— Только ты уж не подведи меня, Элена. Этот тип сегодня должен ночевать в тюрьме, — предупредил он.
На такси, которое вел сотрудник городской полиции, Марина подъехала к воротам Ретиро со стороны площади Независимости, у Пуэрта-де-Алкала. Она вошла в парк и постаралась идти спокойно. До самого пруда к ней никто не приближался, а когда она начала обходить его, пришло сообщение. Марьяхо позаботилась о том, чтобы ей на телефон дублировались все сообщения, поступающие Марине.
«Выйди из парка возле библиотеки. Перед тобой остановится “Убер”, ты в него сядешь».
Номер отправителя определить не удалось, но никто на это и не рассчитывал. Замаскированные машины ждали у каждого выхода из парка. Не ускоряя шаг, Марина вышла на проспект Менендес-Пелайо. Как и было сказано в сообщении, перед ней остановилось такси «Убер» с затемненными стеклами. Она села на заднее сиденье, за рулем был Димас.
— Аурора мертва?
— Нет, я ее не нашла. Я приехала туда, где она должна была быть, но там никого не оказалось.
— Значит, тебя раскрыли.
— Я знаю.
На Марине был тот самый микрофон, который Сарате пронес с собой в игорный дом. Она предупредила полицейских, что Димас одержим собственной безопасностью: ему все время кажется, что за ним следят. Пуговица казалась неплохим решением, но сотрудники ОКА на всякий случай снабдили Марину еще одним устройством, непрерывно передающим координаты.
— Если он подозрительный, то телефон точно выбросит. Нам нужно что-нибудь совсем безобидное на вид, — сказала Марьяхо.
— Браслет подойдет? — предложила Элена.
— Вполне.
— Надеюсь, она его не потеряет, это мой любимый.
Марьяхо и Буэндиа установили передатчик в дешевый браслет Элены и попросили Марину его надеть. О передатчике ей не сообщили.
Элена слушала голос человека с изрытым оспой лицом. В тот раз, в поместье, на нем была маска мексиканского рестлера и голос его звучал глухо. Сейчас инспектор слышала речь хорошо образованного человека.
— За тобой может быть хвост.
— Нет, я убедилась, что его нет.
— Я перестаю тебе доверять, Марина… После стольких лет я тебя не узнаю, ты сильно изменилась.
«Убер» проехал больницу Младенца Христа и продолжал двигаться на юг, в сторону площади Мариано-де-Кавиа. Движение в такое время не бывает слишком интенсивным. За ними ехали три машины, и еще одна готовилась повернуть с проспекта Медитерранео, чтобы занять полосу перед такси и помешать ему в случае чего рвануть вперед. Для этой цели был выбран закрытый пикап с рекламой кейтеринговой компании. У его задней двери сидели два вооруженных полицейских.
— Со мной все в порядке, Димас. Я ездила искать Аурору в какой-то дом в Вальсаине, но никого там не застала. Не знаю, была ли это ловушка. Я сразу оттуда сбежала.
Вдруг, словно что-то почувствовав, Димас начал нервно озираться. Проехав круговой перекресток, он оказался на улице де ла Рейна-Кристина и понял, что заперт: пикап впереди, такси сбоку, частная машина сзади. Положение было безвыходным.
— Ах ты сука! — пробормотал он.
Из-под лежавшей на переднем сиденье газеты Димас выхватил пистолет, обернулся и выстрелил в Марину, но водитель соседнего такси вовремя среагировал и ударил «Убер» в крыло, так что выстрел не попал в цель.
— Он нужен мне живым! — крикнула Элена.
Полиция полностью заблокировала машину Димаса. Он попытался вырваться, протаранив автомобиль слева, и одновременно начал стрелять, вынудив полицейских открыть ответный огонь. Стрельба продолжалась не больше тридцати секунд. Прохожие в панике заметались, раздались крики, пожилая женщина упала на тротуар. К ней бросились на помощь.
— Вы ранены?
— Нет, просто испугалась.
Ческа, которая была за рулем машины, ехавшей позади такси, выскочила и подбежала проверить, в каком состоянии Димас.
— Убит.
К ним подлетел Сарате.
Элена едва сдерживала слезы.
— Нет!.. Я же сказала, что его нельзя убивать.
— Прости, иначе он убил бы нас. Мы были вынуждены стрелять, — извинился Сарате.
Марьяхо обняла Элену — она понимала, что со смертью Димаса инспектор потеряла возможность найти сына.
Ордуньо первым делом заглянул в «Убер» и убедился, что Марина в сознании. Салон был залит кровью.
— Пустяки, он попал мне в ногу, все в порядке, — успокоила она его.
Сирены машин скорой помощи напоминали саундтрек к фильму-катастрофе. Первая же прибывшая бригада занялась Мариной.
— Я поеду с ней, — сказал Орудньо Ческе и сел в неотложку, не дожидаясь ответа.
Ческа застыла, раскрыв рот от изумления. Сзади к ней подошел Сарате.
— Он все еще питает к ней какие-то чувства! — сокрушенно пробормотала Ческа. — Нет, я никогда вас, мужиков, не пойму!
Сарате ласково обнял ее за плечи. Она стряхнула его руку.
— Надо проверить, что у Димаса в карманах. Мы, конечно, облажались, когда убили его. Теперь придется разыскивать их шефа, этого Падре.
Глава 68
По дороге домой Элена заехала в Cheer’s. Ей нужна была рюмка граппы и всего одна песня. Она не собиралась ни с кем общаться, принимать приглашения незнакомцев, поддаваться на уговоры владельцев внедорожников.
— C′è gente che ha avuto mille cose, tutto il bene, tutto il male del mondo. Io ho avuto solo te, e non ti perderò, non ti lascerò, per cercare nuove avventure.
«У кого-то есть многое, тысячи вещей, и хороших, и плохих. А у меня был только ты, и я не хочу тебя терять. Я не оставлю тебя ради новых увлечений». Так пела Элена, и то, что было задумано как песня о неразделенной любви, в ее исполнении превратилось в песню о любви к сыну. Теперь потерянному, как ей казалось, навсегда.
Домой она отправилась пешком: поднялась по Уэртас, обогнула площадь Санта-Ана, всегда заполненную теми, кто ищет развлечений. На площади Анхель находилось кафе «Сентраль», куда любил заглянуть ее бывший муж. Днем она поговорила с ним по телефону: Аурора чувствовала себя отлично и очень подружилась с Габриэлой. И Абель, и его жена были рады присутствию девушки в доме, забирать ее пока не было необходимости. Пусть сперва выучит хоть пару фраз на португальском.
На углу улицы Крус и площади Хасинто-Бенавенте она увидела одну из местных проституток. Элена так часто натыкалась на нее, что обе уже кивали друг другу при встрече: возможно, жрица любви не стала бы этого делать, если бы знала, что перед ней инспектор полиции. Проститутка была уже в годах, клиенты у нее тоже были немолодые, и Элена не сомневалась, что разлучит их только смерть. Эту площадь Элена считала одной из самых уродливых в Мадриде, хоть и не смогла бы объяснить почему — возможно, из-за безобразного офисного здания, в котором находился Галисийский центр. На месте мэра она первым делом приказала бы его снести.
На улице Больса всегда собирались нищие: иногда они пили пиво из литровой бутылки, иногда жонглировали мячом, ежесекундно роняя его на землю, а иногда просто клянчили у прохожих мелочь, чтобы купить еще выпивки.
— Привет, красотка! Не найдется ли у тебя лишнего миллиона, чтобы купить мне шале с бассейном?
Нищий понравился Элене, и она достала купюру в пять евро.
— Спасибо, красотка! Когда я раздобуду остальные, ты будешь первая, кого я приглашу к себе купаться. Прихвати с собой бикини.
Элена пошла дальше, через площадь Провинсиа, мимо дворца Санта-Крус, где в Средние века была мадридская тюрьма, а теперь — министерство иностранных дел. И наконец добралась до Пласа-Майор. Взглянув на свой балкон, она заметила камеру, на которую столько лет снимала площадь, надеясь увидеть в кадре человека с изъеденным оспой лицом, того, которого убили сегодня. Не будь он единственным, кто мог сообщить, где находится Лукас, она бы только радовалась его смерти.
Поднявшись в квартиру, Элена первым делом взяла ящик с инструментами, который, как и некоторые другие вещи, Абель не забрал с собой. Она отвинчивала штатив камеры с трудом — скорее от горя, чем от неумения. Уже держа камеру в руках, она в последний раз посмотрела в объектив. Посреди площади стоял парень, как раз на том месте, откуда восемь лет назад увели ее сына. Сердце у нее бешено забилось, она навела резкость. Ей знаком этот коренастый мускулистый мальчишка!
