Ознакомительная версия.
— Ну давай адрес и телефон своих протеиновых королей. Попробуем поиграть в большой бизнес.
Офис «протеиновых королей» находился в Тушине и больше был похож на обыкновенную квартиру, по случаю переделанную в приемную, но Василий постарался не зацикливаться на подобных мелочах. Может, в этом бизнесе так принято. Да и вообще — какая разница, где находится этот чертов офис? Ввязался в аферу, так не жалуйся теперь — большой уже мальчик.
Когда Василий принес и разложил свои товары в раздевалке, приятели, против его ожидания, посмотрели на него с уважением.
— Вот здорово, что кто-то догадался покупать протеинчики сразу на всех! — обрадовался Игорь. — Ну и почем у нас это счастье?
После того как Василий стал «поставщиком королевского двора», ребята перестали относиться к нему как к «своему» — не то чтобы сторонились, но не слишком-то с ним общались и почти не обсуждали при нем свои личные проблемы — а ему только того и надо было! Словом, куда ни глянь — одни сплошные плюсы.
Сначала все шло хорошо. Денег, заработанных на перепродаже протеинов, хватало на оплату спортзала, так что Василий сперва приободрился и даже сам вроде бы стал принимать коктейли, достававшиеся ему по оптовым ценам. Никаких положительных изменений он за собой не заметил, но и хуже вроде не стало. Зато парни почувствовали разницу довольно скоро. После очередного взвешивания на чудо-весах и обмеров выяснилось, что Славик сильно уменьшился в объемах, Игорь перестал наращивать мышечную массу — а ведь еще месяц назад он шел на рекорд, ну а Митька — тот, конечно, потяжелел, кто бы спорил! Но почему-то у него выросли не бицепсы, а живот!
— Что, жить не можешь без своего пива? Опять по баночке-другой каждый вечер? — поддел его Славик.
— Да ни за что! Парни, что вы обо мне думаете? Ну, может быть, в выходные — с мегерой своей — за примирение, но не каждый же день!
— Да, странно. Как-то мы одновременно все сдали, — почесал в затылке Славик. — Наверное, нам пора переходить на усиленные нагрузки. Где-то я читал, что нагрузки следует увеличивать по мере занятий.
Парни так расстроились, что не заметили, как к ним подошел тренер.
— Молодец, Вася! Растешь! Бедра только отстают. Базовым упражнениям больше внимания уделяй — приседаниям, становой тяге и выпадам. — Потом повернулся ко всей компании. — Что, парни, решили отказаться от этой своей химии? Правильный подход. Настоящие мышцы можно накачать только упорным трудом, и никакие чудо-добавки тут не помогут.
И не успели ребята очухаться, как тренер уже перешел к следующим спортсменам:
— Браво, Сергей, отличные результаты. Коля, тебе надо больше внимания уделять скручиваниям. Валентин, у тебя тонкие кости, я же говорил, крупнее ты уже не станешь…
— Почему он решил, что мы перестали принимать протеины? — удивился Игорь. — Мы же…
— Василий, тебе не кажется странным, что наши результаты ухудшились именно после того, как ты стал поставлять нам БАДы? — холодно поинтересовался Славик.
— Вы уверены, что это как-то связано? — напрягся Василий. — Вы что, думаете, что я вас обманываю?
— Паршивый ублюдок! — воскликнул Митька. — Ты, значит, решил, что если мы хотим жить за счет девок, то нас нужно проучить? Тоже мне Робин Гуд нашелся!
— Робин Гуд обворовывал богатых, — напомнил Славик.
— Робин Гуд брал у богатых и давал бедным! — подсказал Игорь.
— Да наплевать, что там было с Робин Гудом! Ну что скажешь, комсомолец ты наш непорочный? — наступал на Василия Митька.
— Ты мне не хами! Сам насосался пива, разжирел, а теперь на меня бычишь? — возмутился Василий. — Я что, по-вашему, подбирал на помойке коробочки, насыпал в них сухое молоко, а потом запечатывал их промышленным способом — и все, только чтобы вам насолить?
— Ух ты, какие мы знаем слова! — обрадовался Игорь. — Давайте в сторону отойдем и там уже подеремся, а?..
Из зала Василий возвращался потрепанным и глубоко несчастным: мало того что о перепродаже протеинов этим парням больше не могло быть и речи, так еще и новый спортзал нужно было подыскивать. В любом случае здесь ему было делать нечего.
— Еще раз сунешься сюда — мы тебя по-настоящему отмутузим! — посулил Игорь. — А свои фальшивые протеины можешь знаешь куда засунуть?..
— Вам, наверное, виднее, — ответил Василий, скрываясь в темноте.
Его не слишком удивило то, что лекарства, которые он покупал в офисе «Параллакса», оказались фальшивыми. Василий вообще с самого начала был убежден в том, что все эти средства — сплошное надувательство.
— Слушай, Кать, а где ты нашла эту фирму, ну «Параллакс», которая производит БАДы? Помнишь, ты мне посоветовала? — спросил он секретаршу на следующий день.
— А, фирму-то? Подожди, дай-ка вспомнить. Ну да, в рекламной газете. Знаешь, пока сидишь тут — можно от скуки помереть. Люди то звонят целыми пачками, то нет никого, ну я газетки и почитываю. Все хорошо, да?
— Ага. Практически, — кивнул Василий.
На этом его карьера спекулянта закончилась.
— Квартирная хозяйка опять взвинчивает цену! Придется искать новую комнату! А мой-то уже и плинтуса подправил, и стекло выбитое заменил, так всегда у нас выходит. Въезжаем в заброшенную квартиру, только-только обживем ее, как хозяева — бац, повышают цену! Вы же, говорят, платили нам те деньги за нежилое помещение! А теперь, говорят, оно вполне жилое и мы можем за него взять с других жильцов больше денег, — жаловалась Анна Ивановна своей подруге Зухре. Обе женщины были нелегальными эмигрантками, жили в подмосковном городе Чехове и работали на производстве лекарств в одном из заброшенных ангаров близ города Серпухова. Обе когда-то работали фармацевтами, но после развала СССР были вынуждены покинуть обнищавшие родные города и искать счастья в Москве. Перебиваясь случайными заработками, они вышли на Ибрагима, набиравшего фармацевтов-гастарбайтеров для фирмы «Параллакс».
— А меня вчера в маршрутке шахидкой обозвали! — отвечала Зухра. — Передай, говорят, деньги, шахидка! И ребенку в садике дети говорят, что его мама — террористка. Но я же не виновата, что мне дома было не заработать!
— Да, у нас, когда встал шарикоподшипниковый завод, весь город дружно стал сосать лапу, — завела Анна Ивановна старую песню. Собственно, они с Зухрой целыми днями могли вспоминать прошлые беды и нынешние обиды, так было легче отвлекаться от царившей вокруг разрухи и антисанитарии. — У нас же все мужики и многие женщины на производстве работали. А когда завод приватизировали — ну бывший директор то есть купил его, — сначала вроде было хорошо. Зарплату всем подняли. Мы-то, не из заводских которые, завидовали им! А моя соседка — царство ей небесное — тетка Фрося еще сказала тогда, что добром это не кончится. Старая женщина, мудрая, войну пережила, всю семью схоронила. И точно, добром не кончилось. Через полгода того директора застрелили. И завод купили воры. — Анна Ивановна произносила это слово с ударением на «ы». Воры сначала сделали вид, что все будет как при прежнем директоре, а в один прекрасный день, аккурат перед выплатой зарплаты, — фьють! — и только их и видели, улетели с деньгами и с техникой, все, что было ценного, подчистую выгребли! Пока государственная комиссия приехала, пока начали разбирательство, наши уже кто послабже спиваться начали, а мы вот с мужем решили тикать, пока живы. Мой-то сейчас на стройке работает, тоже все-таки деньги, да и я вроде неплохо устроилась, не буду гневить Бога, по специальности даже работаю!
— Да мы уже Бога прогневили — дальше некуда! — крикнул ей из-за соседнего стола молдаванин Игорь. — Нам за наши порошки на том свете еще устроят!
— Ну а что ж ты до сих пор здесь сидишь, праведник такой? — возмутилась Анна Ивановна. — И шел бы туда, где нет этих порошков! Побирался бы в метро!
— А я неверующий, у меня того света не будет, все что причитается на этом получу! А вот вы попали! — нахально ухмыльнулся Игорь. Игорь вообще мало разбирался в фармакологии, поэтому ему доверили самое простое дело — лепить наклейки на бутылочки с детской присыпкой, которые его соотечественники, два хмурых молдаванина, наполняли тальком, перемешанным с цинком. Себестоимость каждой такой бутылочки — включая работу и исходный материал — не больше пятидесяти копеек, а продают их в розничной сети за двадцать рублей. С этой присыпки все и начиналось: практически безвредная статья дохода! Только каждый двухсотый ребенок — аллергик с букетом других заболеваний — почувствует, что его присыпают неправильным порошком, раскапризничается и покроется красными пятнами, остальные даже ничего и не заметят. А раз так — то можно совершенно не опасаться санкций. Мало ли от чего аллергики капризничают и покрываются пятнами? Пока в бесплатных детских поликлиниках им будут анализы делать, мамаша уже и забудет о присыпке какой-то! Конвейер по производству присыпки не останавливался даже на ночь: приходили другие мрачные молдаване и в огромном чане, выкраденном или, может быть, даже купленном на одном из молокозаводов, смешивали бесполезные и бессмысленные ингредиенты, которые днем надлежало расфасовать и отправить на склад.
Ознакомительная версия.
