— Обходи его справа!
Водитель патрульной милицейской машины то справа, то слева пытался обойти машину Цвяха, но тот бросал грузовик из стороны в сторону, так что из-под колес, словно шрапнель, летел гравий, который градом обрушивался на ветровое стекло и на капот патрульной машины.
В одном месте дорога стала значительно шире, и преследователям удалось поравняться с самосвалом.
— Стреляй, майор! — закричал водитель. — Чего ждешь?
— Он мне живой нужен!.. — закричал в ответ Ярыгин. — Живой, понял?
Цвях, обнаружив милицейскую машину рядом, круто вывернул руль, намереваясь протаранить ее. Уходя от неминуемого удара, водитель резко развернулся и машина, вылетев с грунтовки, помчалась рядом с дорогой, по целине. Увидев вырастающую перед ним изгородь, водитель патрульной машины попытался вернуться на грунтовую дорогу, но не смог преодолеть находящийся впереди глубокий кювет и колеса «Волги», бешено вращаясь, зарылись в песок. Ярыгин закричал в микрофон рации:
— Внимание! Всем постам ГАИ: перекрыть шоссе! Цвях уходит на самосвале. Моя машина застряла в песке…
Цвях, обнаружив, что патрульная машина его не преследует, издал победный клич и взметнул вверх кулак.
Оторвавшись от погони, грузовик снова вылетел на шоссе. Встречная легковушка, избегая столкновения, резко затормозила. В воздухе запахло гарью от жженой резины. Легковушку занесло на асфальте, и она, несколько раз крутанувшись вокруг своей оси, полетела в песчаный кювет.
Патрульная машина Ярыгина наконец вырвалась из песчаного плена, вылетела на шоссе и снова устремилась в погоню.
А «МАЗ», ведомый Цвяхом, продолжал уходить все дальше и дальше от города, с ревом пожирая километры.
Вдали на очередном подъеме Цвях увидел стеклянную будку поста ГАИ. Но не на ней заострилось его внимание. Возле стеклянной будки стояли развернутый поперек дороги автобус и канареечного цвета «Жигули» с синим фонарем на крыше. А у поста суетились вооруженные люди в милицейской форме.
Увидев стремительно приближающийся «МАЗ», милиционер, вскинув жезл и тщетно попытался остановить его.
«МАЗ» устремился в просвет между «Жигулями» и автобусом. Раздался скрежет сминаемого железа, звон битого стекла. Автобус ударом был отброшен в сторону и загорелся, а милицейская машина волчком закрутилась по шоссе, несколько раз перевернулась и взорвалась. От ударной волны вылетели стекла окон поста ГАИ, усеивая все вокруг осколками. На дороге горел растекающийся бензин.
Вооруженные милиционеры открыли огонь вслед уходящему «МАЗу». Сбитый ударной волной с ног милиционер, пытавшийся остановить жезлом грузовик, выхватив пистолет и выпустил всю обойму по колесам «МАЗа».
Кто-то из стрелявших попал, и самосвал вдруг сбавив скорость, начал заметно вихлять из стороны в сторону.
Неподалеку от поста ГАИ стоял бензовоз с распахнутой дверцей. Водитель бензовоза нервно курил и с опаской глядел в сторону поста ГАИ, откуда вырвался вихляющий самосвал, оставлявший за собой густой черный дым от горевшего разлитого по шоссе бензина.
Вихляющий грузовик вдруг резко затормозил возле бензовоза. Цвях, выпрыгнув из него, навел на водителя пистолет и заорал:
— Отойди от машины! Застрелю!
От ужаса водитель застыл возле раскрытой двери кабины, не в силах сделать ни шага в сторону.
Цвях подскочил к нему и ударил его пистолетом по голове. Тот упал, а Цвях торопливо стал залезать в кабину бензовоза.
Через охваченный огнем асфальт, прорывая завесу черного жирного дыма, выскочила милицейская машина. Сворачивать было некуда. Столкновения с брошенным «МАЗом» невозможно было избежать.
Ярыгин крикнул водителю:
— Выбрасывайся!
И, открыв дверцу за секунду до столкновения, сам выбросился из машины.
Срывая в кровь кожу на руках, он покатился вниз по крутому, поросшему кустарником склону. Шофер не успел выпрыгнуть из патрульной машины и врезался в грузовик.
А внизу, на вьющемся серпантине дороги в это время уже мчался угнанный Цвяхом бензовоз. Ярыгин, скатившись вниз, побежал к уступу, нависшему над дорогой, наперерез бензовозу. Когда автомобиль поравнялся с уступом, Ярыгин, сильно оттолкнувшись, прыгнул на цистерну сверху. Схватившись за скобу, он едва удержался на ней. Услышав шум, Цвях обернулся и через заднее мутное оконце кабины увидел Ярыгина, пробирающегося по бензовозу к нему. Начав резко крутить баранку из стороны в сторону, Цвях попытался сбросить его, но ничего этим не добился. Тогда он достал из-за пояса пистолет и, рукояткой выбив заднее окно кабины, несколько раз выстрелил по Ярыгину. Однако тот успел укрыться за люком бензовоза. Пуля пробила цистерну, и из отверстия вырвалась струйка бензина.
Увидев у края дороги деревья, Цвях направил бензовоз под них. Грубые ветви с шумом обрушились на металлическую поверхность бензовоза.
Промчавшись под деревьями, Цвях оглянулся и не увидел на цистерне Ярыгина. Улыбнувшись, Цвях прибавил газа. Но в это время с ним поравнялся оперативник на мотоцикле из группы захвата.
— Приказываю остановиться! — закричал он. — Буду стрелять!
— Пошел ты!.. — отмахнулся Цвях и первый выстрелил в опера.
Однако тот обошел бензовоз и, двигаясь параллельным курсом, произвел несколько неудачных выстрелов по колесам.
На повороте Цвях все же поймал оперативника и, перерезав ему путь, похоронил его под колесами бензовоза.
Ярыгин, сбиваемый ветвями деревьев с цистерны, все же удержался на ней. Он едва не попал под заднее колесо, но успел схватиться за приваренные сбоку к цистерне скобы. Какое-то время его ноги волочились почти под самыми колесами бензовоза. А сверху из пробитого Цвяхом отверстия на него лился бензин.
Собравшись с силами, Ярыгин забрался на цистерну и опять стал пробираться к кабине.
Заметив его, Цвях выстрелил и вновь попал в люк. Пуля выбила искры. Мгновенно вспыхнувший бензин охватил цистерну пламенем. На Ярыгине сразу загорелась одежда. Цвях, увидев огонь, выпрыгнул из бензовоза и покатился вниз по склону.
Потерявший управление горящий бензовоз вместе с Ярыгиным взлетел над обрывом и, перевернувшись, рухнул вниз. Громовой удар потряс окрестности. Из пропасти вылетел огромный пузырь огня и дыма…
Цвях недаром рвался уйти по северному шоссе. В нескольких километрах от города у самого края крутого, уходящего вниз обрыва стояла полуразрушенная церковь, где они с Валерой, будучи еще пацанами, хранили наркотики для продажи. Этот тайник милиция не нашла.
Туда и направлял теперь Цвях свои стопы.
Затаившись в развалинах, он ждал Валеру с деньгами и одеждой. Тогда можно будет вылезти на белый свет и потребовать свою долю за молчание.
У южной ночи всегда крупные звезды.
Когда Валера увидел на фоне чистого звездного неба черный силуэт полуразрушенной церкви, он два раза мигнул фарами, выхватив из темноты когда-то беленые стены и черный проем сорванной двери.
Машина, освещая путь подфарниками, осторожно объехала церковь и остановилась. Валера вышел из машины и свистнул три раза.
От полуразрушенной стены отделилась тень. Это был Цвях. Он направил пистолет на Валеру и крикнул:
— Стой там, где стоишь! Руки на голову!
Валера быстро подчинился, зная бешеный нрав своего бывшего дружка.
— Серега, ты что? Это же я!
Цвях, хромая, подошел к стоявшему возле машины Валере.
— Руки можешь опустить! — нашел он силы пошутить. — Арестовывать тебя сейчас не буду!
В изодранной одежде, грязный, он представлял жалкое зрелище, но еще хорохорился.
Валера достал из кармана толстую пачку самых крупных по достоинству купюр и вручил ее Цвяху. Кивнув на багажник, спокойно сказал:
— Шмотки там!
Успокоившись, Цвях положил пистолет в карман и, открыв багажник, полез в него за вещами.
В то же мгновение Валера подскочил сзади и с силой опустил крышку багажника на шею Цвяха.
Захрипев, тот, тем не менее, пытался вырваться из капкана багажника, но не смог…
Подхватив бесчувственное тело бывшего друга, Валера потащил его к обрыву. Вспомнив о деньгах, он опустил тело на краю обрыва и стал лихорадочно шарить по карманам.
Выдернув пачку купюр и пистолет, Валера ногой столкнул тело Цвяха в пропасть.
Переводя дыхание, сказал напоследок:
— Иди, Цвях! Они тебе там все равно не понадобятся. Там — коммунизм!..
Оболенцев сидел за столом в номере гостиницы цирка и, подперев голову руками, напряженно всматривался в экран телевизора, где в очередной раз показывали похороны Брежнева. Припухшие от усталости веки его слегка подрагивали.
Наступил кульминационный момент: люди в черных куртках опускали на веревках гроб в могилу у Кремлевской стены. Одна из веревок, видимо, оборвалась и гроб, как ему показалось, перекосившись, соскользнул вниз.
