потенциальных мониторщиков зон отдыха, которые он посещал в свободное время. При этом, отъехав от зоны, он обязательно проверял, что его присутствие там удалено с любой цифровой записи.
А взятые машины ТСИ всегда возвращал даже чище, чем когда их брал.
Самое правильное решение – и безопасность, и опять же пример.
– Мейс, как-то слишком уж хлипко, – выразила сомнение Киппи. – Мы же не можем бежать к Хэнсону с Марром только из-за того, что у тебя Вира залаяла в машине, а ты вроде как узнал позу Ландвика в коридоре ТСИ. Поза – еще не доказательство.
– Гомсруд-парк мне вспомнился скорее из-за его манеры держаться. А рычание Виры – это сработка ее красной кнопки после того, как я оставил Ландвика у его машины и стал набирать твой сотовый.
– Я понимаю. – Киппи кивнула. – Только Хэнсон с Марром спишут твои мысли на ночное время суток или решат, что у тебя ку-ку. Пэтээсэр [51].
Втроем мы сидели снаружи за столиком «Старбакса». Вокруг шевелилась Батавия – пригород, где жил директор ТСИ Бернт Ландвик. Киппи заказала чашку «большого черного», я – «маленький со сливками». Вире принесли бумажную миску воды (назовем это «без добавок»), а Киппи положила ей на салфетку ломтик своего черничного скона.
– Нет у меня никакого пэтээсэра.
– Да я знаю. От твоего первого звонка я, правда, напряглась, но затем две вещи меня реально торкнули. Во-первых, угадай, что есть в распоряжении у Транспортной службы Иллинойса?
– Бесплатный кофе?
– Это само собой. А еще – целый парк машин, ремонтных фургонов и эвакуаторов.
Я вспомнил наш мозговой штурм о том, как тот друган мог перевозить и свою машину, и машину жертвы.
– Ты считаешь, у Ландвика есть ко всему этому доступ?
– Не забывай, под ним целый транспортный филиал. Ты вон сам говорил, что у него угловой кабинет.
– Черт. – Я тряхнул головой. – А ведь укладывается.
– Эвакуатор ТСИ или ремонтный фургон – это же вообще шапка-невидимка. А вдобавок Ландвик запросто может манипулировать цифровыми записями – удалять любые фрагменты, которые касаются его, а по истечении шестидесяти дней, если не будет обращения, можно все легально и бесшумно удалить.
– Лиса, сторожащая курятник. Хмм… А что тебя еще торкнуло?
– Я загуглила адрес Ландвика. Нелюдим, живет в сельском доме на самом отшибе Батавии, где заканчивается пригород и начинается глушь: буераки, лес и болото.
– Логово, – определил я, памятуя, как Вабишевски высмеивал меня за использование этого словца. – Там-то он и вершит свои дела.
У Киппи зазвонил сотовый. Она поговорила буквально несколько секунд, отключилась и сказала:
– Это Вабс. Ландвик только что подъехал к ТСИ.
– Нам пора.
Первое, что сделал Неприметный, – это хапнул себе из холодильника «Доктор Пеппер» (теперь уже не на завтрак), рядом с кофематом возле своего офиса.
Второе: оставив дверь кабинета открытой (он ее никогда не закрывал), Ландвик бросил сумку и сел на свое место за столом, откуда послал на номера офицера Гимм и Мейсона Райда текстовое сообщение:
«С Джейком сделан хронометраж видео на Э-Р. Ни мисс Ниланд, ни кого-либо на нее похожего. Никакого “Киа Сорренто” с запрошенными номерами. Никакой подозрительной деятельности. Извиняюсь, Б. Л.».
Далее Неприметный достал карточки, врученные ему в тот роковой день презентации систем наблюдения ТСИ в полицейском здании на Саут-Мичиган, и отправил чуть более официальную версию того же сообщения на имейлы Хэнсона и Марра, а также Гимм и Вабишевски.
И затем разослал по всей Транспортной службе электронный циркуляр об отце Джейка Сондерса, у которого случился обширный инсульт, по причине чего Джейк вылетел в Аризону, чтобы быть рядом с ним в трудную минуту. Ниже следовала инструкция, что любые вопросы, требующие участия или подписи Джейка, необходимо переадресовывать другим коллегам.
После всей этой напряженной работы Неприметный прихватил сумку и направился с ней в свой офисный закуток, где находился цифровой сейф – огнеупорный, шестьдесят на пятьдесят, проплаченный несколькими годами ранее из госбюджета (спасибо, господа налогоплательщики). И хотя в сейфе действительно лежала пара официальных документов, несколько связанных с работой флешек и служебные ключи от конференц-залов, которыми Бернт Ландвик сроду не пользовался, в эти последние дни его интересовали только два предмета.
Неприметный ввел код своей даты рождения (настоящей, а не Ландвика), и дверь сейфа с тихим щелчком приоткрылась.
Прежде всего он выгрузил в сумку сто сорок тысяч, что копил все эти годы, – солидные надбавки к зарплате без вложений в пенсионный план, который ему никак не светил. Пачки стодолларовых банкнот легли аккуратно, и вполне еще оставалось место для восьмидесяти тысяч с его накопительного счета и четырех с лишним с текущего, которые он снимет в банке примерно через час.
Эта заначка наличности плюс небольшое состояние в биткоинах обеспечивали Теду Краузе лакомый комфорт на период размеренного планирования следующей главы его жизни.
Прежде чем взяться за второй предмет своего интереса, Неприметный секунду помедлил. С осторожной ласковостью взял оружие, положил поверх денежных пачек и застегнул сумку. Это был нож с фиксированным лезвием, из высокоуглеродистой стали ESEE-6P-B с режущей кромкой 5,75 дюйма. Острый как бритва, не знающий противодействия.
Таким можно наносить ох какие раны (можно не сомневаться: проверено на практике).
В тот момент когда Неприметный возвращался к своему месту, айфон на столе внезапно заиграл вагнеровских «Валькирий». Это означало одно: активация скрытых камер слежения, установленных в знаковых точках его участка в Батавии. Эти камеры реагировали на движение (примерно как те, что наблюдали за машинным парком ТСИ).
Неприметный вошел в приложение айфона. Из шести квадратиков на дисплее один показывал активность – две фигурки, стоящие на крыльце дома. Движением пальцев он увеличил изображение – и тревожно прикусил губу.
Перед его дверью стояли Собачник Райд с той леди-копом.
– Основные данные у нас с водительских прав. Права действующие. Никаких взысканий, приводов, нарушений ПДД или чего-то еще, – сказала Киппи, нажимая на кнопку звонка. Двухэтажный сельский дом не откликался.
– А как насчет жены, детей?
– По чужим базам данных мы с Вабсом лазить не стали, чтобы никого не всполошить. – Теперь Киппи не только звонила, но еще и колотила в дверь. Если там кто-нибудь есть, то может и взбелениться. – У Ландвика, насколько мне помнится, нет обручального кольца, но надо убедиться, что дом пустой, прежде чем мы начнем шерстить его.
Я стоял на крыльце чуть позади Киппи. Вира пристально смотрела на нас с лужайки, а затем отправилась исследовать
