Сарате. Он сконцентрировался на Ческе и смотрел на нее так, как будто только что заметил.
— Что же, в отделе нет ни одного нормального человека? — спросил Касто Вейлер, изображая искреннее удивление. — Начальница сходит с ума из-за своего сына, а вы, Пакита, из-за отсутствия нормальной личной жизни. Вам бы хотелось иметь любящего мужа, детей, квартиру в таунхаусе, белый минивэн, а приходится довольствоваться абонементом в спортзал и случайным сексом в машине. Я вот только не знаю, с кем…
— Молчать! — сорвалась Ческа.
— Спокойно, — вмешался Сарате, испугавшись, что сейчас она ударит подследственного.
Ярум улыбался: ему удалось вывести Ческу из себя, и теперь от ненависти к нему она забудет и о вопросах, которые хотела задать, и о сведениях, которые хотела получить. Пора переключаться на ее напарника.
— Не спрашивайте, откуда я все это знаю, это не имеет значения. Думайте лучше о том, как помочь себе, ведь никто другой вам не поможет. Лучше бы вам сейчас уйти отсюда, для вашего же блага. Не хочу обременять свою совесть нервным срывом у полицейской, которая могла бы принести пользу Испании. Я с большим уважением отношусь к полиции, не думайте, что это не так.
Ческа глубоко дышала, пытаясь расслабиться. Ярум продолжал болтать, не давая ей сосредоточиться, — возможно, в этом состоял один из его приемов: не давать противнику прийти в себя.
— Вам решать, но, если вы останетесь, я докопаюсь и до других подробностей вашей жизни. И, возможно, вы не захотите этого слышать, предпочтете, чтобы ваш коллега этого не знал.
— Мы хотим помочь инспектору Бланко, но не знаем, где ее искать. — Сарате решил играть в открытую.
— И хотите, чтобы я вам помог?
— Так же, как мы помогли вам.
— Ах вот оно что! Это что-то новенькое! Расскажите, как же вы мне помогли?
Сарате видел: этот человек не дрогнет и помощи от него можно добиться только откровенностью. Он рассказал Яруму, что они нашли Кортабарриа, попали на одну из его подпольных игр с намерением установить его связь с «Пурпурной Сетью», а главное — что Кортабарриа мертв.
— Надо же! Какая приятная новость! Это вы его убили?
— Инфаркт.
Ярум состроил скорбную гримасу, но выглядело это комично.
— Даже странно, что он так долго продержался. Мне его не жаль.
— Мы обнаружили, что вы были должны ему двести шестьдесят тысяч евро. Вы поэтому назвали его имя инспектору?
— Иногда планы удачно осуществляются. Этот долг исчез с его смертью. Я стал на двести шестьдесят тысяч богаче.
— Как видите, мы вам помогли. Я прошу ответной услуги. Вам ведь теперь нечего бояться Кортабарриа.
— Что ж, мне приятно, что вы унижаетесь, прося меня о помощи. Откуда инспектор Бланко в последний раз выходила на связь?
— Она исчезла в Каньяда-Реаль.
— В секторе шесть?
— Да.
— Я никогда не лез в эту историю, только видел кое-что в даркнете. Мне все это показалось мерзким, у меня ведь тоже — хотите верьте, хотите нет — есть свои красные линии. Говорят, оттуда народ отправляется в какой-то деревенский дом, где именно — я не знаю… чтобы смотреть драки между детьми.
— Что вы знаете об этих драках? Планировались ли они в ближайшее время? — Сарате с трудом справлялся с волнением. Он чувствовал, что подобрался к разгадке очень близко.
— Один раз я чуть было не поехал туда, но сдержался. Эта скотина Кортабарриа хотел получить с меня деньги любым способом. — Ярум умел говорить убедительно.
— Это ложь.
— Ничего больше я сказать не могу, но поищите одну бабенку. Ее зовут Пина, она имеет обыкновение околачиваться в тех местах. А теперь отведите меня в камеру, я сдержал слово. Я вам помог.
Глава 45
Элена никогда не любила охоту, но отец, заядлый охотник, за неимением сына иногда предлагал ей поехать с ним. Она понимала, что так он выражает свою любовь, и делала вид, что рада, когда три-четыре раза в год на выходные он брал ее с собой — одну, без матери. Элене нравились застолья после охоты — веселые, иногда с выступлениями гитаристов, певцов и танцоров. Тогда же она полюбила внедорожники, заразившись этой страстью от одного португальского охотника, известного тем, что собаки слушались его как бога.
Сами поездки тоже были ей по душе, но только до тех пор, пока дело не доходило до собственно охоты. Элена безобразно мазала, едва на мушке оказывалось живое существо, мгновенно утрачивая меткость, с которой стреляла по банкам. Только однажды она убила животное. И сразу поняла: повторять этот опыт ей не хочется.
Охота с участием нескольких взрослых мужчин, таких, как ее отец, и их сыновей, а изредка — дочерей проходила рядом с португальской границей, как по одну, так и по другую ее сторону. Например, в великолепном поместье в Алентежу, где не подстрелить кабана было практически невозможно.
Сейчас, как только ее вывели из микроавтобуса, Элена почувствовала знакомый запах охоты. Ее преследовало ощущение, что она находится в одном из поместий, подобных Алентежу, хотя никаких оснований для этого не было: она слышала только речь Карлы, говорившей без малейшего акцента, и не могла открыть дверь и ставни, чтобы проверить свою догадку. В комнате ничто не подсказывало Элене, где она находится. Были только интуиция и запах охоты. Так или иначе, ей предстояло терпеливо ждать, когда придет Карла или кто-то другой и отведет ее туда, где состоится представление.
Элена пыталась представить себе, что ее ждет, и в голову приходило только два варианта. Первый
