Ознакомительная версия.
— Будешь смеяться над старшими по званию — наложу взыскание, — с притворной строгостью сказал он.
— Виноват, товарищ генерал-майор.
— То-то же. Итак, господа офицеры, задача у вас будет непростая. Вы должна взять в проработку всю таинственную троицу: заказчицу убийства, будущую жертву и киллера.
— Да уж, задачка и впрямь не из легких, — подтвердил Володя Яковлев. — Особенно если учесть, что никто из троих нам пока неизвестен.
— Были бы известны, я бы поручил это дело новичкам, — сказал Грязнов. — Начните со Штурмана. Прижмите его как следует, но только действуйте аккуратно. Я слышал, что этот парень очень самолюбив. Узнайте, с кем из наших оперов он контактирует.
— Вячеслав Иванович, а как насчет финансов? — задал актуальный вопрос Яковлев. — В наше время агент за бутылку водки не особенно усердно станет трудиться.
Грязнов недовольно поморщился. Замечание Яковлева попало в самую точку. В последнее время агентурная сеть обходилась МУРу очень дорого. Нынешние агенты, насмотревшиеся детективных сериалов, знали себе цену и порою заламывали за информацию такую цену, что у оперативников челюсти отваливались от удивления. На смену агентам-забулдыгам, требования которых редко поднимались выше сакраментального «двух пузырей и чего-нибудь на закуску», нынешние агенты все чаще баловались наркотиками; а потому и запросы у них были гораздо выше, чем у «родных, советских алкашей» былых десятилетий.
— Финансы будут. Но особо не транжирьте, — строго сказал Вячеслав Иванович. — Мы должны собрать материалы обо всех заказных убийствах в Москве за последние два года, проанализировать их и выявить профессиональных киллеров, действующих в Москве. Это задача-максимум. С сегодняшнего дня вы партнеры, — добавил Вячеслав Иванович и не удержался от улыбки.
Галя и Володя переглянулись. Парой они и впрямь были забавной. Галя — высокая, атлетически сложенная девушка с густой гривой каштановых волос и пронзительно синими глазами. В прошлом она была кандидатом в мастера спорта по теннису, ей даже пророчили большое спортивное будущее, однако Романова, будучи девушкой строптивой и склонной к экстравагантным поступкам, предпочла теннису милицейскую работу, — видимо, сказались гены.
Володя Яковлев, напротив, был невысок и худощав. Про таких, как он, обычно говорят — миниатюрный молодой человек. Зато он был умен, хитер и предусмотрителен — настоящая «дипломатическая лиса».
Яковлев перевел взгляд на Грязнова и сказал:
— Товарищ генерал-майор, разрешите обратиться?
— Обращайся.
— Я бы хотел подключиться к расследованию сразу, как только доведу до ума дело мошенника Туманова.
— Ты говорил, оно у тебя на подходе?
— Да. Но нужно еще дня два. Думаю, послезавтра приду к вам с полным отчетом.
Вячеслав Иванович пригладил рукой волосы и сказал:
— Хорошо. Но постарайся не затягивать. — Он повернулся к Романовой: — Галя, придется тебе начать одной. Завтра, прямо с утра.
— Слушаюсь, товарищ генерал-майор.
— Еще чаю хотите?
Оперативники покрутили головами.
— В таком случае — с Богом!
Завтракал генерал-майор Грязнов в своем любимом кафе неподалеку от дома. В это утро компанию ему составил «важняк» из генпрокуратуры Александр Борисович Турецкий. Вид у того был мрачный. Мало того что на работе дел было невпроворот, так тут еще жена Ирина устроила очередной скандал. Ей, видите ли, показалось, что от Александра Борисовича пахнет дорогими духами. Запах и впрямь был. За час до возвращения домой Турецкому пришлось посетить один известный московский бордель — по делам службы, естественно. Опасаясь сказать жене правду, Турецкий сочинил в свое оправдание целую легенду. Однако Ирина, научившаяся за долгие годы распознавать в словах мужа фальшь, сразу почувствовала неладное. Одним словом, ситуация стала только хуже.
— Ну и как она к утру? Отошла? — поинтересовался Вячеслав Иванович, переживающий за старого друга.
— Да где там. Ты же знаешь Ирку.
— Я и тебя неплохо знаю. Нашла коса на камень, да?
Турецкий сжал в пальцах чашку с таким остервенением, словно собирался ее раздавить.
— Какая, к черту, коса! Говорили мне много лун тому назад умные люди: не женись, — тихо прорычал он. — Дурак был, что не послушал.
Грязнов насмешливо посмотрел на друга:
— Ну ты тоже не утрируй. Я же знаю, как ты ее любишь. А в бордель мог послать кого-нибудь из следственной группы. Куда тебе на старости лет по борделям-то шляться? Тут и до инфаркта недалеко.
Турецкий сердито сверкнул глазами:
— И ты туда же?
— Шучу-шучу. Что хоть за дело-то?
— Да, понимаешь, паренек демобилизовался из армии, а его невеста за время отсутствия жениха переквалифицировалась из секретарш в проститутки. Сам знаешь, как нынешние девчонки рассуждают: работы поменьше, денег побольше. И называется красиво — «жрица любви». Вот и пошла двадцатилетняя дуреха в «жрицы». Паренек ее отыскал — друзья-доброхоты навели. Устроил скандал, порезал клиента, кинулся с ножом на сутенершу. Тут к делу подключились охранники борделя. Взяли парня в оборот, да только сил не рассчитали.
— Убили?
Турецкий кивнул.
— Угу. А потом и девчонку — чтобы не разболтала.
Грязнов поморщился:
— Подонки.
— Да уж. Теперь они не скоро на свободу выйдут. Уж я об этом позабочусь.
Турецкий яростно вмял окурок в пепельницу и тут же зашарил в пачке в поисках второй. В кармане у Грязнова зазвонил мобильник.
— Товарищ генерал-майор, — услышал он в трубке бодрый голос Гали Романовой, — я выяснила насчет этого Штурмана. Его связной — старший оперуполномоченный МУРа майор Осипов.
— Ты с ним встретилась?
— Нет пока. Тут есть… — Галя на мгновение замялась, — один нюанс.
— Что еще за нюанс?
— У майора Осипова большие неприятности. Он проходил свидетелем по делу об «оборотнях в погонах». На него и самого заводили дело, но… — Галя сглотнула слюну. — Ему через полтора года на пенсию. В общем, как бывает в таких случаях, у следствия не хватило улик. Я звонила Осипову, но, как вы сами понимаете, он уже не очень-то интересуется текущими делами. В том числе и сообщением Штурмана. К тому же Осипов сейчас за городом — он взял два дня за свой счет, чтобы отвезти внука в санаторий.
— Понятно. Ты договорилась с ним о встрече?
— Да. Как раз сейчас собираюсь ехать.
— Давай. Особо на него не дави, но если заартачится — изобрази фурию и сошлись на меня. Если хорошего разговора не получится, звони мне, я с ним сам побеседую. Расклад ясен?
— Так точно.
— Действуй.
Вячеслав Иванович положил трубку.
— Что, новое дело? — равнодушно поинтересовался Турецкий.
— Да. Намечается одна громкая заказуха. Пытаемся предотвратить.
— Было бы неплохо. Только это почти никогда не удается. Источник-то хоть стоящий?
Грязнов поморщился и повертел в воздухе растопыренной ладонью: дескать, пятьдесят на пятьдесят.
Турецкий кивнул, взял со стола сигарету и сказал, закуривая:
— Никак арбатские опять зашевелились?
— Пока неизвестно, — сдержанно ответил Грязнов.
Александр Борисович вздохнул:
— Брось, Слава. Ты не хуже меня знаешь, что в Москве ни одна солидная заказуха мимо них не проходит. Они залетных киллеров мигом вычисляют. У них агентурная сеть не хуже вашей, ментовской.
— А то и лучше, — мрачно заметил Вячеслав Иванович. — Уже два года за ними гоняемся, а толку никакого. Прошлой зимой взяли двоих с поличным, но они ушли в глухую несознанку.
— Их можно понять, — заметил Александр Борисович. — Для арбатских развязать язык — подписать себе смертный приговор.
— Кажется, эти ребята проходили по одному из твоих недавних дел? — осторожно закинул удочку Вячеслав Иванович.
— Нет. Наводка была ложной, и ты об этом прекрасно знаешь.
Турецкий усмехнулся и посмотрел на часы:
— Мне пора. Дел невпроворот, увидимся, наверно, не скоро.
— Привет жене.
Турецкий нахмурился, но кивнул:
— Передам.
На том они и распрощались.
Оставшись один, Грязнов заказал еще чашку кофе. Честно говоря, вытаскивая Турецкого в кафе, он надеялся заинтересовать «важняка» делом арбатских киллеров и устроить что-то вроде маленького совета в Филях. В последние дни у Вячеслава Ивановича голова шла кругом из-за обилия дел, и ему бы не помешала помощь старого друга. Однако, сообразив, что Грязнов имеет свой интерес, Турецкий предпочел уйти от разговора.
Что поделаешь, у Турецкого своих проблем пруд пруди. А, как известно, следователи не любят вникать в чужие дела и занимаются только теми, которые находятся у них в производстве.
Размышляя об этих невеселых вещах, Грязнов допил кофе и, бросив на стол деньги, покинул кафе.
Ознакомительная версия.
