Ознакомительная версия.
Сиськи тоже очень даже ничего, решила Ева, и потыкала пальцем грудину. Затем поводила плечом. Вроде все в порядке. Нигде не болит, нигде не хрустит.
Она разработает мышцы, напомнит, какая им предстоит работа.
Ева переоделась в спортивный лифчик и шорты и после коротких дебатов с собой оставила аккуратно сложенную футболку в шкафу.
Вдохновленная, она взяла диск с планом кинотеатра и, пока ехала вниз в «качалку», набросала маршруты виртуальной пробежки.
Ей понадобилось какое-то время — с гаджетами всегда нужно какое-то время, — но в конце концов она сумела запустить три сценария. «А теперь на беговую дорожку, — приказала она себе. — И пока будешь бежать, изучи план кинотеатра так, чтобы знать его как свои пять пальцев».
Пусть это будет разминкой. И она побежала — через вестибюль, вверх по лестнице, вниз по лестнице, затем на технический этаж, затем за экран, через главный зрительный зал, снова вверх, а потом вниз.
Убийца быстр, ей надо быть еще быстрее.
Он силен. Зато она умнее.
Когда в качалку вошел Рорк, с Евы уже градом катился пот.
Посмотрев на экран, Рорк вопросительно выгнул бровь.
— Ты это сама?
— Сама, — выдохнула Ева, не в состоянии остановиться. — Как видишь.
— И сколько времени у тебя на это ушло?
— Замолчи.
— Давай посмотрим, догоню ли я тебя.
— Я опережаю тебя на двадцать шесть минут и сейчас выбегу на улицу. На всякий случай.
— А вот и нет, — сказал он и, встав на тренажер рядом с ней, через считаные секунды уже бежал вровень с ней.
Ева хотела спросить у него, что он откопал в квартире Мило, однако поняла: если она не хочет сбиться с ритма, нужно молчать.
Она избегала людей и машин — и тех, и других она ввела в программу нарочно, и теперь компьютер время от времени подбрасывал ей то тех, то других. К тому моменту, когда обежала квартал, чтобы в последний раз заскочить в кинотеатр, пот не просто катился с нее, а стекал ручьями.
— Хорошо. — Ева постепенно перешла на шаг, громко втянула в себя воздух и влила воды. — Хорошо.
— Любопытные сценарии, — прокомментировал Рорк. — Более того, я бы посоветовал тебе, если ты преследуешь кого-нибудь или, наоборот, сама спасаешься бегством, превратить это в игру.
— Неплохая идея.
Она подошла, легла на спину и сказала себе, что возобновит через секунду. А пока просто полежит здесь и посмотрит, как бежит ее муж.
Надо сказать, у него была соблазнительная мужская попка. Она бы с удовольствием впилась в нее зубами. Или даже откусила большой кусок. Может, даже растянула бы час до девяноста минут.
Разве есть лучший способ настроить себя на завтрашний день?
Она наблюдала за ним, а сама тем временем принялась растягивать уставшие ноги. Те в буквальном смысле гудели от долгого бега. Внезапно на нее снизошло вдохновение.
— Мне кажется, я растянула ногу. — Она наклонилась, чтобы помассировать икру.
— Что?
— Ничего страшного. Просто… — Она от боли стиснула зубы.
— Дай взгляну. — Рорк выключил тренажер и, шагнув к ней, опустился рядом на колени. — Скажи, что ты не так потянула?
— Твои стринги, — ответила Ева и завалила его на себя.
— Думаешь, ты такая умная?
— Как я тебя? — Она обхватила его ногой, перенесла вес и подмяла Рорка под себя. — Вот тут тебе самое место.
— Этот сценарий ты тоже запрограммировала?
— Нет, он у меня родился спонтанно. Черт, мы же оба с тобой потные. — Она наклонилась и легонько укусила его за подбородок. — Потные и мокрые. Тебе не кажется, что есть смысл этим воспользоваться?
— Я ценю твою практичность. — Он пробежал ладонью по ее ягодицам, пощупал бедренные мышцы. — Ты еще не расслабилась.
— Так помоги мне это сделать.
Она снова склонилась над ним, однако Рорк одним ловким движением опрокинул ее на спину, придавив ее потное тело своим, таким же потным. А в следующие миг его губы прильнули к ее губам, и внутри ее словно взорвался вулкан.
Внутри все сотряслось, а потом все ее существо совершило прыжок ему навстречу.
Она потянула его рубашку, впилась ногтями ему в кожу, принялась пальцами мять его мышцы. Ей хотелось насладиться его телом, ощутить его кожу, тяжесть его тела, то, как он проникает в нее, как наполняет собой изнутри.
Еще несколько секунд, и она вновь задыхалась, правда, не от бега. Мышцы вибрировали, сердце отбивало барабанную дробь. Не успела она перевести дыхание, как его губы и руки помогли ей достичь вершины.
Он почувствовал момент, когда она достигла пика наслаждения: по ее телу пробежала дрожь, с губ слетел не то стон, не то всхлип.
Но ей было мало этого. Нет, не ей, им обоим.
Рорк сдернул с нее лифчик, причем довольно грубо. Подумаешь! Ему было все равно. Он хотел ее, пока она такая горячая, хотел и душой, и телом, чтобы вместе с ней погрузиться в пучину безумия.
Она не сопротивлялась. Ее тело пело под ним, такое живое, такое горячее, такое страстное. Ее руки не знали покоя — трогали, тискали, брали.
Никаких ласк, никакой нежности. Лишь желание, граничащее с животной похотью, потребность утолить неутолимую жажду, неутолимый голод.
И он выпустил на свободу зверя, чтобы тот спарился со своей самкой.
Объятые безумием, не замечая ничего вокруг, они сорвали друг с друга остатки одежды, и тогда он вошел в нее, вошел грубо и глубоко, подмяв под себя, приподнял ей колени, чтобы брать, брать, брать. Чтобы взять ее всю, целиком.
Чтобы она взяла его целиком.
Ева вскрикнула. Удовольствие грозило взорвать ее изнутри, расцарапать горячими, острыми когтями. Его руки схватили ее бедра. Ее собственные не могли найти себе места.
Быстрее, быстрее, быстрее, до тех пор, пока ее крики не превратились в рыдания. До тех пор, пока ее руки безвольно не соскользнули на пол.
Пока он сам не задохнулся, выкрикивая ее имя.
Наконец ее дыхание слегка успокоилось. Странно, но сердце не выпрыгнуло наружу и, вместо того, чтобы скакать по комнате, продолжало биться в груди.
— Боже мой! — прошептала Ева охрипшим голосом, как будто в горле у нее все пересохло от жажды. — Святой акробат Иисус!
— Хм, это что-то новенькое. Мне такое и в голову не пришло бы, — с этими словами Рорк рухнул на нее сверху. Нет, он намеревался скатиться на пол, чтобы дать ей возможность набрать полную грудь воздуха, но так и остался лежать. Нет, он, конечно, поднимется. Через денек-другой.
— Пожалуй, я сумела провернуть свой план.
— В следующий раз ты меня не проведешь. Даже не думай. Мой ресурс исчерпан.
— Отлично, потому что я не могу пошевелить ни рукой, не ногой.
Кряхтя, Рорк скатился на пол и лег навзничь, глядя на потолок, точно так же, как и она.
— Мы можем навсегда остаться лежать на полу.
— Навсегда?
— Ага, как вариант.
— И пока мы будем лежать, город захлестнет преступность, а финансовый мир полетит в тартарары. Нет, я не возьму на себя такую ответственность.
— Я тоже. И вообще, мне сейчас пригодилась бы вода. Думаю, галлона хватит.
— Мою долю можешь вылить на меня.
Рорк встал на ноги. Те плохо слушались, как будто он был пьян. Впрочем, ощущение довольно приятное, решил он, доставая из холодильника две бутылки воды. Вернувшись к Еве, он сделал несколько жадных глотков, затем с улыбкой посмотрел на нее — разгоряченная, она лежала, закрыв глаза, — наклонил горлышко и плеснул ей на живот холодной воды.
— Эй, что ты делаешь?!
— Как ты и просила.
Он сел с ней рядом и предложил ей вторую бутылку. Ева выпила половину и блаженно вздохнула.
— Собиралась настроиться на завтрашний день, прочистить голову. Миссия успешно завершена, причем с внушительным бонусом, — сказала Ева и прикрыла ладонью его руку. — Все случится завтра вечером.
— Думаю, ты права.
— Мы оба правы. Кстати, ты нашел что-нибудь полезное в квартире у Мило?
— О, еще сколько! Этого хватит, чтобы упечь за решетку не один десяток человек, в том числе Александера, причем на длительные сроки. Мило вел прекрасный архив, а будучи хакером, обладал свойственной им любознательностью. Когда Александер нанял его, он, сам того не ведая, приоткрыл ящик Пандоры.
— Есть там что-нибудь по Фраю? Ты получил мою записку?
— Получил. Под таким именем ничего нет. Фрая он называл громилой или качком, вместе — ГК. Но задания он регистрировал по имени жертвы. Марта Дикенсон — время, место, гонорар. Парзарри, Ингерсол — то же самое. Самоуверенный нахал, вот кто этот Мило. Он всякий раз создавал свои файлы, шифровал их, судя по всему, полагая, что по части мозгов ему нет равных и никто никогда не сумеет преодолеть его защиту и узнать, что же такое он хранит.
— Но ты оказался умней его, и теперь ты все знаешь.
— Мы. Ты и я. Что же касается Фрая… Тебе не кажется, это уж слишком, что мы сидим здесь, потные и голые, и ведем разговоры о преступниках. Давай для начала искупаемся, и ты просветишь меня, что там у тебя нового.
Ознакомительная версия.
