– А о чем именно информация?
Мэтью допил чай.
– Насколько нам известно, сейчас она касается минеральных ископаемых и торговых переговоров между фирмами и местными царьками. В частности, одним из Замбезии по имени Лобенгула. Мы очень надеялись, что немцам неизвестно, насколько мы продвинулись в переговорах по данному вопросу.
– Но дело обстоит иначе?
– Трудно сказать, но опасаюсь, что так.
Питт тоже допил чай, налил еще и взял из корзинки тост. Он очень любил домашний джем. У Шарлотты он получался такой душистый и пикантный на вкус, просто объедение. Томас заметил, что Мэтью джем тоже понравился.
– В Министерстве по делам колоний есть предатель, – медленно сказал Питт. – Кто еще в курсе того, о чем ты мне рассказал?
– Мой непосредственный начальник и министр иностранных дел, лорд Солсбери.
– И всё?
Мэтью вытаращил глаза.
– Господи боже, ну конечно же! Мы вовсе не собираемся ставить всех и каждого в известность, что в Министерстве по делам колоний завелся шпион. Да и шпиону незачем знать, что нам известно о его существовании. Мы должны выяснить все, прежде чем будет нанесен действительно существенный ущерб, и сохранить все в тайне.
– Но я не могу работать без разрешения властей… – начал Томас.
Мэтью нахмурился.
– Я дам тебе письмо, предоставляющее полномочия, если хочешь. Но я думал, что ты теперь суперинтендант и обладаешь властью. Какие еще полномочия тебе требуются?
– От моего шефа, заместителя комиссара полиции, если мне предстоит начать опросы людей в Министерстве по делам колоний.
– О, разумеется.
– Ты не думаешь, что утечка информации имеет отношение к нашему делу, а?
Мэтью снова нахмурился, а затем его лицо озарилось пониманием.
– Святый боже! Надеюсь, что нет! «Узкий круг» – подлая организация, но у меня и в мыслях не было, что она вовлечена и в сеть предательства, а ведь такая связь тянула бы именно на это. Нет. Насколько мне известно – в частности, из слов отца, – в интересах «Узкого круга», чтобы Англия оставалась могущественной и богатой, насколько это возможно. И потери Англии в Африке ударили бы и по ним. Одно дело, что они сами нас грабят. Но совсем другое, если нас станут грабить немцы. – Десмонд улыбнулся с горькой иронией. – Но почему ты спрашиваешь? Ты считаешь, что в Министерстве по делам колоний есть представители «Узкого круга»?
– Возможно, но я совершенно уверен, что они проникли в полицию. Однако, какого ранга эти представители, понятия не имею.
– Но он может, например, занимать должность помощника комиссара полиции? – спросил Мэтью.
Питт проглотил последний кусочек тоста с джемом.
– Да, конечно. Но я имел в виду ранг в самом Кругу. Между рангами и должностями может не быть никакой связи, отчего все это и выглядит столь устрашающе опасным.
– Не понимаю.
– Человек, занимающий очень важный пост в финансах или политике, – объяснил Томас, – может занимать совсем незначительную ступень в «Узком кругу» и быть обязан повиноваться члену Круга, который ничего не представляет собой с точки зрения внешнего мира. Ведь неизвестно, кто и насколько располагает истинной властью.
– Но это, конечно… – начал Мэтью; тут голос его замер, в глазах появилось удивление. – Это объясняет некоторые очень странные обстоятельства… – начал он снова. – Если под известными внешними отношениями лежат другие, целая сеть взаимных обязательств, противоречащих очевидным и гораздо более крепких… – Лицо его побледнело и словно осунулось. – Господи, как же это страшно. Я даже не представлял, что дело обстоит таким образом. Неудивительно, что отец был так расстроен. Мне хорошо известно, почему он сердился, но я и не подозревал, насколько беспомощным он себя чувствовал. – Мэтью замолчал и сидел так несколько минут, а затем внезапно добавил: – Но даже если это безнадежно, я все равно попытаюсь вмешаться. Я не могу позволить… чтобы это все продолжалось.
Питт ничего не ответил.
– Извини, – Десмонд закусил губу, – ты ведь не пытаешься отговорить меня от этого, нет? Я, конечно, немного напуган всем этим. Но ты возьмешься выяснить причины утечки информации из Министерства по делам колоний?
– Конечно. Как только попаду на Боу-стрит, я начну действовать. Полагаю, ты сделаешь официальный запрос из Министерства иностранных дел? Я могу сослаться на тебя?
– Да, разумеется, – Мэтью вытащил из кармана конверт и передал его Питту: – Вот тебе полномочия. И, Томас… спасибо тебе.
Питт не знал, что отвечать. Не взять письмо означало положить конец их дружбе, сведя ее к обычному обмену любезностями при встречах.
– А что ты собираешься делать? – спросил он вместо этого.
У Мэтью снова был усталый, измученный вид. Ночной сон, если он действительно спал, принес очень незначительное облегчение. Десмонд сложил салфетку и встал.
– Нужно сделать распоряжения. Они, – глубокий вздох, – они послезавтра собираются произвести судебное расследование.
– Я буду там.
– Спасибо.
– А… похороны?
– Через два дня после этого, на шестой день. Ты приедешь, да? Похороны, разумеется, состоятся в Брэкли. Он будет похоронен в семейном склепе.
– Конечно, буду. – И Питт тоже встал. – А теперь куда ты направляешься? В поместье?
– Нет. Нет, судебное заседание будет здесь, в Лондоне. И у меня еще много дел.
– Если есть кто-то… если хочешь, то опять приезжай к нам.
Мэтью улыбнулся:
– Спасибо, но я должен обязательно повидаться с Харриет. Я… – И он слегка смутился.
Томас ждал.
– Я недавно обручился, – продолжал Мэтью, слегка покраснев.
– Поздравляю! – Питт действительно был рад. Он в любом случае обрадовался бы за Мэтью, но сейчас было особенно важно, чтобы рядом с ним находился человек, готовый поддержать его и разделить с ним горечь утраты. – Да, конечно, ты должен с ней повидаться и рассказать обо всем, прежде чем она прочтет об этом в какой-нибудь газете или узнает еще от кого-нибудь.
Мэтью сделал гримасу:
– Она не станет читать газеты, Томас!
Питт понял, что допустил бестактность. Леди никогда не читают газет, разве что придворные бюллетени или колонку мод. Он судил по Шарлотте и ее сестре Эмили, которые, покинув отчий дом, стали сами решать, что им подобает читать. Даже лорд Эшворд, первый муж Эмили, относился к этому снисходительно.
– Ну, конечно, я должен был бы выразиться иначе, Мэтью, – пока она не узнает от кого-то, кто читает газеты, – извинился он. – Это было бы очень неумно с твоей стороны – позволить ей обо всем узнать от других. Я уверен, что она захочет оказать тебе всяческую поддержку.
– Да… я… – Десмонд пожал плечами, – так бессердечно быть сейчас хоть в каком-то отношении счастливым…
– Чепуха! – возразил с жаром Питт. – И сэр Артур первым бы пожелал, чтобы ты хоть в чем-то сейчас нашел утешение и счастье. Мне не надо тебя в этом убеждать. Ты и сам это прекрасно знаешь – неужели ты уже не помнишь, каким он был?
Было странно и больно говорить о сэре Артуре в прошедшем времени, и внезапно его снова охватило чувство горечи. Мэтью, наверное, чувствовал примерно то же. Он очень побледнел.
– Конечно. Я… не могу… еще… Но я пойду и повидаюсь с ней, разумеется. Она прекрасная девушка, Томас. Тебе понравится. Приходится дочерью Рэнсли Сомсу, он работает в Казначействе.
– И опять прими мои поздравления! – Питт машинально протянул руку. Мэтью, слегка улыбнувшись, пожал ее. – А теперь нам лучше отправляться по делам, – сказал Томас. – Мне – на Боу-стрит, а потом и в Министерство по делам колоний.
– Да, верно. Но я должен повидать миссис Питт и поблагодарить за гостеприимство. Хотел бы я… хотел бы я, чтобы ты познакомил ее с отцом. Она бы ему понравилась… – Мэтью с трудом сглотнул и отвернулся, не желая, чтобы Питт увидел слезы у него на глазах.
– Я тоже очень жалею, – сразу же согласился Томас. – Это одна из многих вещей, о которых я жалею.
Он тактично вышел из комнаты, чтобы дать Десмонду в одиночестве справиться со своими чувствами, и поднялся наверх поискать Шарлотту.
Ему повезло. Он застал в полицейском участке Боу-стрит помощника комиссара полиции Джайлза Фарнсуорта. Он бывал здесь лишь от случая к случаю, так как в его ведении находилась обширная территория, и к тому же он редко бывал здесь в это время, так что Томас ожидал, что увидится с ним, лишь приложив известные усилия.
– Доброе утро, Питт, – отрывисто сказал Фарнсуорт. Это был красивый мужчина с манерами, свидетельствовавшими о хорошем воспитании. У него были гладко зачесанные, словно прилизанные, светлые волосы, гладко выбритое лицо и ясные, очень честные серо-голубые глаза. – Рад, что вы пришли на работу вовремя. Прошлой ночью совершено дерзкое ограбление на Грей-Уайлд-стрит. Похищены бриллианты леди Уорбертон. Еще нет полного списка похищенного, но сэр Роберт представит его к середине дня. Очень неприятная история. Я пообещал сэру Роберту, что отряжу на это дело своего лучшего сыщика. – Он даже не потрудился взглянуть на Питта, чтобы узнать, какова его реакция. Это был приказ, а не предложение.
