— Боюсь, нам предстоит иметь дело с особо извращенным убийцей, — начал Бэнкс.
— А ведь совсем недавно у нас было тихо и спокойно, — со вздохом произнесла Жервез и, положив на стол хлыст, сняла с головы шлем, провела ладонями по гладко причесанным волосам. — После инцидента с той самой рок-группой, — добавила она, многозначительно взглянув на Бэнкса.
Старший инспектор понимал, что Жервез, предоставив ему полную свободу действий при расследовании предыдущего дела об убийстве, все еще не могла согласиться с его результатами. Так же, как и сам Бэнкс. Но ничего не поделаешь, порой все идет совсем не так, как мы рассчитываем. Бэнкс быстро ввел начальницу в курс дела, рассказав то, что узнал от сержанта Темплтона и доктора Бернса.
— Тело было обнаружено сегодня утром в восемь часов пятнадцать минут пятидесятипятилетним мистером Джозефом Рэнделлом, проживающим на Гиацинтовой аллее.
— А что он делал в Лабиринте в такое время, да еще в воскресенье?
— Он владелец магазина кожаных изделий, расположенного на площади, — пояснил Бэнкс. — В этом помещении у него склад. Он сказал, что пошел туда взять образцы материалов, увидел, что замок взломан, и, войдя, обнаружил жертву. Уверяет, что ни до чего не дотрагивался. Говорит, сразу выскочил оттуда и побежал через площадь в управление полиции.
— И вы ему верите?
— Он утверждает, что открыл дверь склада в восемь пятнадцать, но одна женщина на рыночной площади сказала сержанту Темплтону, что видела, как Рэнделл шел в Лабиринт, и было это в десять минут девятого по часам на церковной колокольне, а они идут довольно точно. Она опаздывала к службе, поэтому посмотрела на часы и запомнила время. Дежурный сержант зафиксировал в журнале, что Рэнделл появился со своей страшной новостью в восемь часов двадцать одну минуту.
— Получается одиннадцать минут. — Жервез поджала губы. — Похоже, все это шито белыми нитками, — решительно объявила она. — А где он сейчас?
— Сержант Темплтон отправил его домой в сопровождении полицейского. Мистер Рэнделл был явно не в себе.
— Хм. Допросите его сами. И будьте с ним пожестче.
— Да, мэм, — ответил Бэнкс, помечая что-то в записной книжке.
Катрин Жервез была непревзойденным мастером изрекать очевидные истины, а поэтому лучше всего было поддерживать ее начальственную уверенность в себе. Принесли их заказы. Кофе, как Бэнкс и предполагал, оказался хорошим, а булочки были густо намазаны маслом.
— А что она делала одна в Лабиринте? — спросила Жервез.
— Вот это-то мы и пытаемся выяснить, — отвечал Бэнкс. — Начнем с того, что нам не известно, была ли она там одна. Возможно, с нею был еще кто-то.
— Может, они направились туда, чтобы принять дозу наркотиков?
— Не исключено. Мы нашли несколько таблеток экстези в ее сумочке. А может быть, она рассталась со своими друзьями, потому что кто-то заманил ее туда, предложив наркотики? Хотя, честно говоря, вряд ли необходимо уединяться в Лабиринте, ради того чтобы отовариться таблетками экстези. Их вам предложат в любом пабе… Она могла пойти через Лабиринт, если хотела побыстрее добраться до автостоянки у реки.
— У нее есть машина?
— Пока не знаем, но водительские права у нее есть.
— Выясните это.
— Непременно. Девушка, очевидно, была пьяна, — сказал Бэнкс. — В складском помещении найдены рвотные массы — ее тошнило. Возможно, конечно, что тошнило убийцу. Судмедэксперт разберется. Я думаю, она намеревалась там укрыться, и нетрудно предположить, почему она оказалась в Лабиринте одна. Причин для этого может быть несколько: она, к примеру, могла повздорить со своим парнем и уйти от него.
— А кто-то, укрывшись в складском помещении, поджидал ее?
— Или кого-то другого вроде нее. Значит, убийце было известно, чем жители Иствейла обычно занимаются в субботу вечером после закрытия всех заведений.
— Тогда стоит заняться местными подозреваемыми, кто уже привлекался за совершение сексуальных преступлений, и теми, кто пользуется услугами проституток.
— Их уже опрашивают.
— Есть какие-либо соображения, где она была до Лабиринта?
— Судя по тому, как она была одета, — отвечал Бэнкс, — девушка совершала обход пабов, расположенных на рыночной площади. Типичный наряд для субботнего вечера. Мы обойдем все пабы, как только они откроются. — Он посмотрел на часы. — Теперь уже скоро.
— Вы, я надеюсь, займетесь другим делом, — сказала Жервез, выразительно глядя на него.
— Боюсь, на это мне не выкроить времени. Поручу опрос сержанту Хэтчли. Он долго был на больничном, так что ему полезно слегка проветриться.
— И не спускайте с него глаз, — предупредила Бэнкса суперинтендант. — Мне совсем ни к чему, чтобы он оскорблял всех этих представителей сексуальных меньшинств, которые тусуются в городе.
— Он стал более толерантным.
Жервез скептически посмотрела на него.
— Что еще? — спросила она, откусывая маленький кусочек булочки и изящным движением промокая губы салфеткой.
— Мне понадобится двое сотрудников для просмотра записей, сделанных прошлой ночью системами видеонаблюдения, установленными на рыночной площади. Сейчас такие системы смонтированы и во многих пабах; насколько мне известно, в ночном клубе «Бар Нан» она имеется. Записей должно быть довольно много, а вот качество их обычно оставляет желать лучшего, так что времени на это потребуется немало. Мы также проведем тщательный осмотр близлежащих домов в Лабиринте, проверим все, пройдем от дома к дому. Проблема в том, что некоторые фрагменты территории площади лежат в мертвой зоне для камер видеонаблюдения. Например, вход на автомобильную парковку, расположенную над садами.
— Я уверена, что на самой парковке камеры установлены.
— Правильно, но они развернуты под другим углом и поэтому показывают въезд на парковку со стороны аллеи. Под ними легко проскочить. Там есть и узкие тропинки, протоптанные жителями близлежащих домов, но ходят по ним редко. Большинство людей пользуются проходом, выходящим на Касл-роуд, который просматривается. Тем не менее мы попытаемся.
— Просмотрите все записи самым тщательным образом.
Потом Бэнкс поделился с Жервез соображениями доктора Бернса о предполагаемом времени смерти девушки. Жервез спросила:
— А когда доктор Уоллес сможет сделать вскрытие?
— Хочу надеяться, что завтра утром, — ответил Бэнкс.
Примерно месяц назад доктор Гленденинг вышел на пенсию, намереваясь, по его собственным словам, «посвятить себя гольфу», и Бэнкс пока не имел случая познакомиться с его преемницей, поскольку подозрительных смертельных случаев в этот период не происходило. Он всего однажды, да и то мимоходом, встречался с женщиной-врачом, назначенной новым патологоанатомом, и она показалась ему квалифицированным и умелым специалистом.
— Фотография в водительском удостоверении, найденном мною в сумочке, соответствует лицу жертвы, — продолжал Бэнкс, — кроме того, на форзаце записной книжки значатся ее имя и адрес. Хейли Дэниэлс. Из Суэйнсхеда.
— С заявлением о розыске не обращались?
— Пока нет.
— Вероятно, ее возвращения домой еще не ждут, — предположила Жервез. — Кстати, а сколько ей лет?
— Девятнадцать, судя по записи в водительском удостоверении.
— Кто проверяет эти данные?
— Детектив Джекмен поехала в Суэйнсхед поговорить с ее родителями. Она должна быть уже там.
— Да, она, пожалуй, справится с этой задачей лучше меня, — неожиданно для Бэнкса объявила Жервез.
Бэнкс в недоумении поднял на нее глаза: а разве ей когда-нибудь поручали сообщать подобные новости родителям жертвы?
— Я знаю, о чем вы думаете, — сказала с улыбкой Жервез. — Вы думаете: ну что она, воспитанная в семье, принадлежащей к среднему классу, со своим университетским образованием и быстрым продвижением по службе… что может она знать об этом, верно?
— Вовсе нет, — сделав каменное лицо, ответил Бэнкс.
— А вы лгун. — Жервез отхлебнула чая и вперила неподвижный взгляд во что-то поверх головы Бэнкса. — Первую неделю своего испытательного срока службы в полиции я отрабатывала в управлении в Пуле, в графстве Дорсет, — начала рассказывать она. — Мои основные обязанности заключались в приготовлении бесконечного количества чашек чая и кофе. В пятницу утром на заброшенной пустоши у городской окраины было обнаружено тело одиннадцатилетнего школьника. Его изнасиловали и избили до смерти. Ребенок из рабочей семьи. Как вы думаете, кого послали к его родителям?
Бэнкс молчал.
— Господи, меня буквально выворачивало наизнанку! — после короткой паузы призналась суперинтендант. — Началось это еще до того, как я вышла из управления. Мне действительно было плохо, физически плохо. Я была уверена, что не смогу выполнить это поручение.
