Ознакомительная версия.
– Значит, договорились. Сами в Красносибирск не звоним ни под каким соусом. Станут приставать – соблюдаем дистанцию, не позволяем им садиться себе на шею. Ато если каждого кандидата поддерживать, никаких нервов не хватит.
После обеда они разошлись по своим кабинетам, находившимся в противоположных концах коридора второго этажа. Вернувшись к себе, Шатохин сразу позвонил Красносибирскому вице-губернатору:
– Какие новости, Григорий Федорович?
– На четыре процента обошли нас «справедливцы» со своим объединением. Во всяком случае, об этом сообщает публикация в газете.
– Ну я так и думал. Только паниковать рано, не дергайтесь. Я тут сейчас разговаривал с Романом Крыловым, он по-прежнему горой за Самощенко. Мы договорились особенно не вмешиваться в ваши дела. Но ведь Роману верить нельзя ни на грош, соврет и недорого возьмет. Это же первейший брехун в администрации. Поэтому вам требуется предпринять шаги по нейтрализации Самощенко.
– Что бы вы посоветовали, Егор Николаевич?
– Я? – удивленно переспросил Шатохин. – А почему я должен что-то советовать? Неужели у вас там не хватает головастых людей, чтобы решить проблему?! Сами думайте. Все, что от меня потребуется, я сделаю. Будьте спокойны. Но не могу же я отсюда уследить за всеми подробностями. Взять те же результаты опроса общественного мнения. С какой сырости они возникли? Почему их публикуют в таком виде? Вы уж потолкуйте по душам с этими социологами, свяжитесь с редакцией, чтобы в следующий раз такого не было.
В это же самое время сидевший в своем кабинете Крылов разговаривал по телефону с Красносибирском – с генеральным директором «Серебряных крыльев»:
– Евгений Владимирович, я сейчас побеседовал с Шатохиным. Очень уж он заинтересован в том, чтобы на губернаторство сел Базилевский. Прямо землю роет. Уж так ему этого хочется! Обещал сохранять объективность, но по глазам видно, врет. Он вообще слова правдивого не скажет, это за ним водится. Поэтому будьте начеку, ни в коем случае не расслабляйтесь. Теперь, когда Шатохин начнет делать «Неделимой России» многозначительные намеки, от них можно ожидать любой гадости.
Алексей Фортунов часто думал, почему Ширинбеков уволил его, как говорится, среди полного здоровья, то есть без видимых причин. Думал, анализировал и не находил внятного ответа. Типичная ирония судьбы: обнаруживать затаенные обстоятельства жизни других людей умел – как частный детектив, а вот разобраться в причинах собственного увольнения долгое время не удавалось. И лишь постепенно из случайных реплик, из сделанных вскользь замечаний теперь уже бывших сотрудников он догадался – причина в женщине. Виной всему элементарная ревность Низами Вагифовича, хозяина агентства, в котором служил Фортунов.
Официально оно именовалось частным охранным агентством, имелся там и отдел детективного расследования. Работала у них в агентстве молодая женщина Ирина Сперанская, инженер-экономист. Было ей лет тридцать пять, в Красносибирск она приехала не то из Омска, не то из Томска, где у нее остались родители. Ирина замуж никогда не выходила, причем непонятно почему – все было при ней: женщина содержательная, остроумная и внешне симпатичная. Фортунову было жалко, что она такая одинокая, Алексей чисто платонически оказывал ей знаки внимания, осыпал комплиментами. Близких отношений с ней он не искал – пусть даже эта Ирина и симпатичная, да его жене все равно в подметки не годилась. К тому же Фортунов не сторонник того, чтобы заводить романы на работе. Это всегда противно. Однако со стороны могло показаться, что человек воспылал к инженеру-экономисту страстью. Ей самой это могло показаться.
На самом деле оказалось, что эта тургеневская девушка, которая говорила, что вечерами в одиночестве смотрит телевизор и вышивает, была любовницей Ширинбекова. Однако уж так ловко они скрывали свою связь, что Фортунову и в голову не могло прийти такое. Поэтому и недоумевал: что это Низами Вагифович все чаще и чаще к нему придирается? Первое время он относился отлично, давал понять остальным сотрудникам, что возлагает на него большие надежды. А постепенно начал цепляться к Алексею с глупейшими замечаниями, покрикивать, когда они оставались наедине, а потом и при посторонних. Надоело это Алексею, и в один прекрасный день он уволился.
Увольнение Фортунова произвело в городе фурор. Все считали, что Алексей правая рука Низами Вагифовича, ведь тот сам частенько говорил про его способности и таланты. Некоторые видели в нем преемника Ширинбекова – те, которые были в курсе, что он готовится организовать новый охранный холдинг и один из «кустов» оставит на попечение верного человека, то есть Фортунова. И лишь люди, хорошо знавшие вздорный характер владельца охранного агентства, находили это в порядке вещей.
Как ни покажется удивительным, Ширинбеков – коренной красносибирец, здесь он родился и вырос, тут и сейчас проживают его родители. Вся остальная многочисленная родня обосновалась в Азербайджане. После окончания здешнего спецучилища ФСБ, где Низами был на хорошем счету, он умудрился перевестись в Москву и много лет трудился в центральном аппарате ФСБ, дослужился до звания полковника и даже возглавлял один из отделов.
При всяком удобном случае отставной полковник подчеркивал, что уволился из органов по собственному желанию. Формально так оно и было. На самом деле с таких должностей по своей воле никакой нормальный человек не уйдет, для этого должны появиться крутые причины. Ходили слухи, что у максималиста Ширинбекова, обладающего взрывным характером, возникли крупные неприятности, связанные с превышением власти и с обвинительным уклоном в расследовании дел. Сам Низами Вагифович причиной своего увольнения называл мизерный оклад. Это звучало правдоподобно, тем более что в Красносибирске он быстро сколотил одно из первых в стране частное охранное агентство, денежки потекли к нему ручьем. Достаточно быстро у его агентства появились филиалы в Москве и Санкт-Петербурге. Его клиентами были известные политики, представители шоу-бизнеса, телеведущие. Особенный авторитет его фирме придавали заезжавшие в Россию всемирно известные фигуры – барон Ротшильд, владелец оружейного концерна миллиардер Флик, модельер Пьер Карден, арабский шейх Ибн Яксан с гаремом и многие другие. Никого из них в России пальцем не тронули, а за услуги они платили охранной фирме баснословные деньги. Поэтому Ширинбеков жил припеваючи.
Однако помимо денег Низами Вагифовича очень привлекала власть. Этого у него не было. Был авторитет, много подчиненных, но настоящий власти, такой, которая заставляет повиноваться тебе сотни, а то и тысячи людей, увы, не было. Он же об этом беспрерывно мечтал, выискивал какие-либо пути к ее достижению, но всякий раз удача ускользала из его рук. Наконец сейчас ему показалось, что он сделал ставку на верного жокея – Ширинбеков возглавил предвыборный штаб партии «Союза справедливых сил». В случае победы у ее лидера, директора авиапредприятия Самощенко, появлялись большие шансы занять губернаторское кресло. Тогда Ширинбеков мог рассчитывать на место первого вице-губернатора. А это такая власть, при одной мысли о которой дух захватывало. Особенно если край объединится с двумя соседними автономными областями. Тут, считай, возникала возможность обладания правами похлеще иного заграничного президента. Сейчас же он никакой особенной властью не располагал. Разве что мог уволить Лешку Фортунова, осмелившегося «строить глазки» Ирке Сперанской.
Оставшись без работы, Фортунов первые два месяца чувствовал себя спокойно. Кое-какие денежные накопления у него имелись, жена работала – она терапевт в районной поликлинике, значит, как думал, с голоду не помрут. Хотел со временем найти себе какое-нибудь дело.
Однако время шло, а никакой работы не подворачивалось. Раньше капитан Фортунов служил на Северном Кавказе, в инженерно-саперных подразделениях. После сильной контузии он ушел в отставку. Затем, женившись, переехал в Красносибирск, и у него здесь было мало знакомых. Известное дело – при устройстве на работу в первую очередь требуются личные связи. Нужно, чтобы кто-нибудь тебя привел, представил, рекомендовал начальнику. С этим у Алексея были проблемы. Его вообще нельзя назвать коммуникабельным человек, он трудно сходился с людьми. Фортунов был таким молчаливым, что в школе его звали Герасимом.
Просидев два месяца дома, бывший офицер почувствовал легкую тревогу. Деньги таяли, новых поступлений не было, и не просматривалось никаких вариантов трудоустройства. Он призадумался: «Если и дальше так будет продолжаться, то на плечи жены упадет слишком большая нагрузка». Алексей не шиковал, он только курил, да и то в последнее время в этом стал себя ограничивать – начал покупать сигареты подешевле. И вдруг…
Ознакомительная версия.
