Для оживления беседы перед ее началом некоторые пособия по тактике допроса рекомендуют подогреть подозреваемого хорошим ударом по-михалковски. В челюсть с мыска. Благо что бандит оказывал активное сопротивление, угрожал жизни и здоровью окружающих, и его задержание сопровождалось причинением определенного вреда здоровью сотрудникам правоохранительных органов.
Согласно пособию, Глеб Павлович уже занес было тяжелый берц, но великодушный Роман Данилович остановил его, напомнив, что с выбитыми зубами давать показания, даже правдивые, очень неудобно. Да и вообще, наше оружие — гуманизм.
Пустого словоблудия не устраивали и в остроумии не соревновались. Туманов сразу сделал короткое предложение по существу дела:
— Короче, если не хочешь попасть на суд инвалидом, толкуешь, в каком магазине купил героин, кому вез, и осталось ли где-нибудь еще.
Ответ не удивил, потому что был предсказуем, как предвыборная речь.
— На дороге нашел.
Вот тут удар сапогом пришелся бы очень кстати. Но Глеб Павлович уже понял, что Исмагилов из той породы господ, которые с каждой полученной зуботычиной уходят в себя еще глубже. И не хочется лишний раз отписываться во всяких надзирающих инстанциях и давать информационный повод западным некоммерческим организациям. Таких соперников надо брать их же оружием.
— На дороге так на дороге, нам без разницы, — улыбнулся опер, словно портье гостиницы новым постояльцам, — мы протокол изъятия пока не составляли.
— И что? — хмуро уронил Гаджи.
— Думай, уважаемый… Куда тебе так много дури? — Туманов выдержал паузу и добавил: — Одному?..
Гаджи, как любой грамотный бандит, красивым словам спецслужб не верил, особенно когда те банковали. Скорее всего, менты над ним просто измываются. От скуки, видать. Перед пленным в блиндаже выделываться — не по «зеленке» с автоматом шастать… Но не исключено, что действительно хотят сделать свой маленький бизнес, о чем и намекают. Сейчас порядочных среди них нет. И если предположение верно, тогда появляется маленький шансик вернуться к привычному укладу жизни в горах.
Он поднял глаза на опера.
— Чего ты хочешь?
— Много ли надо простому русскому человеку? Домик в Испании, «Ленд крузер» и пенсию в десять тысяч долларов. Ежемесячно. Всего-то…
Исмагилов криво улыбнулся.
— Это не ко мне… Мне — что есть дурь, что нет… Больше большего не дадут.
— А что ты в спорттоварах забыл, кстати?
— Ножик хотел купить. В подарок.
— О’кей, как говорят в Америке, подарок так подарок, — снова улыбнулся Глеб Павлович, — о том, что ты здесь, наши коллеги из ФСБ пока не в курсе… А введем ли мы их в курс, зависит только от тебя.
Фокин, пока не вступавший в разговор, конечно, понимал, куда клонит коллега. И как опер, наверно, должен был ему подыграть. Глеб не для себя старается и никакой особой выгоды не получит. И уж тем более бизнес с героином мутить не будет. Он просто выжмет из Гаджи все, что можно, обещая взамен свободу.
Не сказать что подобный метод Роман Данилович осуждал. Но и не очень приветствовал. Да, будь у Исмагилова хоть малейший шанс выйти, можно устраивать торги. Но обещать то, что заведомо не сможешь выполнить, пускай даже последнему бандиту, пускай даже с благими намерениями, как-то неправильно. Можно спорить, можно прикрываться высокими целями, но… Неправильно.
Глеба же подобные переживания не беспокоили совершенно. Фокин уже достаточно его изучил — Туманов был из тех, кто легко закрывал глаза на порочность средств ради достижения цели. И если бы сейчас шла настоящая война, пленных бы наверняка не брал.
Бандит же ожесточенно кусал нижнюю губу, размышляя над намеком. Наверно, он тоже не верил ментам, но не хотел расставаться с надеждой на коммерческое чудо.
— Героин не мой, хотите — забирайте.
— Уже забрали… Но этого маловато. Абонентская плата возросла.
Гаджи еще немного покусал губу, после спросил, глядя в глаза Туманову:
— Вы хотите взять Бараева?
Приятели переглянулись, но со стульев от радости не вскочили.
Иса Бараев значился в ориентировках как руководитель одного из самых опасных бандформирований, действующих на территории Чечни и Дагестана. Ему приписывалась организация серии взрывов в Махачкале и Кизляре летом прошлого года. Эти теракты проводились по практически идентичной схеме. Сначала срабатывало взрывное устройство, заложенное где-либо вблизи блокпостов, отделов полиции, административных зданий, автостанций и тому подобных объектов. Потом, когда к месту происшествия стягивались дополнительные силы полиции, срабатывало второе взрывное устройство, еще большей мощности… И недавний обстрел колонны внутренних войск, унесший жизнь шести пацанов, по оперативным данным, — тоже дело рук Бараева. Повязать такого орла — большая удача. Как режиссеру «Оскара» получить.
Но плясать пока рано. Гаджи, чтобы со статьи соскочить, и Доку Умарова сдать пообещает. Они почти все обещают.
— Допустим.
— Он сейчас в селе. Отпустите — дам адрес.
— А просто так не дашь? Чтобы не было мучительно больно?.. Вас, таких договорщиков, каждый первый.
Пленник не отреагировал.
— Предложение, конечно, интересное… Только если поменять местами слова «отпустите» и «дам». Усекаешь?
Пленник по-прежнему молчал.
— Вот то-то и оно… — Туманов разочарованно выдохнул, — такой хоккей нам не нужен. И не только хоккей.
— Откуда про Бараева знаешь? — спросил Рома, прикинув, что Гаджи, возможно, и не блефует.
— Какая разница?.. Он в селе сегодня. За едой приехал. Завтра уйдет.
— Подозрительная осведомленность… А не боишься своего сдать?
— Он мне не свой… Короче: освободите — скажу адрес. Иначе — никаких базаров. Хоть стреляйте, — мрачно процедил Исмагилов и еще раз взглянул Туманову прямо в глаза. — Думай, уважаемый.
Дельный совет, между прочим. В соседнем отряде один деятель точно так же в обмен на свободу интересный адресок выложил. Ему поверили. А когда группа захвата в дом вломилась, так бабахнуло, что крышу на несколько десятков метров отнесло. Шутнику потом толовую шашку между ног привязали — и к Аллаху, на очную ставку, но ребят-то не вернешь… Пять цинковых гробов на родину отправилось, не считая раненых.
С другой стороны, Иса — фигура серьезная, в рейтинге зеленых братьев на одном из первых мест. И сдать его Гаджи действительно может без всяких угрызений — между тейпами иногда война идет покруче, чем в Сицилии между кланами. А Исмагилов с Бараевым, похоже, из разных тейпов. Но выпускать Исмагилова, поверив на слово, так же неразумно, как верить на слово нефтяному магнату, что он в два раза опустит цены на бензин.
Туманов решительно хлопнул себя ладонями по коленям и поднялся со стула.
— Добро! Будем считать первый раунд переговоров успешным. Но такие вопросы, сам понимаешь, надо с начальством согласовывать. Посиди пока…
Коллеги отошли подальше от самодельной тюрьмы и остановились в тени тополя. Туманов достал из пачки сигарету и крутанул колесико бензиновой «Зиппо» китайского производства. Пламя метнулось ввысь, едва не опалив ему брови. Слава богу — по территории отряда не гуляли постовые с дружинниками и не штрафовали за курение в общественном месте.
— Ну, что думаешь? — Глеб максимально глубоко затянулся, жестоко отравляя организм отходами горения и стронцием.
— Возможно, не врет.
— Да, я тоже думаю… Но он же понимает, что без доказательств никто его не отпустит. А доказательство может быть только одно — сам Бараев. Так что врать в этой ситуации — себе дороже.
— Ну допустим… — кивнул Фокин, — только ведь никто Исмагилова не выпустит.
— Ерунда, договоримся. Не конченые же идиоты в руководстве… Вариант серьезный. Бараева поймать — не корову найти. Когда еще такой случай представится?
— А героин?
— Не смеши, — поморщился Туманов, — кто его видел, тот героин, кроме нас с тобой? А понятыми контрактники из взвода охраны были. Им тем более наплевать и забыть.
— Ладно. Пошли, доложим Митричу.
— И что ты собираешься ему докладывать?
— Про Исмагилова, про Бараева…
— Ага… Чтоб сюда через час прилетели старшие братья, забрали Исмагилова к себе, а потом устроили в селе показательную зачистку с пленением невиновных и расстрелом непричастных?.. Нет уж! Обойдемся без их чуткого руководства. Упустят Ису, а потом на нас же всех собак и повесят. За некачественную информацию. Первый раз, что ли?
Фокин собрался возразить, но приятель оборвал его на полуслове:
— Погоди, не пыли! Сейчас докурю, и пойдем клиента дожимать. Пусть сперва даст адресок Бараева, а потом уже и Митричу доложим.
Возвращению оперов пленник не обрадовался — лезгинку не сплясал, даже головы не повернул. По-прежнему сидел у расписного столба с тем же отстраненным выражением на бородатом лице.
