Ознакомительная версия.
Константин Дмитриевич поморщился.
— Но он резонно возразил, что ты не пойдешь.
— Ну и что?
— Так тебе об этом ничего неизвестно?
— Саша, не темни, пожалуйста.
— Потом еще раз на свадьбу приглашал. Я сказал, чтобы он мне оставил точную информацию по этому поводу на автоответчике, но там ни черта нет. Короче, у меня оба раза сложилось такое впечатление, что Азаров совершенно не желал меня приглашать, просто мозги мне забивал таким образом. Первый раз мы в засаде сидели, второй — он влез в кабинет, когда ты Долгову раскручивал.
— Хм…
— Кстати, Костя, а где он живет, ты знаешь?
— В двухкомнатной квартире на Кутузовском проспекте. Я как-то захватывал его по пути на работу.
— Странно… А мне сказал, что снимает дом на Николиной Горе. А женится на дочери какого-то чиновника из аппарата Президента.
— Ага, вот ты к чему клонишь, — сообразил Меркулов. — Ну давай поищем, так вполне есть шанс. В первую очередь займемся загсами.
— В первую очередь, — с нажимом добавил Турецкий, — не московскими. Давай поглядим по карте, чего такого административного есть рядом с Николиной Горой, чтобы там бракосочетаться можно было. Если промажем, тогда уж будем бить по Кутузовскому проспекту.
— Станция Перхушково, — через две минуты изучения топографии ответил Меркулов. — И уже заказывал телефоны местных загса и отделения милиции через ведомственную справочную: — Как-как? Ага, спасибо, записал.
Еще один набор номера и пять минут ожидания понадобились, чтобы дождаться ответного звонка из Перхушкова.
Помолчали.
— Не кури на меня, пожалуйста, — попросил Меркулов. — Какие у тебя соображения?
— Морду ему расквасить. Выдашь санкцию?
Телефон зазвонил. Турецкий снял трубку и приглушенным голосом сказал:
— Государственный советник юстиции первого класса Меркулов слушает. Он же заместитель Генерального прокурора Российской Федерации.
Константин Дмитриевич укоризненно покачал головой, но не вмешался.
— Отлично, — сказал Турецкий в трубку. — Ошибки быть не может? Ну там однофамилец, к примеру? Говорите, все совпадает? Инициалы, место жительства и так далее? Кстати, уточните мне его адресок… Ага, верно, это я вас проверял, — «проверяя», Турецкий водил воображаемым карандашом по воображаемому адресу. — Тогда все. Благодарю за службу. Доложите об этом своему непосредственному начальству. Будете представлены к правительственной награде.
Он положил трубку и победно посмотрел на Меркулова.
— Бракосочетание сегодня в три часа дня. С гражданкой Российской Федерации Мариной Аксеновой.
— Как отчество гражданки Российской Федерации?
— Анатольевна.
— Вот черт. Думаешь, это он?
— Безусловно. Форменное попадалово. — Речь шла о том, что Азаров женился на дочери заместителя главы администрации Президента Анатолия Аксенова.
Турецкий, конечно, не мог быть уверен в этом на все сто процентов, может, Азаров нагло врал, может, он женился на однофамилице Аксенова. Но Турецкому очень уж хотелось, чтобы это было именно так, поскольку вся история, начавшаяся с проблем одного государственного деятеля, зайдя в тупик, вполне могла приобрести второе дыхание после хорошенького скандала с участием другого крупного чиновника.
— Поедешь со мной? — спросил он, вынимая из сейфа пистолет и две запасные обоймы. — Погуляем на свадьбе. Шампанского там выпьем, попоем, «горько» покричим. Оттянемся, короче?
— Только меня там и не хватало, — насупился Меркулов. — Позвони Грязнову лучше, пусть проветрится.
— Можешь не сомневаться, — пообещал Турецкий. — Кстати, домик этот Азаров ни хрена не снимает, это его частная собственность. Я начинаю завидовать его зарплате.
В ту минуту, когда позвонил Сашка Турецкий, Грязнов никак не мог решить сакраментальный вопрос: ехать отсыпаться домой или устроиться прямо в кабинете на диванчике, отключив, к чертовой матери, все телефоны?
Пять минут спустя он уже проклинал себя за нерешительность (читай, вялость в членах): если бы он успел выбрать хоть что-то, уж точно не вытаскивал бы сейчас оружие из сейфа и еще две обоймы — про запас. Грязнов и не подозревал, что в точности повторяет все движения Турецкого, которые тот только что успел совершить у себя на Большой Дмитровке. И уж тем более он не знал, что оружие ему сегодня не понадобится. Собственно, это-то как раз предположить было несложно: оружие гораздо чаще не требуется, нежели наоборот. Но в этот раз оружие не понадобится по иной причине, чем обычно.
Через двадцать минут они воссоединились и на служебной «Волге» Турецкого рванули на Николину Гору.
Впрочем, это было сильно сказано, потому что дважды, с интервалом в четверть часа, друзья попали в такие пробки, что неминуемо заставило их опоздать на брачную церемонию. Грязнов поклялся здоровьем племянника, что собственноручно украдет на складе ГУВД мигалку для машины Турецкого, не оборудованной этим ценным прибором, стремительно увеличивающим скорость на московских дорогах. Однако в данном случае пробки были таковы, что выручить мог только вертолет.
Но — не было вертолета.
И когда, проклиная все на свете, Турецкий гнал свою «Волгу» в сторону Перхушкова и кричал, что задницей чувствует, что опоздает, что Азаров их надует и сбежит, что свадьба эта — никакая не свадьба, он даже не предполагал, насколько близок к истине.
Они действительно опоздали.
И Азаров ускользнул от них.
И свадьба оказалась не свадьбой.
Она оказалась похоронами.
Хотя первоначально была свадьбой.
Но жених был уже мертв.
Алексей Азаров скончался у себя в доме уже после брачной церемонии.
Появление следователя Генпрокуратуры и начальника Московского уголовного розыска через десять минут после гибели Азарова произвело на собравшихся, пожалуй, не меньшее впечатление, чем сама его смерть. В наибольший столбняк впал Анатолий Аксенов. Тем не менее он же первым и открыл рот. После того как незваные гости увидели труп и представились, чиновник сказал дословно следующее:
— Я восхищен оперативностью наших органов!
— Не понял, — ответил Грязнов.
Турецкий предпочел пока помолчать, прислушиваясь, как в соседней комнате отличного особняка, принадлежавшего Азарову, рыдает его молодая вдова.
Остальные помалкивали.
— Мы позвонили в милицию и «скорую» три минуты назад, а вы уже тут. Да еще приехали работники в столь высоком чине. Это…
Турецкий с Грязновым переглянулись и поняли друг друга без слов.
— Я усматриваю в этом достаточное уважение к собственному рангу, — продолжал гнуть свое Аксенов. — Вы же прекрасно понимаете, в каком щекотливом положении я окажусь, когда пресса… ну и… а моя дочь… ну и…
— Ну и мудак же вы, — вежливым тоном сказал Грязнов. — Сядьте и заткнитесь хоть на минуту. Не мешайте работать.
— Где здесь телефон? — спросил Турецкий и пошел звонить Меркулову.
Первоначальные следственные действия, которые провели Турецкий с Грязновым по горячим следам, до того как со следственно-оперативной группой приехал Меркулов, выявило следующие факты:
что Азаров действительно женился на дочери заместителя главы администрации Президента;
что бракосочетание и последующее торжество обещало быть камерным событием: на нем присутствовали родственники со стороны невесты и друзья молодоженов. Всего, кроме молодых, 8 (восемь) человек;
что женат он был менее получаса;
что умер он после того, как пригубил шампанское;
что, кроме него, из этой бутылки никто не пил, поскольку всем остальным шампанское уже разлили и как раз на Алексее закончилась очередная бутылка;
и, наконец, что количество гостей с того момента, уменьшилось ровно на одного человека, еще когда Азаров был жив. Один его приятель, получив срочный звонок на мобильный телефон, страшно извиняясь, отбыл за несколько минут до трагедии.
Меркулов осторожно понюхал содержимое бутылки и сразу же почувствовал запах миндаля.
— Цианид, — тихо, чтобы не слышали остальные, сказал он Турецкому.
— Не мудрствуя лукаво, — отозвался тот.
Грязнов тем временем допрашивал свидетелей, благо их было аж семь человек.
Ключевой вопрос «Кто наливал шампанское Азарову?» принес стандартный ответ. Шесть человек с различной долей уверенности сказали: «Николай», седьмой, бледный, почти как сам Азаров, которому только теперь догадались накрыть лицо, прошептал: «Я».
Таким образом, Николай Струков, однокашник Азарова по МГУ, юрисконсульт фирмы «Электра», торгующей компьютерами, был тут же взят под стражу. Все остальные были обязаны явиться в Генпрокуратуру по первому требованию для детального допроса.
Ознакомительная версия.
