Он вытащил из кармана квитанцию из магазина шин. Сверху он написал: «Дружок».
Дэвенпорт посмотрел на него, закрыл глаза и постарался вспомнить все известные ему обстоятельства.
В шесть утра он позвонил Делу.
— Мне нужно заехать к тебе и поговорить, — сказал Лукас.
Дел употреблял «спид».
— Господи, почему ты не спишь в шесть утра? Ты еще хуже, чем я…
Лукас ехал по городу вслед за наступающим рассветом. Начинался еще один холодный пасмурный день. Радиостанции для водителей уже начали работу, и он переключал приемник с одной на другую, не особенно вслушиваясь в то, что они говорят. Он свернул на автостраду I-94, ведущую в Миннеаполис.
Дел, в слегка пожелтевших шортах и футболке без рукавов, которую одобрил бы Кларк Гейбл, встретил его у двери. Когда Дэвенпорт рассказал ему, чего он хочет, Дел покачал головой и сказал:
— Лукас, ты решил себя прикончить?
— Мне просто нужно некоторое время не спать, — ответил лейтенант. — Я знаю, что делаю.
Дел посмотрел на него, кивнул, зашел в спальню и вернулся с оранжевым пластиковым флаконом.
— Десять доз. Это серьезно. Только не растягивай надолго.
— Спасибо, дружище, — поблагодарил Лукас.
Из спальни послышался голос:
— Дел?
— Подожди минутку, — крикнул Дел и кисло улыбнулся другу. — Шерил. Ну что тут скажешь?
Наркотик его приободрил. Он свернул на юг и посмотрел на часы. Почти семь. Слоун уже наверняка встал.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила жена Слоуна, как только открыла дверь.
— Всем это интересно знать, — с усмешкой сказал Лукас.
Она была невысокой, полной, сексуальной и удивительно доброжелательной. Дэвенпорту она нравилась.
— Слоун уже встал?
Она повернула голову.
— Слоун! Лукас пришел.
— Я на веранде, — крикнул тот.
— А у Слоуна есть имя? — поинтересовался гость, входя в дом.
— Понятия не имею. Никогда не спрашивала, — ответила она.
Хозяин сидел на веранде, курил сигарету и ел вишневый пирог. Рядом на столике стояла бутылка кока-колы.
— Истинный завтрак лесоруба.
— Говори тише, — попросил Слоун. — Я еще не проснулся.
— Нужно, чтобы ты кое с кем побеседовал, — сказал Дэвенпорт. Слоун был лучшим специалистом по допросам в управлении. Люди охотно ему все рассказывали. — У меня есть имена и адреса…
— И что я должен сделать? — спросил Слоун, взяв листок бумаги, протянутый Лукасом.
— Дети этих людей умерли, — сказал Дэвенпорт. — Мы хотим провести эксгумацию. И рассчитываем сделать это сегодня.
Красавец танцевал, ноги кровоточили, но танец продолжался, пока Красавец не упал на спину, широко раскинув руки и ноги, подобно распятию на огромном восточном ковре в гостиной. Ему не снились сны о глазах. Ему вообще ничего не снилось. Ничего.
Беккера разбудила боль.
Сквозь жалюзи просачивался дневной свет, тело дрожало от холода, все мускулы были напряжены. Он сел, посмотрел на себя и решил, что где-то испачкался, но тут же понял, что у него на груди образовалась корка запекшейся крови. Когда он попытался встать, сухие чешуйки посыпались на пол.
Что-то изменилось. Он это чувствовал, но не мог сообразить, что именно. Беккер постарался вспомнить, но разум отказывался ему служить. Ничего не получалось. Он встал, добрался до ванной комнаты, пустил воду и стал смотреть, как она с шумом наполняет ванну, а потом начал петь, как научила его в пятом классе миссис Вильсон:
— Frère Jacques, frère Jacques, dormez-vous, dormez-vous?[23]
Он забрался в ванну. Кровь растворилась, вода стала розовой, и Красавец принялся плескаться. Он мыл свое прекрасное лицо и пел песни, которым учили пятиклассников…
Когда он вылез из ванны, зеркало запотело. Это вызвало у него раздражение, так как он не мог взглянуть на свое лицо. Пришлось открыть дверь и дождаться, пока более холодный воздух очистит поверхность. Беккер всегда пытался протереть ее полотенцем, но нужного результата не достигал.
Он распахнул дверь, и вокруг него заструился холодный воздух. Это стимулировало его разум, и он едва не поймал ускользавшее воспоминание. Не хватило совсем немного… Первые полоски воды побежали вниз по зеркалу. Беккер взял полотенце и вытер их. Ага, вот и он…
«Отражение где-то далеко, — с недоумением подумал он. — Но так не может быть. Я же здесь, рядом…» Беккер протянул руку и коснулся стекла. Лицо приблизилось, а его ужас стал расти.
Это не Красавец. Перед ним…
Беккер закричал и отшатнулся, не в силах оторвать взгляда от зеркала.
На него смотрел тролль. Тролль с изуродованным шрамами лицом. Широко расставленные глаза внимательно изучали Беккера. И все вернулось: квартира, пистолет и Друз, падающий на пол, точно лопнувший шарик.
— Нет! — закричал в зеркало Беккер.
Он схватил себя двумя руками за волосы и дернул, наслаждаясь болью, рассчитывая таким образом вырвать из своего сознания тролля.
Но глаза, холодные и жестокие, продолжали дрейфовать в зеркале, они наблюдали… Обнаженный Беккер выскочил и понесся по коридору: еще одно зеркало Стефани, повсюду проклятые зеркала, и в каждом глаза. Он споткнулся и упал; колени, коснувшиеся ковра, обожгла боль. Охваченный паникой, точно животное, он пополз в спальню, чтобы поскорее найти медный портсигар.
Глаза были повсюду: на гладких поверхностях антикварной мебели, на стеклах окон, в бутылке с виски… Нужно подождать. Места для Красавца сейчас нет. Беккер проглотил четыре кроваво-красные таблетки нембутала по сто миллиграммов, пентобарбитал, три, четыре, шесть зеленых капсул люминала по тридцать миллиграммов, фенобарбитал. За ними последовали пурпурный ксанакс, один миллиграмм, алпразолам. Слишком много? Он не знал, не мог вспомнить. Может быть, этого недостаточно. Он захватил с собой россыпь разных таблеток и глядел на них из-под прищуренных век, стараясь избегать блестящих поверхностей, а потом, поскуливая, забрался в шкаф, за рубашки и брюки, туда, где лежали туфли и пахло темнотой.
Сначала должен подействовать нембутал; Беккер почувствовал легкий напор, предвещающий появление Красавца. Он этого не хотел. Он рассчитывал на успокаивающий эффект. Давление действительно стало ослабевать, и пришло спокойствие. Следующим, примерно через час, вступит в дело люминал, который все сгладит до конца дня, чтобы он успел придумать план, как добраться до Друза. Ксанакс придаст ему хладнокровия…
И в его сознании зазвучал далекий голос рассудка: «Друз. Найди Друза».
Беккер посмотрел на свою руку, сжимающую таблетки. Он отыщет его, если лекарство будет продолжать действовать.
Лукас ждал.
Второй дом находился на небольшом холме, его окружала зеленая лужайка с аккуратными клумбами, на которых еще ничего не успело вырасти. Фургон «форд таурус» был припаркован возле дома — машина мужа. Он приехал через минуту после детективов. Слоун вошел в дом, а Дэвенпорт остался ждать в машине.
Таблетки Дела начали действовать, и Лукас чувствовал себя острым и твердым, как ребро стекла, и таким же хрупким. Он слушал песню Криса Ри о Дейтоне и пальцами отбивал ритм.
Слоун вышел из дома и пересек лужайку. В руке он держал лист бумаги.
— Все в порядке, — сказал он. — Женщина согласна. Но в какой-то момент мне показалось, что ее муж нам откажет.
— Получили разрешение — и слава богу, — сказал Дэвенпорт.
Механизм эксгумации был достаточно эффективным. Небольшой ковшовый экскаватор срезал первые пять футов фунта и вывалил на кусок брезента. Затем двое кладбищенских рабочих лопатами сняли последний фут и при помощи крюков вытащили гроб.
Детективы поехали за фургоном в центр, а пока гроб выносили, вошли внутрь, чтобы поговорить с экспертом.
Когда они отыскали Луиса Нетта, он надевал халат поверх уличной одежды.
— Что слышно о другом? — спросил Лукас.
Второй ребенок был похоронен в небольшом городке Кун-Рэпидсе.
— Его уже везут сюда, — ответил эксперт. — Если вы подождете несколько минут, я могу дать предварительное заключение. Впрочем, многое будет зависеть от состояния тела.
— И что вы думаете? — спросил Слоун.
— Покойником занимались братья Саломан. Они весьма аккуратны, да и погребение состоялось не так давно. Я думаю, у нас неплохие шансы, если гроб оставался герметичным. Но если он протекал… — Нетт пожал плечами. — Тогда рассчитывать не на что.
— Мы подождем, — сказал Дэвенпорт.
— Вы можете присутствовать, — предложил Нетт.
— Нет-нет, — покачал головой Лукас.
— Ну, если вы не возражаете, я посмотрю, — сказал Слоун. — Никогда не видел, как это делается.
Офис медицинского эксперта ничем не отличался от офиса клерка или аудитора, и было трудно представить, что здесь занимаются изучением тел умерших. Служащие сидели перед светящимися мониторами компьютеров, на каждом столе стояли забавные сувениры: фарфоровые лягушки, детишки с розовыми попками, крошечные ангелочки с руками, сложенными для молитвы; рядом висели отксеренные приказы начальства и картинки из комиксов.