Мал смотрел на то место, откуда сын помахал ему на прощание.
— Ее вздуйте, Джейк. Смешайте ее с дерьмом.
Осматривая гостиную Эллиса Лоу, Базз прикидывает шансы.
Двадцать против одного, что большое жюри вынесет обвинительное заключение многим уаесникам. Двадцать против одного — студии выпрут их по пункту об измене, и тимстеры в двадцать четыре часа подпишутся и займут их место. Если удастся уговорить Микки сделать ставку на жюри, он поставит больше и получит хорошую прибавку к деньгам Говарда. Потому что происходящее в маленьком командном пункте Лоу говорило, что красные покупают билеты в один конец.
Кроме столов и стульев для служащих, вся мебель из дома вынесена и составлена на заднем дворе. Ящики с показаниями дружественных свидетелей стоят на камине, пробковая доска для докладов четырех следователей команды — Консидайна, Дадли Смита, Микса и Апшо — прикреплена у окна. Пачка опросных листов, подготовленных капитаном, — вопросы для каждого левого, врученные с подтверждением судебными исполнителями, — толстенная. Стопка отчетов о допросах Дадли в пять раз толще, чем у остальных. Он превратил в пресмыкающихся доносчиков четырнадцать бывших противников, собрав компромат более чем на сотню стукачей.
Его собственные доклады занимают шесть страниц: Бенавидес драл свою сестру, Клэр де Хейвен — сидела на героиновой игле, и Рейнольде Лофтис — завсегдатай баров для гомиков, а остальное в его докладах просто приписки, чепуховина в сравнении с вкладом Мала и Дадли. Материалы Апшо занимают всего две страницы — выводы из услышанных разговоров и обработка Клэр. Их с пареньком попытки подавить коммунистический заговор оставляют желать лучшего. Вот столы с лотками «Входящие» и «Исходящие» для обмена информацией, столы для фото-свидетельств, которые собирает Безумный Эд Саттерли, и огромная картонная коробка для перекрестных свидетельств по именам, датам, политическим организациям и их резолюциям — комми, радикалов и им сочувствующих, обожающих матушку Россию и призывающих прикончить Соединенные Штаты не мытьем, так катаньем. И чуть не во всю стену — огромная схема заговора, козырный туз Эда Саттерли на большом жюри.
В одной графе по горизонтали — члены мозгового треста УАЕС, в другой — названия прокоммунистических организаций, в которых они состоят; в вертикальных колонках — имена дружественных свидетелей сверху, их «обвинительная мощь», обозначенная звездочками, и от каждого имени проведены линии к деятелям мозгового треста и прокоммунистическим организациям. Звездочками обозначен день дачи показаний, в который, по оценке Саттерли, данный свидетель окажется эффективнее всего, исходя из максимальной ценности сообщаемых им даты, места и сути самого высказывания: кто из радикалов там присутствовал, что говорил и кто из отрекшихся красных там был и это слышал — сводящийс ума, ошеломляющий, колоссальный и абсолютно поразительный объем неопровержимых улик.
И посреди всего этого Баззу видится Дэнни Апшо, топающий по дерьму, хотя сам по себе он — добрейшая душа.
Базз вышел на заднюю веранду. Хорошо бы смыться отсюда под тем предлогом, что много часов занимался писаниной. За это время он тремя телефонными звонками прикрыл авантюру Одри с кражей денег. Первый звонок — Микки с изложением путаной истории о том, как один из игроков ободрал некого букмекера, который трахал его сестру, и потому не мог об этом сказать, но под конец заставил его раскошелиться на шесть штук, которые он и слямзил у Микки — т. е. именно ту сумму, какую прикарманила Одри. Второй звонок — Пити Скурасу, букмекеру, умеющему держать язык за зубами, который за тысячу наличными согласился сыграть роль влюбленного дурака, в конце концов вернувшего деньги боссу. Третий звонок был знакомому ростовщику: семь тысяч под двадцать процентов (8 400 долларов к 10 апреля) — для своей женщины, чтобы утешить ее за перенесенные переживания: на ее кровати он снес пол-лица Джину Найлзу. Дай бог, чтобы дальше было не хуже. Хвала Всевышнему за эту синекуру с коммунистическим заговором! Если они с его львицей не умрут от любовной страсти, то, даст бог, выживут.
Но малыш Дэнни пока остается картой неизвестной масти, которую не знаешь, как разыграть.
Прошло двенадцать часов, как он обыскал квартиру Найлза. Может быть, вернуться туда и постараться обставить все так, будто по какой-то причине Найлз решил поспешно скрыться. Сфабриковать улики? Может, когда полиция его хватится, Найлза сочтут агентом Драгны и похерят дело? Может, они заподозрят его в подрыве дома Микки? Или все-таки решат, что его завалили, и кинутся искать убийцу?
В дальнем углу двора Базз увидел стоящую под дождем кушетку Эллиса Лоу (прокурор ставил дело наперед жизненных удобств) и рядом — Дадли Смита с Брюнингом. Солнце еще не зашло, и Дадли со смехом указывал на кушетку. С океана надвигались тучи. Замечай, примечай, мотай себе на ус, думал Базз. Надо быть таким, каким Мал советовал быть Дэнни.
Быть полицейским.
Дэнни отпер дверь квартиры и зажег свет. Кровавая Р, стоявшая у него перед глазами после морга, сменилась видом его гостиной, как всегда прибранной и чистой. Но что-то в комнате было не так. Он внимательно, методично все осмотрел и понял: ковер возле журнального столика сбился, а он всегда при выходе его поправляет.
Стал вспоминать, сделал он это сегодня утром? Помнил, как, стоя перед зеркалом в ванной, одевался под Теда Кругмана; помнил, как выходил с мыслями о Феликсе Гордине и звучавшими в ушах словами Консидайна «Нажми на него, Дэнни». Но поправлял он ногой ковер или нет, вспомнить не мог: наверное, Тедди К. не был таким аккуратистом. Все остальное в комнате было в полном порядке. ОН никак не мог проникнуть в квартиру полицейского…
Дэнни вспомнил про материалы своего дела, кинулся к чулану в холле. Все было на месте, бумаги и фотоснимки лежали нетронутыми под свернутым ковролином, в том же виде, в каком он все и оставил. Осмотрел ванную, кухню, спальню — все на местах. Тогда он сел в кресло у телефона и стал листать только что купленную книгу: «Семейство куньих, физиология и повадки», которую он отыскал на полках книжного магазина Стэнли Роуза.
Глава шестая, страница 59: Росомаха.
Животное семейства куньих, весит 40-50 фунтов, ареал обитания — Канада, север тихоокеанского побережья и северо-восточные районы США. Самый свирепый хищник на земле, не имеющий себе равных. Не знает страха и может нападать на животных, много его больше и сильнее. Известны случаи, когда росомаха отгоняла медведей и пум от их добычи. Не выносит, когда другой поедает лакомую добычу, и часто нападает, чтобы завладеть остатками пиршества других животных. Росомаха обладает отличным пищеварением: ест, переваривает и испражняется быстро и потому постоянно голодна; обладает неуемным аппетитом, вполне совместимым с ее свирепостью. Вся жизнь этих зверей состоит в том, чтобы убивать, жрать и временами спариваться с представителями своей породы.
Р
Р
Р
Р
Р
Р
Р
Р
Росомаха.
Альтер эго — «Другое я» — плотоядного и ненасытного убийцы, грызущего свою жертву, пожирающего, насилующего, удовлетворяющего свой неутолимый голод — сексуальный и эмоциональный. «Другое я» человека, полностью перевоплотившегося в откровенно кровожадного хищника, принявшего облик зверя для отмщения за содеянное ему зло особо изощренным зверством; так он воссоздает то, что ему пришлось вытерпеть самому.
Дэнни открыл иллюстрации в конце книги, вырвал три изображения росомахи, вынул из своего досье снимки кровавых картин на стенах дома 2307, сделал коллаж и повесил над кроватью. Страшного зверя он поместил в середине, зажег торшер, отошел на шаг, стал смотреть и думать.
Брюхатый и косолапый зверь с бусинками глаз, густой коричневой шерстью, хорошо защищающей от мороза. Небольшой хвост, короткое заостренное рыло, длинные когти, оскаленные в объектив большие и острые зубы. Безобразное дитя, знающее, что у него отталкивающий вид, и настроенное причинять зло тем, кто сделал его таким. Когда зверь и вид кровавой квартиры совместились, мелькнула мысль: убийцу каким-то образом изуродовали или он считал себя изуродованным; раз видевшие его никаких изъянов на лице не замечали, его уродство могло быть скрыто одеждой. Убийца считал себя уродом и связывал свое уродство с сексом: вот почему лицо Оджи Дуарте было порезано до костей, а в рот вставлен пенис. И еще одна догадка, чисто интуитивная, но очень дельная, пришла на ум: ОН знал молодого вора с обожженным лицом, который сам был слишком юн для подозреваемого убийцы. Обезображивая жертвы, ОН стимулировал себя и находил сексуальное удовлетворение — вот откуда порезы на лице Дуарте.
Сведения о нападении с палкой зутера выуживаются по всем полицейским участкам города; Дэнни поручит Шортеллу начать обзванивать всех любителей животных, ловцов и поставщиков животных в зоопарки, сочетать их опрос с опросом дантистов, и пошло-поехало. Взломщик, любитель джаза, торговец героином, протезист, угонщик машин, знаток животных, гомосексуалист и ревностный поклонник мужчин-проституток. Соединить все это в одно и искать, искать в полицейских рапортах и ждать, пока всплывет дантист, который скажет: «Да, знаю такого человека». Вот где будет конец их поиска.
