Ознакомительная версия.
— Дженни. О боже, Дженни. Марта.
— Я знаю, дорогой, я знаю.
Она подошла к нему, обняла.
— Кто-то свернул ей шею.
— Что? — Судья обхватила его лицо обеими руками. — Что ты сказал?
— Мне сказали, что кто-то свернул ей… Почему я не сумел заставить ее взять такси? Мне следовало самому позвонить, чтобы за ней прислали машину.
— Тише, успокойся. Пойдем со мной. Сейчас мы ненадолго пройдем в другую комнату. Обопрись на меня, детка. Дэниел.
— Да, конечно. — Янг повернулся к Еве. — Может быть, сварить кофе?
Ева знала: сейчас она может что угодно отдать за чашку кофе, но ей не хотелось терять время.
— Нет, спасибо. Все в порядке. Вы были дома, когда Дензел позвонил вашей жене?
— Да. Около полуночи, и он уже тогда был страшно встревожен. Марта не отвечала на его звонки, и прошло уже почти два часа с того времени, как она должна была вернуться домой. К тому моменту он уже связался с ночной службой безопасности. Где-то около десяти они занесли ее в свой список. Он позвонил и в полицию, но вы же знаете, как нерасторопна бывает полиция в случае подобных звонков: жена долго не возвращается домой. Поэтому он и стал звонить сестре в надежде на помощь.
— Насколько я понимаю, миссис Дикенсон редко задерживалась допоздна?
— Да, в общем, не часто. По крайней мере, в подобных случаях она всегда предупреждала Дензела. Старалась не нервировать его по пустякам. Так же, как и он ее. Мы сразу поняли, что что-то случилось, но я, конечно, не мог и предположить… Только не то, что произошло.
— Вы хорошо знали миссис Дикенсон?
— Извините, не могли бы мы сесть? Мне как-то тяжело. Я… — Он опустился в кресло. — Мне не по себе.
— Вам принести воды, доктор Янг?
Он улыбнулся Пибоди.
— Нет, не надо, спасибо. Вы спросили, насколько хорошо я знал Марту, — сказал он, снова поворачиваясь к Еве. — Я знал ее очень хорошо. Мы — настоящая семья, а для Дженни, Дензела и Марты семья — это все. Моя жена всегда была очень близка с братом. Дети… — Он бросил взгляд в сторону лестницы. — Я очень беспокоюсь о детях. Они ведь еще так малы для подобной трагедии, и для них сегодня детство в каком-то смысле закончится.
На мгновение он закрыл глаза.
— Вы, наверное, хотите узнать об отношениях Дензела и Марты? Я женат на адвокате — и судье — уже тридцать шесть лет, — добавил Янг, тяжело вздохнув. — Но я понимаю, что невозможно продолжать расследование без четкого ответа на этот вопрос. И я могу вас заверить, что они любили друг друга. Очень любили. Они были хорошей, счастливой семьей. Были ли у них размолвки и даже ссоры? Да, конечно. Но они очень подходили друг другу, как бы составляя единое целое, если вы понимаете, что я имею в виду. Выбирая себе спутника жизни, они оба сделали самый правильный в жизни выбор. Им очень повезло.
— Вам известен кто-либо, кто хотел бы причинить вред ей или через нее Дензелу?
— Нет, никого такого я не знаю. — Доктор Янг отрицательно покачал головой. — И, честно говоря, вообще не могу представить. Они оба счастливы и успешны в своей работе, у них хороший круг надежных друзей.
— Но у адвокатов часто появляются враги, — заметила Ева.
— Так же, как и у судей. Я прекрасно это понимаю. Но ведь Дензел занимается проблемами недвижимости, в основном налогообложением и финансами. Он не участвует в процессах, не занимается уголовными делами или семейным правом, то есть тем, что чаще всего накаляет человеческие страсти. У него чисто бухгалтерская профессия.
— Кстати, Марта ведь тоже была бухгалтером?
— Да, и поэтому они фактически говорили на одном языке, — подтвердил Янг, и у него на лице появилось слабое подобие улыбки.
— И у них были общие клиенты?
— Да, время от времени.
Он встал, когда в комнату вошел Дикенсон.
— Дженни варит кофе. Она просила… просила вас подойти к ней на минутку, лейтенант.
— Хорошо.
Ева бросила взгляд на Пибоди, та ответила кивком.
— Мистер Дикенсон, могу я задать вам еще несколько вопросов? — начала Пибоди, как только Ева вышла.
Ева прошла по коридору. Затем проследовала еще через одну комнату с такой же изысканной и в то же время удобной мебелью, которая на сей раз концентрировалась вокруг большого телевизионного экрана. На полках были расставлены фотографии, различные сувениры и шкатулки.
Эта комната плавно переходила в обширную столовую с темным лакированным столом, на котором стояла большая синяя ваза с белыми цветами. Из столовой Ева прошла на кухню. Шкафы из темного дерева и светло-серая стойка. Оконная ниша с мягкими стульями вокруг стола, за которым, как заключила для себя Ева, семья обычно обедала. Другое окно украшали многочисленные горшочки такого же синего цвета, как и ваза на столе, в которых росли, как показалось Еве, всевозможные целебные травы.
Судья Янг стояла посередине кухни и расставляла на подносе толстые синие кружки.
— Мой брат никогда не сможет с этим смириться. Они познакомились в колледже и сразу влюбились друг в друга. Поначалу я не одобряла его решения жениться на ней. Мне хотелось, чтобы он прежде, чем связывать себя серьезными отношениями с кем бы то ни было, закончил юридический факультет, получил необходимые для будущей профессии знания и по-настоящему устроился в жизни.
С этими словами она открыла буфет и достала сливочник.
— Я на десять лет старше Дензела и всегда о нем заботилась. Хотел он того или нет. — Судья Янг едва заметно улыбнулась. От этого тяжелые мешки у нее под глазами стали еще заметнее.
— Но Марте очень скоро удалось завоевать мое расположение. Знаете, я ее очень любила. Как свою младшую сестру.
Ее опухшие и покрасневшие глаза наполнились слезами еще до того, как она успела открыть сияющий белизной холодильник и достать оттуда сливки. Несколько мгновений сестре Дикенсона понадобилось на то, чтобы успокоиться.
— Они завели детей не сразу. Вначале сосредоточились на своем браке, потом делали карьеру, но, когда у них наконец появились дети, дочь и сын сделались центром их жизни. Ну, конечно, Дензел и Марта не стали профессиональными родителями. Они очень любили свою работу и многого в ней достигли, зато свободное время полностью отдавали семье. Равновесие, которому многие могут позавидовать. Дензелу его теперь уже никогда не восстановить.
Судья Янг поставила сливочник на поднос, а рядом с ним — подходящую по цвету сахарницу.
— Я все это вам рассказываю не без причины, — продолжила она после короткой паузы. — Я знаю, что вы будете собирать информацию о моем брате. Супруг всегда становится первым подозреваемым. Я дам вам список их друзей, соседей, коллег по работе и начальства. Прислуги — нянь и уборщиц. Всех, кого вы захотите допросить.
— Буду вам очень признательна за это. И еще нам нужен будет тот телефон, по которому он связывался с ней. Нам также придется посмотреть и другие электронные устройства и средства связи. Нашу работу ускорило бы разрешение на обыск квартиры, автомобилей и его офиса.
— Дензел вам даст такое разрешение. Он сделает все, о чем вы его попросите. Но я не могу подписать этот ордер. Я попрошу другого судью выдать и подписать его. Он не должен исходить от меня. И я попрошу вас только об одном: чтобы вы проводили обыск в отсутствие детей. Я скажу Дензелу, чтобы на завтрашний день он отвез детей к нам.
— Хорошо.
— Прощу вас, скажите, что вам уже известно?
— Мне очень жаль, но в данный момент я не могу сообщить подробности. Вы должны это понимать. Могу только сказать: создается впечатление, что на нее напали уличные грабители, которые по какой-то причине действовали слишком жестоко. Я полагаю, что у нее была сумка или портфель.
— Сумка-портфель. Коричневая кожаная сумка с ремнем через плечо и с серебряной инкрустацией. Дензел подарил ее Марте пять лет назад, когда она получила это место. У нее было также обручальное кольцо, она всегда его носила. Кольцо из белого золота, отделанное узором из сердечек. И браслет, который мы с Дэниелом подарили ей на сорокалетие. И то, и другое застраховано. Мы можем представить вам фотографии и описания.
— Да, мне бы это очень помогло.
— Вам, наверное, понадобится финансовая информация о них обоих. У каждого есть индивидуальные счета, но большая часть средств у них общая. Мы предоставим вам всю необходимую информацию. Вы должны знать, что Дензел не мог причинить Марте никакого зла.
— Судья Янг…
— Вы должны выполнить свою работу, и выполнить ее хорошо. И как можно скорее вычеркнуть его из числа подозреваемых. Но ведь вы сами все прекрасно понимаете. Вы умны, вы профессиональны, вы осторожны, и, я полагаю, у вас отличная интуиция. Мне не надо просить вас сделать для Марты все, что в ваших силах, потому что вы сделаете все сами, без моих просьб.
Тут ее голос дрогнул, и она замолчала на мгновение, прижала пальцы к глазам и сделала несколько глубоких вдохов.
Ознакомительная версия.
