В.: Сколько человек находилось в автобусе?
О.: Восемь.
В.: Они все мертвы?
О.: Да.
В.: Каким способом этих людей лишили жизни?
О.: Об этом еще рано говорить.
В.: Явилась ли причиной их смерти какая-то внешняя сила?
О.: Возможно.
В.: Что вы понимаете под словом «возможно»?
О.: Только то, что я сказал.
В.: Имеются ли какие-нибудь следы, указывающие на то, что там стреляли?
О.: Да.
В.: Значит, всех этих людей застрелили?
О.: Возможно.
В.: Значит, в самом деле имело место групповое убийство?
О.: Да.
В.: Вы обнаружили орудие преступления?
О.: Нет.
В.: Кого-нибудь арестовали?
О.: Нет.
В.: Имеются ли какие-нибудь улики, указывающие на определенное лицо?
О.: Нет.
В.: Убийства были совершены одним человеком?
О.: Неизвестно.
В.: Человек, который стрелял, находился в автобусе или выстрелы были произведены снаружи?
О.: Они не были произведены снаружи.
В.: Откуда это известно?
О.: Оконные стекла разбиты выстрелами изнутри.
В.: Каким оружием воспользовался убийца?
О.: Неизвестно.
В.: Возможно, это был пулемет или, по меньшей мере, автомат, не так ли?
О.: Неизвестно.
В.: Автобус стоял, когда произошло убийство, или же двигался?
О.: Неизвестно.
В.: Не указывает ли положение, в котором обнаружили автобус, что стрельба имела место во время движения и только потом автобус въехал на тротуар?
О.: Да.
В.: Удалось ли взять след собакам?
О.: Шел дождь.
В.: Это был двухэтажный автобус?
О.: Да.
В.: Где обнаружили тела, на верхнем или нижнем этаже?
О.: На нижнем.
В.: Все?
О.: Да.
В.: Личности убитых уже установлены?
О.: Нет.
В.: Но хотя бы кого-нибудь уже опознали?
О.: Да.
В.: Кого? Водителя?
О.: Полицейского.
В.: Полицейского? Вы можете назвать его имя?
О.: Да. Это ассистент Оке Стенстрём.
В.: Стенстрём? Из отдела расследования убийств?
О.: Да.
Несколько журналистов попытались протиснуться к двери, но Ларссон снова поднял руку.
— Прошу вас не болтаться туда-сюда. Какие-нибудь вопросы еще есть?
В.: Ассистент Стенстрём был одним из пассажиров автобуса?
О.: В любом случае за рулем сидел не он.
В.: Вы допускаете, что он оказался там случайно?
О.: Неизвестно.
В.: Я обращаюсь с этим вопросом лично к вам. Считаете ли вы случайностью, что один из убитых оказался сотрудником криминальной полиции?
О.: Я пришел сюда не для того, чтобы отвечать на личные вопросы.
В.: Стенстрём выполнял какое-то особое задание, когда это произошло?
О.: Не знаю.
В.: В тот вечер он был на службе?
О.: Нет.
В.: Значит, он был свободен?
О.: Да.
В.: В таком случае он, очевидно, оказался там случай но. Вы можете назвать фамилию еще хотя бы одной жертвы?
О.: Нет.
В.: Это первый в Швеции случай группового убийства. За границей же, напротив, за последние несколько лет произошло много подобных преступлений. Не считаете ли вы, что убийцу могло навести на эту безумную мысль какое-нибудь сходное преступление, имевшее место, к примеру, в Америке?
О.: Не знаю.
В.: Не считает ли полиция, что убийца может быть сумасшедшим, который хочет прославиться?
О.: Это одна из версий.
В.: Я не получил ответ на свой вопрос. Полиция разрабатывает эту версию?
О.: Все следы и предположения принимаются во внимание.
В.: Сколько женщин среди жертв?
О.: Две.
В.: Значит, шестеро убитых — это мужчины?
О.: Да.
В.: Среди этих шестерых водитель и ассистент Стенстрём?
О.: Да.
В.: Уделите нам еще минутку внимания. Мы получили сообщение, что одна из особ, бывших в автобусе, осталась в живых и ее увезли в машине скорой помощи, которая приехала на место происшествия еще до того, как полиция оцепила территорию.
О.: Вот как?
В.: Это правда?
О.: Следующий вопрос.
В.: Мы слышали, что вы одним из первых прибыли на место происшествия, так?
О.: Да.
В.: Когда вы туда прибыли?
О.: В двадцать пять минут двенадцатого.
В.: Как выглядел автобус внутри?
О.: Что вы имеете в виду?
В.: Можно ли сказать, что это было самое ужасное зрелище, которое вам приходилось когда-либо наблюдать в своей жизни?
Гюнвальд Ларссон бесстрастно посмотрел на того, кто задал этот вопрос: молодой человек в очках с круглыми стеклами в металлической оправе и с довольно растрепанной рыжей бородкой. Наконец он сказал:
— Наверное, можно ответить — нет.
Репортеры несколько оживились. Какая-то журналистка приподняла брови и с некоторым недоверием спросила:
— Как это следует понимать?
— Именно так, как я сказал.
До того как стать полицейским, Гюнвальд Ларссон служил в военно-морском флоте. В августе 1943 года он принимал участие в подъеме затонувшей подлодки «Ульвен», которая три месяца пролежала на дне моря. Среди тридцати трех утонувших было много его знакомых. После войны он участвовал в эвакуации балтийских коллаборационистов из лагеря в Рёнеслетте, а также принимал тысячи узников из немецких концлагерей. Большинство из них были женщины и дети, многие умерли.
Он не считал нужным объяснять все это специфической компании, которая здесь собралась, и поэтому лаконично спросил:
— Есть еще какие-нибудь вопросы?
— Полиции удалось найти кого-либо, кто собственными глазами видел, как произошло преступление?
— Нет.
— Так значит, в центре Стокгольма совершено групповое убийство. Восемь человек умерли, и это все, что полиция может нам сообщить?
— Да.
На этом пресс-конференция закончилась.
Прошла минута, прежде чем все заметили, что пришел Рённ со списком. Мартин Бек, Колльберг, Меландер и Гюнвальд Ларссон склонились над столом, заваленным фотоснимками, сделанными на месте происшествия, когда между ними внезапно протиснулся Рённ и сказал:
— Ну, в общем, список уже готов.
Рённ родился и вырос в Арьеплуге и, несмотря на то, что уже двадцать лет жил в Стокгольме, говорил на норландском диалекте.[4] Он положил лист бумаги на стол, сделал шаг назад и сел.
— Не пугай людей, — сказал Колльберг.
В кабинете так долго было тихо, что он вздрогнул при звуке голоса Рённа.
— Ну-ну, поглядим, — нетерпеливо сказал Гюнвальд Ларссон и взял список. С минуту он его разглядывал, потом вернул Рённу. — Впервые вижу такой бисерный почерк. А сам-то ты можешь это прочесть? Надеюсь, ты отдал его напечатать?
— Да. Отдал. Через пару минут получите копии.
— Ладно, — сказал Колльберг. — В таком случае мы послушаем тебя.
Рённ вынул очки, откашлялся и еще раз просмотрел свои записи.
— Из восьми убитых четверо жили недалеко от конечной остановки; тот, который остался в живых, — тоже.
— Давай по порядку, — сказал Мартин Бек.
— Ну, начнем с водителя. Две пули попали ему в шею и одна в затылок, он умер, вероятнее всего, мгновенно.
Мартину Беку не нужно было смотреть на фотографию, которую Рённ вытащил из кипы снимков, лежащих на столе. Он слишком хорошо помнил, как выглядел мужчина в кабине водителя.
Водителя звали Густав Бенгтсон. Сорок восемь лет, женат, двое детей, жил на Инедальсгатан, дом № 5. Семье сообщили. Это был его последний рейс в тот день. Высадив пассажиров на конечной остановке, он должен был поставить автобус в парк на Линдхагенсгатан. Касса цела, в бумажнике у него было сто двадцать крон. — Рённ посмотрел поверх очков на остальных. — Это пока все, что о нем известно.
— Дальше, — сказал Меландер.
— Следующий по порядку согласно схеме Оке Стенстрём. Пять выстрелов в спину. Один в правую руку сбоку, возможно, рикошет. Ему было двадцать девять лег, он жил…
Гюнвальд Ларссон перебил Рённа:
— Это можешь опустить, мы знаем, где он жил.
— Я этого не знал, — возразил Рённ.
— Дальше, — сказал Меландер.
Рённ снова откашлялся.
— Он жил на Черховсгатан с невестой…
