Ленар не очень понял логику Киргана, но промолчал, чтобы не показаться совсем уж тупым.
– А для Наташи это что означает? – спросил он. – Это как-то подтверждает ее невиновность?
– Пока нет. Но мы только в самом начале пути. Тебе надо набраться терпения.
Хорошо ему говорить про терпение! А там Наташа на нарах, в камере. Ей, наверное, уже совсем плохо. Одна минута в камере не сравнится с целым годом в домашних условиях. Уж Кирган-то должен это понимать. Но он, похоже, не понимает или не дает себе труда задуматься. Какой-то он равнодушный, холодный. Может, зря Ленар с ним связался? У этого адвоката душа за Наташу совсем не болит. С другой стороны, где взять адвоката, у которого бы душа болела за Наташу Аверкину? Для этого он должен знать ее лично, а знакомых адвокатов у Наташи нет. Так что какой бы ни был защитник, Наташа для него всегда останется чужой. С этим придется смириться. Никто не будет относиться к ней так, как Ленар Габитов. Ни для кого, кроме него, она не будет родной. Единственной.
Маргарита Михайловна Усольцева с удовольствием согласилась познакомиться с Антоном Сташисом, однако ни она, ни Борис Леонидович не могли взять в толк, почему частного детектива Алексея Гаврина нельзя просто вызвать повесткой к следователю. Для чего нужно устраивать тот цирк, который срежиссировали адвокат Кирган и молодой оперативник? Кирган и Антон по очереди объясняли, что следователь не будет вызывать Гаврина до тех пор, пока адвокат не убедит его в том, что новый свидетель располагает важной для дела информацией. А для того чтобы выяснить, какой информацией он располагает, адвокату надо сначала самому побеседовать с Гавриным. Однако же не все так просто. Нельзя не учитывать психологический феномен человека в погонах: он принадлежит государственной власти и у него есть полномочия, поэтому он подсознательно всегда спокоен и уверен, что эта власть позволит ему выбраться из любого затруднительного положения. Даже если на самом деле это не так, все равно есть ощущение власти за спиной. Сейчас у частного детектива этой власти нет, но они все – бывшие милиционеры, и привыкли эту власть ощущать и ею пользоваться. Если поставить такого человека в затруднительное положение, он сразу почувствует, что вот раньше ему это было – тьфу, а теперь проблема, и страшно разозлится.
– А зачем нам, чтобы он разозлился? – растолковывал Кирган. – Ведь если спрашивать напрямую, то ему придется признаваться в том, что он выполнял заказ; потом последует вопрос, чей заказ и в чем он заключался, это нарушение конфиденциальности и проблемы с заказчиком, а ему эти проблемы не нужны. Так что не надо ставить его в сложное положение, надо дать ему возможность соврать так, как ему удобно, и при этом дать нам ту информацию, которая нам нужна. Вот для этого мы цирк и устраиваем.
– Но как же он будет лгать? – недоумевал Борис Леонидович. – Если следователь его вызовет, он ведь обязан будет говорить правду. И в суде тоже с него подписку возьмут насчет ответственности за дачу заведомо ложных показаний.
– Вот именно! – подхватил Антон. – Поэтому мы и должны узнать то, что нам нужно, и при этом не заставить человека вступать в конфронтацию с законом. Скорее всего, до следователя дело вообще не дойдет. То, что сообщит нам Гаврин, будет считаться оперативной информацией. Но Гаврина ни в коем случае нельзя напугать, понимаете?
Антон Маргарите Михайловне понравился, была в нем какая-то зрелая мудрость, не свойственное молодым людям спокойствие, а главное – искренний интерес к другой личности. Они с Борисом Леонидовичем сразу сказали, что на их помощь можно рассчитывать, они готовы сделать всё, что нужно.
И вот теперь они сидели в машине Бориса вместе с Антоном и наблюдали за входом в здание, где располагалось частное детективное агентство, в котором трудился Алексей Гаврин. Антон предупредил, что ожидание может затянуться, потому что совершенно неизвестно, когда Гаврин соизволит появиться. Марго запаслась бутербродами и пирожками на троих и прихватила большой термос с горячим чаем. Как выяснилось – не напрасно. Первый день ожидания прошел впустую, Гаврин не появился. Они по очереди выходили на улицу, чтобы размять ноги и воспользоваться туалетом в ближайшем кафе, жевали бутерброды, пили чай, разговаривали, репетировали. Марго и Борис узнали Антона поближе, выспросили историю его жизни, подробнее рассказали про Ленара. Но в десять вечера пришлось отправиться домой. Антон пересел в свою машину и сказал, что будет ждать их завтра на этом же месте.
– Какой славный мальчик, – сказала Маргарита Михайловна, оставшись вдвоем с Райнером. – Жалко его. Такая трагическая судьба.
– Мальчик-то славный, – откликнулся Борис Леонидович, ведя машину на предельно допустимой в городских условиях скорости. – Только не знаю, что получится из его затеи. Завтра я еще смогу потратить день на пустое высиживание в машине, а вот послезавтра вам придется обойтись без меня, у меня две лекции, одна в девять утра, другая в четырнадцать тридцать.
– Боренька, может быть, не стоит так гнать? – мягко попросила Марго. – Мы никуда не опаздываем.
– Гошка, как же ты не понимаешь! – Повернувшись к ней, он гневно сверкнул глазами. – Я целый день провел в неподвижности, да я чуть с ума не сошел от этого тупого ожидания. Мне нужно ощущение скорости, чувство движения, иначе мне начинает казаться, что я умер.
Вот таким он был всегда, Борис Райнер. Огонь. Ртуть. Перпетуум мобиле. Сейчас Маргарите Михайловне даже трудно было представить, как они смогли бы жить вместе, если бы тогда, много лет назад, не поссорились и не разошлись. Наверное, их брак долго не продержался бы. Впрочем, как знать…
На следующий день все получилось неожиданно быстро: Алексей Гаврин появился около полудня. Дождавшись, когда он войдет в здание, Антон скомандовал:
– Вперед, уважаемые.
Борис, подойдя к двери, решительно надавил на кнопку домофона, рядом с которой была прикреплена табличка с названием агентства. Из динамика послышался приятный женский голос, спросивший, к кому они пришли.
– Мы хотели бы заключить договор, – ответил Борис Леонидович.
– Поднимайтесь на второй этаж.
Дверь зажужжала, и они вошли. Здание, такое неприметное снаружи, внутри оказалось хорошо отремонтированным, светлым и чистым, правда, не очень просторным. На первом этаже красовались вывески турфирмы и независимого аудита, а детективное агентство и кабинет психологической помощи располагались этажом выше.
Их приветливо встретила молодая женщина в строгом деловом костюме, на лацкане которого красовался бедж с именем «Светлана».
– Мне очень жаль, – сразу сказала она, – но в ближайшие несколько месяцев наше агентство новых договоров заключать не будет. Я могу вам порекомендовать…
– Как это – не будет? – вздернул густые брови Райнер. – Почему?
– У нас очень много работы, – пояснила Светлана. – У агентства хорошая репутация, и у нас множество клиентов. А количество сотрудников пока недостаточное, мы тщательно отбираем персонал, и найти высококвалифицированного специалиста не так-то просто. Я могу вам порекомендовать обратиться…
Ей снова не удалось закончить фразу, потому что дверь распахнулась и в комнату вошел Алексей Гаврин. Марго сразу же узнала человека, фотографию которого получила у Ксюши, соседки покойной Кати Аверкиной.
– Ой! – всплеснула она руками. – А я вас видела около нашего дома. Боря, ты помнишь этого молодого человека?
– Да, лицо знакомое, – поддакнул Райнер.
– Это же Катенькин поклонник. Ну помнишь, мы с тобой сколько раз видели, как он сидел в машине и ждал ее. Это ведь были вы, правильно? – обратилась Марго к Алексею. – Мы не ошиблись? Какое несчастье с Катенькой, какое несчастье!
В глазах Гаврина заметалось беспокойство, лицо непроизвольно дернулось.
– Вы ошибаетесь. – Голос у него внезапно сел, и ему пришлось откашляться, чтобы прочистить горло. – Я никого нигде не ждал.
– Ну как же так! – настойчиво продолжала Маргарита Михайловна. – Я хорошо вас запомнила. Это точно были вы. У меня прекрасное зрение и отличная зрительная память. Только на вас была другая куртка, такая приметная, светло-коричневая, с косой молнией, и воротник из белого меха.
– Точно, – вдруг вмешалась Светлана, – Леша, у тебя же есть такая куртка. Ну-ка признавайся, чей ты поклонник!
Она рассмеялась собственной шутке, а вот детективу Гаврину совсем не было весело. Марго заметила, какой взгляд он метнул в сторону незадачливой секретарши Светланы. Наверное, она работает недавно и еще не научилась держать язык за зубами, особенно в присутствии посторонних.
– Света, пойди к Сереге и распечатай мне все последние материалы, – приказным тоном велел Гаврин.
– Но я еще…
– Света, ты меня слышишь? – он чуть повысил голос. – Пойди и сделай то, что я прошу.
