфете звенела посуда, бежали милиционеры, держа наперевес автоматы. Еще минута — и они изрешетили бы каждого, на кого им указал бы начальник.
— Перекличка! — со смехом объявил сержант. — Ну шо, хлопцы, нэмае нашего уголовника? Уходымо.
Он церемонно кивнул Лене и щелкнул каблуками сапог:
— Спокойной ночи, хозяюшка. А ты, Володя, наслаждайся жизнью, раз она тебе таким медом кажется.
Милиционеры потопали к выходу. Дверь за ними захлопнулась. Какое-то время на улице слышались голоса, потом все затихло.
Телевизор продолжал работать, на экране два клоуна с идиотскими рожами играли роль больного и психиатра. По мнению Володи, по ним обоим уже давно плакал дурдом. Он оторвал взгляд от экрана и коротко бросил племяннице:
— Глянь у викно…
Лена послушно выключила свет, слегка приподняла занавеску и несколько секунд осматривала освещенный серебристым лунным светом двор. Нигде ни души, только собаки далеким лаем иногда напоминали о том, что несут верную службу.
— Ушли… — сказала она, задергивая занавеску.
— Шоб воны соби ноги переломали по дороге, — проворчал Володя. — Ввалились, натоптали, шум подняли, еще и свистеть надумал этот голопузый. Це ж надо такое придумать, это совсем людей не уважать! — Ворча и посылая проклятия на голову Волохова, он опять вооружился карабином и поднял сиденье дивана.
— Ну, як ты там? Хорошо отдохнул? Мы тебя, случаем, не придавили?
Турецкий лежал в деревянном футляре дивана, как в колыбели, вытянувшись во весь рост и прижав руки к бокам.
— Пыли надышался, чихнуть боялся.
— Правильно сделал, что сдержался. А то мы бы тебя уже несли в этом гробу на кладбище… — хмуро буркнул Володя. — Ну, рассказывай, хто ты такой есть и зачем пожаловал в наши края.
Турецкий уселся в ящике дивана и с готовностью протянул руку Володе:
— Саша… Саша Турецкий… Приятно познакомиться.
— Я уже понял, шо ты блатной. Фамилия!
— Александр Борисович Турецкий. С девяносто третьего по август прошлого года — следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры Российской Федерации. Ныне безработный. Можно, я вылезу уже из этого — с вашего позволения сказать — гроба? А то ребро болит.
Володя нависал над ним всем своим крупным телом и не выпускал из рук карабин.
— Я тебе не верю…
— Извини, доказательств нет, — развел руками Турецкий.
— Ну, предположим, тебя в отделение забрали, потому что документов нет. Но почему ты не сказал, что ты бывший «важняк»? Ты что, под прикрытием работаешь?
Турецкий вылез из дивана, размялся, потом уселся на диван, положив ногу на ногу. В волосах запуталась паутина, нос украшала грязная полоса. Лена улыбнулась, взглянув на непрезентабельный вид гостя. Он перехватил ее взгляд и смущенно улыбнулся, двинув плечами, дескать — извините, если что не так, но живу я сейчас исключительно в полевых условиях.
— Никакого прикрытия у меня нет. Я от жены ушел. Уехал… В Москве меня, наверное, уже ищут. До нее обязательно уже дошло. А я не хочу, чтобы она знала, где я. — В его голосе прозвучала злость.
— А зачем из ментовки сбежал? — недоверчиво слушал его Володя.
— Увидел у них этого… Этого вашего Олежку. Понял, что они меня никогда не отпустят. Судя по всему, ваш Олежка был тот еще фрукт.
— Ты убил Бэмби?
— Нет, не я… Зато я видел, как его убили…
Володя усмехнулся:
— Ну и что ты теперь будешь делать?
Турецкий молчал, растирая колено.
— Ну позвони своим друзьям, бывшим соратникам… Пусть приедут выручать тебя. Если ты, конечно, не врешь, — подсказал ему Володя.
Турецкий помолчал, обдумывая предложение Володи. Покачал отрицательно головой:
— Нет, не стану звонить. Утром еще бы позвонил. А сейчас…
Володя понимающе заметил:
— Гордый очень? Лицо боишься потерять? Или ты чего-то недосказал?
Турецкий встал, подал руку Володе:
— Спасибо тебе за все. Пойду я…
Лена слушала разговор мужчин, переводя взгляд с одного на другого. Тень сожаления проскользнула по ее лицу, когда гость стал прощаться.
За окном на улице раздались выстрелы, пьяные выкрики, там что-то происходило. Володя обернулся к окну и сказал с явной растерянностью:
Ознакомительная версия.
