Ознакомительная версия.
– На ногах-то устоишь? – встревожилась девушка, помогая ему подняться.
Они сошли на берег в числе последних, и Таня с недоумением огляделась, отыскивая взглядом Эви. Та появилась откуда-то со стороны стоянки такси и промчалась обратно к парому, звеня ключами от машины. Спустя минуту она уже остановила машину рядом с молодыми людьми:
– Матильда меня задержала, садитесь. Она сегодня сильно не в себе! Ее просто за наркоманку можно принять, я даже испугалась! Смотрит пустыми глазами, несет такую бессмыслицу... Я вообще не уверена, что она поняла, с кем разговаривает! Совсем как ее драгоценные детки!
– А что детки? – заинтересовалась Таня.
– Наркоманы, оба! – беспощадно-кратко отрезала женщина, гневно сигналя притормозившему перед ней желтому такси. – Начинается, пробки от самого причала!
– Наркоманы? – протянула девушка, вспомнив угрюмое лицо Матильды – такое, каким она видела его несколько минут назад. Даже не верилось, что эта женщина умеет улыбаться. – И давно?
– Да несколько лет, как минимум! – бросила Эви, рывками продвигаясь вслед за такси, медленно ползущим через пробку. – Она все еще на что-то надеется, а я думаю, парни пропали! Они ведь выросли у меня на глазах, она услала их в Италию, только когда все узнала, четыре года назад... Думала, что перемена обстановки поможет. Ни черта не помогло! Парни обнаглели, тянут с матери деньги, а если приезжают, то на пару дней... Их не узнать, встретишь – вздрогнешь! Нино сейчас двадцать, Паоло старше на три года... Самое время жить, ведь так? А у них на лицах будто маски приклеены, глаза мертвые. Матильда все улыбается, старается держаться, но я же знаю, сколько горя она от них выносит! Ведь это живые мертвецы, а она все еще называет их сыновьями!
– Это ужасно, – прошептала Таня, невольно вспомнив, какое впечатление произвела на нее хозяйка отеля в первый день знакомства. Сияющая, легкая, словно пронизанная солнцем – и в то же время удивительно надежная и земная. При взгляде на нее казалось, что эта-то женщина довольна своей жизнью. – Оба сына сразу... Когда я звонила ей из Москвы, она сказала, что дети внезапно приехали из Милана. Наверное, у нее какие-то неприятности из-за них? Я ее просто не узнаю.
– Разумеется, что может быть приятного, если дети думают только о деньгах на наркотики? – кивнула Эви. – Требуют, выпрашивают, просто воруют... Она молится только о том, чтобы они не обворовывали клиентов отеля, как уже бывало... Ведь это золотое дно, а стащить у матери ключи – пара пустяков! Так ведь все и открылось – мальчишек поймали в каком-то номере с поличным, мать узнала о наркотиках и отправила их на свою родину, к родственникам. – Тряхнув спутанными жесткими волосами, женщина желчно добавила: – Представляю, как ей благодарны эти люди! Пришлось учить уму-разуму двух здоровенных наглых парней... Даже не знаю, где они живут сейчас и чем занимаются, но думаю, ничего хорошего о них сказать нельзя. Иначе Матильда только бы об этом и говорила! Она же их обожает!
У нее в сумке зазвонил телефон, женщина, не глядя, выхватила его и быстро заговорила по-гречески. Таня легонько потормошила вновь задремавшего Андрея:
– Что мне с тобой делать?! Сейчас ведь приедем, участок за углом. Как я тебя в таком виде матери покажу?
– Вот неудачно сложилось, – пробормотал он, усаживаясь ровнее и растирая здоровой рукой заспанное лицо. – Я думал, буду от волнения трястись, а мне после этих таблеток как-то на все наплевать... Только спать страшно хочется. В таком виде я, конечно, не боец... Ты поможешь?
– Чем? – беспомощно спросила девушка, завидев впереди знакомое белое здание – то самое, куда ее, мокрую, завернутую в плед, доставил некогда Александр. – По-моему, от нас тут ничего уже не зависит. Главное, чтобы пустили к ней.
Трудности начались немедленно, хотя Эви, успевшая с момента ареста своей клиентки перезнакомиться со всем участком, развила бурную дискуссию сперва на вахте, затем с вышедшим к ней полицейским чином. Она эмоционально жестикулировала, указывала на Андрея, делала страшные глаза, просительно улыбалась – а в результате их попросили присесть в приемной и подождать.
– А чего мы ждем? – прошептала девушка, которую подавляла здешняя уныло-казенная обстановка. – Слишком рано приехали?
– Наоборот, нас опередили. – Эви закурила и со стоном откинулась на спинку жесткой скамьи для посетителей. – Человек, от которого зависит свидание, сейчас занят, к нему кто-то пришел. Это безобразие, что нас тут держат, я говорила, что к Ирине приехал сын из Москвы... Ничего не действует! Придется терпеть.
И перегнувшись через колени Тани, по-матерински ласково потрепала Андрея по плечу:
– Не волнуйся, скоро ее увидишь!
Тот ответил ей измученным взглядом и закрыл глаза, то ли задремав, то ли просто желая уйти от разговора. Ждали около получаса – за это время Эви потребовала позвать начальство по меньшей мере три раза, выкурила полпачки сигарет, а от переполнявших ее эмоций сам воздух вокруг, казалось, начал вибрировать и накаляться. Наконец на стойке дежурного зазвонил телефон. Тот снял трубку, переговорил и, подозвав Эви, что-то сообщил ей – кратко и внушительно. Женщина издала гневный вопль, от которого Таня вскочила, а Андрей проснулся.
– Что?! Что случилось?! – бросилась к ней девушка. – Нас не пустят?
– Что она натворила! – простонала Эви, сжимая кулаки и тряся ими перед собой, словно вызывая на бой невидимого противника. – Сумасшедшая! Это... Этого не может быть!
– Эви, в чем дело?! – поднялся со скамьи бледный Андрей. – Что с матерью?
– Матильда только что была здесь и дала показания против нее! – Женщина задохнулась и рванула ворот водолазки, словно тот впивался ей в горло. – Сказала, что слышала именно ее голос той ночью, когда задушили Ольгу Алониси! Заявила, что больше не сомневается и не может ее покрывать, это Ирина убегала от нее в переулке и подвернула ногу!
И с искаженным от негодования лицом выпалила последнее обвинение:
– Я же только что ее видела, а она – ни слова! Мне-то она могла бы все сказать!
– Господи. – Таня почувствовала, что у нее леденеет спина – так беспощадно прозвучали эти простые и вместе с тем такие тяжелые обвинения. – Что теперь будет с Ириной?
– Ее увезут в Афины, и, конечно, никаких свиданий... – Эви безнадежно махнула рукой и вдруг разрыдалась – громко, в голос, так что даже оцепеневший Андрей содрогнулся.
– Значит, это все-таки была она, – проговорил он сиплым, чужим голосом. – Так я и знал.
– Что – знал?! – От возмущения девушка сама чуть не потеряла голос. – Как ты можешь что-то знать?! Матильда ошиблась!
– Ты сама говорила, что она баба правильная и не станет никого зря оговаривать. И так долго думала... Значит, конец! – Он расправил ссутуленные плечи и решительно обратился к Эви: – Спасибо за все, а теперь мы уезжаем. Пойдемте отсюда.
– Ты бредишь! – вцепилась в него Таня. – Как раз теперь твоей матери и нужна помощь! Куда уезжаем?! Погоди, мы добьемся свидания! Ты что, собираешься ее бросить?!
– Она тоже меня бросила и ничего, прекрасно жила, пока был жив богатый муж! – Андрей говорил резко, но ненависть, звучавшая в его голосе, показалась Тане какой-то деланной. Эви, удивленная его внезапным выступлением, вытерла слезы бумажной салфеткой и с тревогой ждала продолжения. – Восемь лет – ни звука, я голос ее забыл, а теперь ей нужна помощь?!
– Она тебя не в тюрьме бросила! – в отчаянии возразила Таня.
– За восемь лет я сто раз мог сесть! – парировал Андрей. – Знаешь, в какие истории попадал? И все ей назло, все из-за нее! Как вспомню мать, сразу хочется отколоть чего-нибудь! Сколько бабуле крови испортил, сколько проблем себе нажил, а ты говоришь о ней так, будто я ей что-то должен! Что я могу сделать?! Матильде в ноги кинуться, взятку дать, чтобы показания переменила?! Тюрьму штурмовать?!
– Я знаю одно, твоя мать не могла задушить Ольгу! – Таня чувствовала растущее сопротивление и уже теряла надежду вдохновить Андрея на дальнейшую борьбу. – Та женщина была совсем не такая уж хрупкая, да и просто – чтобы убить человека, нужна веская причина, а я ручаюсь, что у твоей матери ее не было! Уж если бы она кого и задушила, то эту Афину, из-за которой потеряла наследство! При чем здесь Ольга?!
– А это пусть полиция выясняет, – безжалостно бросил парень и двинулся к выходу. Эви сделала страшные глаза и вопросительно подняла брови. Таня только качнула головой, показывая, что ничего объяснить не может.
«Хотя чего я от него хочу?» Сквозь стеклянные двери она видела Андрея. Тот стоял спиной к участку и, опустив голову, пинал пустой пластиковый стаканчик, который вновь и вновь подкатывался к нему, гонимый резким ветром. Небо, такое ясное с утра, внезапно заволокло тучами, словно осень, до сих пор стыдливо таившаяся где-то за углом, вдруг решила напомнить о своих правах. «Андрей забыл ее за восемь-то лет, мать для него – пустой звук... Как и он для нее, раз она даже не пыталась сама его найти... Кто была та женщина в кафе? Вот что нужно узнать, вот кто может что-то прояснить! Но ее как будто никто не знает! Какая-то тайная подруга, о которой даже Эви не слышала! Не могла же Ирина ТАК измениться! Если бы я хоть издали ее увидела...»
Ознакомительная версия.
